Чаще всего в пьесе еда становится показателем статуса человека. Возможность или невозможность обладания той или иной пищей и связанные с этим переживания знакомы многим персонажам «Ревизора». Вот характерная сцена: Бобчинский и Добчинский в гостинице едят сёмгу — она... 

Чаще всего в пьесе еда становится показателем статуса человека. Возможность или невозможность обладания той или иной пищей и связанные с этим переживания знакомы многим персонажам «Ревизора». Вот характерная сцена: Бобчинский и Добчинский в гостинице едят сёмгу — она недоступна Хлестакову, он может лишь прогуливаться рядом и заглядывать в тарелки. Хлестаков не хочет мириться с таким положением дел, он остро ощущает свой низкий статус, возникший после проигрыша, и выражает свои переживания через мотив еды: “Я не могу есть дурного обеда”. О еде говорит, размышляя о своём положении, и Осип: в мечтах ему приходит жизнь в деревне, где можно вдоволь есть пироги — а сейчас нельзя получить “хоть какие-нибудь щи”. Низкий статус Хлестакова и Осипа выражается в том, что им отказано от еды: ничего не приносят в гостинице, не дают в долг “в овощенных лавках”. Их положение сходно в этом смысле с положением арестантов, которым, как в ужасе вспоминает городничий при известии о появлении ревизора, две недели не выдавали провизии. Чуть выше оказывается статус больных: им не готовят положенный габерсуп, но хотя бы кормят капустой (то есть “хоть какие-нибудь щи” имеются).
Скажем в скобках, что почему-то именно суп чаще всего становится мерилом богатства и положения: в сцене вранья Хлестаков пропел первому блюду целый гимн (“Суп в кастрюльке прямо на пароходе приехал из Парижа; откроют крышку — пар, которому подобного нельзя отыскать в природе”); городничий, узнав, что его дочь выходит за Хлестакова замуж, мечтает: “В Петербурге будете деликатные разные супы кушать”.