ПРИВЕТСТВИЯ и ПОЖЕЛАНИЯ, открытки на каждый день.

Приветствия И Пожелания, Открытки На Каждый День.
21 мая в 22:09

Квартирный вопрос портит людей
— Что вы здесь разбегались! Чай, не ваша квартира, ироды! — рявкнул дедушка на двух внуков, пытавшихся незаметно проскользнуть по коридору. Ну, раз уж дед остановил, то куда денешься..
-Мы на кухню ходили, за печеньем! — объяснил внук постарше и показал пачку.
— За печеньем! А ты его покупал?!
— Это моя мама купила, — сказал младший.
— Твоя мама, его мама... Выгнать бы ваших обеих мам к чертовой матери вместе с вами! Надоели, шляются тут...
— Ну все, Феденька, не надо, успокойся, — вышла из комнаты бабушка мальчиков. — Идите, ребята, по своим комнатам, что вы деду мешаете!
Но деда было уже не унять.
— «По своим»! Вот именно, ехали бы к себе, в свои квартиры, комнаты, так нет, — все сюда, нам на голову! А все ты, развела тут!
Жена вздохнула, погладила его по плечу. Она прекрасно понимала, что мужа так просто не успокоишь. Каждый раз, увидев внуков или дочерей, он реагировал именно так... А видел он их часто, по нескольку раз в день — жили в одной квартире.
Так уж получилось: две дочери супругов вышли замуж и будто бы вполне удачно уехали жить к мужьям. Поначалу вроде все хорошо было, но вот прошло пятнадцать лет — и обе дочери вернулись... Сперва младшая, Людочка, что было неудивительно — у нее жизнь не задалась. То есть совсем. Первая беременность была ужасной, закончилась выкидышем, вторая — преждевременным рождением мальчика, Дениски. Проблем со здоровьем у него было немало, но главной проблемой стало отношение мужа и свекрови к рождению «такого» ребенка. Далеко не все мужья способны выдержать такое горе, вот и Людочкин оказался не из сильных. А уж свекровь-то как «отлежалась» на бедной девочке, которая «родить нормально не может»... И Люда ведь все терпела — главное было сыночка поднять! И подняла, сейчас, в десять лет, Денис совершенно обычный ребенок. А муж что как «объелся груш», так, считай, нет его. Не выдержала Людочка, ушла, а куда? К маме с папой. Куда им деваться — приняли. Ну а что, трехкомнатная квартира, место есть, не гнать же дочку с внуком. Поселилась Люда с сыном в их прежней с сестрой комнате, средней по размеру.
Так прожили два года и вполне свыклись с таким существованием. Да и что особенного — многие так живут, и даже в более стесненных обстоятельствах! Да, Федор Алексеевич, отец, высказывал недовольство, прежде всего тем, что ведь Люда замужем была, ребенка родила — так почему же муж в стороне остался?
«Они с Денисом что же, права на жилплощадь не имеют? Хорош гусь — спровадил жену с сыном и доволен! И Людка тоже молодец, вернулась к родителям — и как будто так и надо», так он говорил.
Надо или нет, но куда денешься — мало Люда от свекрови, от мужа вытерпела, неужели еще и родители будут ее попрекать? Старались молчать по большей части.
Но едва успели к такому житью привыкнуть и смириться, как старшая дочь, Маргарита, тоже вернулась к родителям, и аж с двумя сыновьями, старшему из которых было уже двенадцать! Уверяла правда, что это временно — они с мужем что-то там придумают, разменяют... Но время шло, а дочка жила у родителей. И вот тут-то Федор Алексеевич встал на дыбы!
— Дожили мы с тобой, мать, до светлых дней — в коммуналке живем на старости лет! Выдали замуж принцесс, а они назад вернулись! — выговаривал он жене, да и дочек не щадил: — А вы что вылупились? Вышли замуж — так и жили бы с мужьями, что вы к родителям явились? С мужиками своими судитесь, у них жилплощадь требуйте!
Дочки поначалу даже не верили, что отец может быть настолько против них настроен. Может так, настроение плохое, вот и сорвался. Но потом поняли, что теперь всегда будет так... Мать пыталась защищать, увещевала мужа:
— Ну что ты, Федя, у них ведь тоже доли есть в нашей квартире...
— Не говори ты мне про доли-моли! У нас веселая доля — умереть спокойно не дадут. Дети тут, сами эти, кобылы...
— Они дочки наши!
— Ну так мы их вырастили, сколько от них выдержали, не жаловались, а теперь что? Еще и детей терпи тут! Доли их, говоришь? Квартиру мы зарабатывали, получали да, и на них тоже... Но ведь не на их детей? Это раз. А два: сами-то они что, кроме тех детей, заработали?
Дочки все это, конечно, тоже слышали, и если Люда привыкла выносить все попреки и ругань молча, изредка только ища утешения в слезах, то Рита была решительнее.
— Ну, вот что я вам скажу, родители... Я уже поняла, что мы с детьми здесь лишние, и мы согласны! Но идти нам некуда, а папины истерики нам тоже надоели. Если вы не хотите разменивать квартиру, то я свою долю продам — и живи, тогда, папочка, с чужими людьми, уже в настоящей коммуналке.
