Журнал "Культурная Столица"

Журнал "Культурная Столица"
2 ноября 2015

Кто такой царь Горох?
==============
Фразеологическое выражение при царе Горохе - «очень давно, в незапамятные времена» - всем хорошо известно. Но многие ли могут сказать, как оно возникло?

Попытки объяснить его происхождение предпринимались неоднократно.

Обычно вспоминают, что имя это встречается в русских сказках: в давнее время, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, жил-был царь Горох, правитель глуповатый, но, как полагается сказочному монарху, добрый. Однако ссылки на такие повествовательные фольклорные тексты для понимания истоков выражения не дают ничего: почему властителя зовут Горох, остается невразумительным. Не помогает и привлечение сказок с распространенным сюжетом «война грибов», в локальные варианты которого упоминание царя Гороха вовлечено, может оказаться, уже после его сложения.

Знаменитый фольклорист позапрошлого века Александр Николаевич Афанасьев в своем фундаментальном культурологическом труде «Поэтические воззрения славян на природу» предложил сопоставление имени сказочного царя со словом грохот (которое кроме «грома» значит и «крупное решето»). Логика его рассуждений такова: метафорический язык сближает небесный гром с обмолотом зерен; бог-громовник Перун был почитаем и как податель земного плодородия, отсюда общность слов горох и грохот. Слабость такого объяснения, что называется, на виду: горох в отличие от хлеба не обмолачивают, а лущат, поэтому все этимологические сближения и смысловые параллели, которые Афанасьев предлагает в подкрепление высказанной версии, как и само вычитывание древнего мифологического мотива «небесной молотьбы», оказываются напрасными. Но прежде всего отвергнуть его предположение заставляет невероятность фонетических соотношений: звукоподражательный корень слова грохотать для праславянского состояния реконструируется в виде *grox-, тогда как название гороха на праславянском уровне восстанавливается как *gorx- (ср. рус. грохот, польск. grochot, болг. грохот - но рус. горох, польск. groch, болг. грах - как рус. корова, польск. krowa, болг. крава).

Столь же неубедительными выглядят и другие догадки о происхождении фразеологизма при царе Горохе, выдвигавшиеся разными авторами.

Не только любительская, но нередко и научная этимологизация фразеологии грешит тем, что языковой факт рассматривается отдельно, без соотнесения с иными показаниями как данного, так и других языков, и даже вне всякого культурно-языкового контекста. Между тем именно фразеология в первую очередь для своего истолкования нуждается в выявлении и приведении параллельных фактов.

Обратимся к ним.

Толкуемое русское выражение не одиноко: в белорусском языке существует фразеологизм за каралём Гарохам, в украинском - за царя Гороха, за короля Горошка (в те далекие времена, ...як було людей трошки, як снiг горiв, а соломою тушили, як свинi з походу йшли, ...як луб’яне небо було, а шкуратянi грошi ходили).

В народных фразеологизмах с тем же значением «давным-давно» встречается множество забавных имен государей: при царе Косаре (видимо, подгонка в рифму заимствованного слова кесарь), при царе Копыле (это слово в диалектах имеет многочисленные «технические» значения - «стояк», «скрепа», «клюка, костыль», «рукоятка топора», «колодка», «каблук» и т. д., служит заменой названий выдающихся частей тела - «головы», «носа», «ноги», «копыта», «зуба», обозначением «внебрачного ребенка» и др.). У поляков ходят выражения za krоўla Cўwieczka - буквально «при короле Гвоздике», za krоўla Sўwierszczka - «при короле Сверчке»; у чехов za krаўle Cvrcvka - «при короле Сверчке», za krаўle Holce (kdyzv byla za gresvli ovce) - «при короле Голыше (когда овца стоила гроши)», za Marie Teremtete (заимствовано из венгерского: венгер. teremtеўs «создание, существо», ср. a teremtеўsit «тысяча чертей! черт возьми!»); украинцы говорят также за царя Тимкаў, за царя Томкаў, за царя Панькаў, за царя Хмеля...