И, высказавшись так, она вышла из кухни, где родители ужинали... Федора Алексеевича едва удар не хватил от такой наглости!
— Что?! Разменять? Продать? Да какое она право!.. Да какую гадину мы вырастили! — гремел он на всю квартиру.
— Федя, Феденька, успокойся, она пошутила, — Анна Сергеевна сама была в ужасе от слов дочери. — Просто так ляпнула, не подумавши! Ох, Рита, ну что ты творишь...
— Папа, да не слушай ты ее! — выскочила на крики и Люда. — Мы с Дениской на съемную квартиру уйдем, вот и место освободится! Ничего она не продаст, что ты, в самом деле...
Потом, когда родители более-менее успокоились и ушли в свою комнату, сестры уединились для откровенной беседы.
— Да пойми ты, Людка, не могу я так больше! Что это такое — родной отец из дома гонит, каждый день попрекает, словно мы бомжихи какие-то! Сколько можно? — говорила Рита. — Да я и сама бы на съем ушла, но сама подумай: у детей тут школа, друзья... Ну не дело и их дергать туда-сюда, я уже не говорю о деньгах.
— И ты что, серьезно это, про продажу?
— А какой выход? Давай размен затеем, через суд можно, они ведь добром не согласятся. Им «однушку», ну а нам уж что получится. Да я куда угодно, хоть в комнату в коммуналке согласна!
— С двумя-то детьми? В одну комнату?
— А здесь у меня сколько? И если уж лаяться целый день, то лучше с чужими людьми, чем с матерью и отцом. А я узнавала — продать можно...
— Это ты из-за отца? Я согласна, он что-то и правда совсем с катушек съехал... Но все эти размены, продажи, суды — они же прежде всего по маме ударят! Она ведь и правда между двух огней, трудно ей...
— Ну а кто виноват? Она всегда на его стороне... Будто нам так уж сладко!
Рита прекрасно понимала, что не получится у нее продать свою долю, а если и удастся, то что толку? Денег тех и на комнату не хватит. Маму да, жалко, и сестру тоже... да и отца! Но себя с детьми все же жальче, а за старшего сына уже и страшновато. Он на дедушкины скандалы все более нервно реагирует, уже огрызаться начал, а это чревато! Конечно, Рита не думала, что дойдет до рукоприкладства, но слышать, как твой сын говорит о твоем отце: «Когда же этот старый урод сдохнет», было жутко...
Но что делать, если они с сестрой такие неудачливые оказались, таких мужей выбрали? И тоже без всякой жилплощади, а с какими-то «долями» в родительских квартирах... А у Люды и вообще ситуация безвыходная: ей так и не простили, что она «себя пожалела», в результате чего ребенок «какой-то не такой» родился. Хотя это вполне себе хороший, умный парень, ничем от других детей не отличается. Только вот отцу и его родне не нужен...
Вот и получается, что все они друг другу не нужны! И как люди раньше жили по три поколения, по несколько семей вообще в одной комнате?!
Само собой, Маргарита не узнавала ничего о возможности обмена или продажи своей части квартиры. Ладно отец, к которому у нее с детства был вагон претензий, но маму, сестру, племянника не могла же она подставить!
Но и самой уже было невыносимо, и своих детей хотелось уберечь от вечных скандалов. А ее выходка с попыткой припугнуть отца, скорее всего, лишь обострит положение. Значит, надо его исправить. Исправить самостоятельно. Сама все испортила сама и исправляй, так?
Постучалась, вошла к родителям:
— Папа, прости, пожалуйста. Я глупость сказала, просто...
— Просто иди, иди отсюда! Не папа я тебе больше, и мать не мама. Это ж надо додуматься! Да пожалуйста, мы с матерью сами свои доли продадим и уедем.
— Да не надо вам никуда уезжать! Оставайтесь нам папой и мамой. Люда с Денисом вам не помешают, а я со своими уеду, сниму квартиру неподалеку. Да, я ждала, что има, бывший мой, что-то там решит, но, видимо, ждать еще долго придется. Лучше мы снимем...
— Это же денег сколько! — огорчилась было мать, но отец остановил ее:
— Ну и ладно! В случае чего мы поможем. Легче заплатить, чем грызть тут друг друга.
— Ну вот видите, как легко все решается, зачем несколько месяцев кровь портили друг другу... — вздохнула Рита. — Теперь главное квартиру найти в нашем районе, у детей ведь школа здесь.
— И чтобы видеться почаще! Я больше всего не хочу, чтобы мы чужими стали, — сказала мать.
«Лучше уж чужими, чем врагами, — подумала Рита... и почувствовала, как холод прошел по спине, — Нет-нет, только не это, не чужими! Ведь никого ближе родных у нас нет на самом деле. И не хочу я, чтобы мои дети стали чужими друг другу. И чтобы их дети сказали про меня “Когда же она сдохнет”. Надо как-то так жить, чтобы этого не случилось».
Чтобы квартирный вопрос не сломал семью.

Автор: Филомена