Если же мы выйдем за пределы славянского мира, то найдем у англичан in the year dot, что можно приблизительно передать как «во времена (некоего?) Тютельки», у испанцев en tiempo de maricastana «давным-давно, при Каштане», а немцы в соответствие нашему выражению ставят формулу Anno Tobak, буквально «в лето Табаково», - перекройку латинского anno Domini... «в лето Господне (такое-то), то есть в (таком-то) году от Рождества Христова».

Нетрудно увидеть, что перечисленные смешные имена сказочных и пословичных царей и королей в большинстве своем строятся на использовании названий мелких предметов («Гвоздик»), насекомых («Сверчок») - подобно тому, как маленького ребенка мы ласково называем кнопкой или клопом. Чеш. holec, мотивированное идеей «голизны», употребляется в смысле «безусый юнец, мальчик, недоросль», holecek - «ребенок, дитя». Имя Копыл в таком случае может означать «малорослый человек» - ср. прозвище по признаку малого роста Копылок, записанное на Северной Двине (впрочем, полностью отбрасывать смысл «незаконнорожденный» не следует: в нем тоже присутствует смысловой момент неполноценности, некоей социальной «малости»). Реальные человеческие имена в затронутых фразеологизмах (Тимко, Панько и др.) тоже окрашены уменьшительностью. Вероятно, основанием для включения в этот ряд «гороха» является малый размер его семян - горошин.

Уже немецкая параллель с упоминанием табака (ко всему прочему, этот фразеологизм возник относительно недавно, никак не ранее XVII века, поскольку табак в Европу ввезен из Америки) показывает, насколько неуместны уверения в посвященности растения гороха богу грома, а отсюда гадания о том, что выражение царь Горох - эвфемистическая замена имени бога-громовержца. Кроме названия гороха фольклорными «монархическими» именами становятся, как видим, названия каштана, хмеля, табака, а в русском народном быту еще и овса: на просьбу ребенка рассказать сказку уклоняются шутливой отговоркой: Жил-был царь овес, он все сказки унес.

Все упомянутые выражения окрашены добродушной насмешкой. Вряд ли следует искать в них следы древней мифологии. Разумнее видеть в них здоровые плоды народной «раблезианской филологии» - игры смыслами, словесных экспериментов по совмещению несовместимого, юмористического снижения образа властителя.

И все же было бы неправильным утверждать, что реальная история в этой фразеологии не отражается. Поиски подлинных исторических лиц и событий, стоящих за теми или иными выражениями рассматриваемого ряда, могут быть не лишенными оснований. Например, украинское за короля Сибкаў (як була земля тонка, що носом проб’єш, та й води ся нап’єш) связывается с именем польского короля Яна Собеского. Польский фразеологизм za krуla Sasa объясняется памятью о польском короле Августе II, курфюрсте Саксонском (польск. saski - «саксонский»); он перенят и украинским фольклором: За царя Саса… наlЁлись люде хлiба й м’яса; а як настав Понятовський [последний польский король], то все й пiшло по-чортовськiй…; За царя Саса, тодi добре було: lЁж хлiб, хоч роспережи паса [«распоясывайся»] и под. Не забудем при этом, что в украинском языке сас, буквально «саксонец», означает и «таракан, прусак» (называние этих досадных насекомых именами соседних этносов распространено чрезвычайно широко и у нас, и в Европе). Далеко ли отсюда до упоминавшегося выше польского и чешского «сверчка»?

Горох в русской фразеологии рассыпан щедро. Вспомним еще одно выражение: шут гороховый. Нет резона оспаривать мысль, что изначально оно синонимично фразеологизму чучело гороховое (то есть непосредственно «пугало на гороховом поле»). Однако фразеология часто многослойна, допускает разнонаправленные связи, позднейшие смысловые пересечения. Мы можем осторожно предположить, что косвенным образом, во вторичном сближении, шут гороховый с царем Горохом сопряжены: фигура шута-острослова при монархе слишком популярна, чтобы ассоциации такого рода не оказались возможными.

Анатолий ЖУРАВЛЕВ, доктор филологических наук, заведующий отделом этимологии и ономастики Института русского языка РАН