Василий

Василий
12 февраля 2019

Это для Улицкой, Гозмана и Коли из Уренгоя...

Письма из Германии на Восточный фронт и с Восточного фронта цивилизованных еуропейцев в 1941 году

Милосердные мы, бл..! Милосердные,.., а зачем? Чтобы получать очередное дерьмо в ответ, как вчера и сегодня от муттер с мамзелями и геррами?
Тесты из последней книги К.Богомолова о войне, жесткой, жуткой, книге https://readli.net/zhizn-moya-il-tyi-pri...ne-lt-br-g…/ Тексты отсюда
======================
.....(продолжение письма) Об этом просто невозможно думать!

Когда все это видишь на экране, только тогда понимаешь, что вам, бедным мальчикам, выпало на долю.

Однако надеюсь, что самые большие трудности уже у вас позади, Москва скоро падет и война закончится.
Я ежедневно молюсь о твоем возвращении.
Шлю тебе приветы и целую с заботливой любовью.
Твоя мама.
Рядовому Леопольду Кюнцу.
Дрезден 14 июля.
============================
Лейтенанту Францу Нолн, Мюнхен 19 июля
Мой дорогой
Сегодня суббота и день прекрасный, но на душе усталость и чувствую я себя неважно (по-женски).

Да, мой дорогой, борьба против большевизма это тяжелая, решительная и жестокая борьба.

Однако слишком многие занимаются своими личными переживаниями и личным горем, вместо того, чтобы охватить сознанием необходимость и величие этой борьбы. Ведь речь идет о судьбе всей немецкой нации, о нашем будущем. Это я говорю себе всегда в утешение и, слава Богу, я поняла величие национал-социализма и так люблю мою Германию и фюрера, бесценного гения, посланного нам самим Богом…

А есть еще люди, особенно здесь, в Мюнхене, которые занимаются нытьем и критиканством. Каждому из них мне хочется напомнить слова Гельдерина: «Битва за нами! Живи, о, Отечество, и не считай убитых, для тебя, дорогое Отечество, не было лишней жертвы!»

Я получила твои письма № 4 и № 5, а № 3 до сих пор нет. Посылки № 57 от 30 июня, № 12 от 4 июля и № 86 от 9 июля я тоже получила. Одежда и обувь в России не имеют приличного качества, неуклюжи и уродливы. Неужели ты думаешь, что я буду это носить?.. Курт с ефрейтором из своей роты прислал Мици три массивных золотых кольца
кулон с крупными бриллиантами и мех: красивую серебристую лису. Это еще имеет смысл.

Мици дала совет: если будешь с оказией посылать золото и дорогие камни, чтобы избежать возможных неприятностей на границе, где багажу солдат осматривают довольно тщательно, лучше всего их заделать в кусок мыла.

По радио сейчас опять передают экстренное сообщение о новых больших победах на Востоке. Как это грандиозно! Какое великое счастье быть в эти дни немцем или немкой! Держись смело, но будь осторожен!
Заканчиваю письмо и буду за тебя молиться.
С нами Бог и фюрер!
Твоя Эльфрида.
======================
ФельдЕБЕЛЮ Куртц Хессе
Бромберг, 22 июля
Дорогой муженек!
Где ты сейчас находишься, мой родной мальчик?
Как мы понимаем, где-то вблизи Смоленска, о взятии которого было сообщено на прошлой неделе. А может, ты сейчас на отдыхе в самом Смоленске?.. Теперь вам
открыта прямая дорога на Москву. В газетах пишут, что вы там будете через две-три недели, не позже середины августа.

Москва это большой город, где огромное количество проституток, грязных внутри, и заразных. Я понимаю, что молодому, здоровому мужчине время от времени необходимо облегчение. В двух посылочках я отправила тебе 3 пирожных, 2 яблока, печенье, пакетик колбасы, сигареты и 20 презервативов. Если любишь меня и малышку Рози, без них ничего не делай. На первое время тебе хватит.

Я рада, что тебе
везет и ты здоров и невредим. Лишь бы тебе везло и дальше, как до сих пор.
Шлю тебе много приветов и страстных поцелуев. Ты мне снишься натурально каждую ночь, и эго самая большая радость в моем ожидании.
Твоя жена Ирма.
===============================
Мой дорогой бесценный Мурли!
Прежде всего, мой единственный, я тебя сердечно приветствую и шлю тебе много миллионов поцелуев, мой бедный Мурли!

Пишу тебе через день, но, к сожалению, еще ни одно твое письмо не дошло до меня, и я очень тревожусь о тебе, моя радость. Я надеюсь, что ты здоров и невредим, мой единственный Польди, Мурлихен мой ненаглядный

Вчера Минкерль и я ходили смотреть кинохронику, так как нам действительно очень хотелось увидеть эту печальную картину, где сражаются наши любимые бедняжки. Я скажу тебе, милый Мурли, мы просто были потрясены, мы едва выдержали.

Вам приходится переживать ужасные вещи! Смотрели на битву под Минском и Белостоком. Страшно это, милый Мурли, просто нельзя поверить! Тысячи мертвых и убитых, просто ужасно. Вы никогда за всю свою жизнь не сможете забыть этих картин! Минкерль даже сказала мне, что не знает, сможете ли вы еще смеяться, когда вернетесь из России.

Видели бесконечные колонны пехоты, среди которых мы тебя, милый Мурли, напряженно искали. Вам приходится совершать жуткие вещи, не правда ли? Слава Богу, мне сегодня ночью не приснились эти кошмарные картины.

Видели также много убитых в Минске и как родственники их хоронили. Эти сцены тоже раздирают сердце. Неудивительно, что население сейчас обрушивает свой гнев на евреев.

Даже у меня и нашего доброго дядюшки к этим русским появилась злость. Глупые, гадкие, бесчеловечные и бессовестные люди.

Если война проиграна, надо по-честному сложить оружие, а не стрелять в наших солдат, не мешать вам идти вперед

Как я тебе уже писала, кролики все здоровы, веселы и ждут твоего возвращения. Они очень забавны, радуют нас и развлекают.

Созрела наша клубника. Мы сегодня законсервировали ее для «крюшона Мира». Вишневые деревья усыпаны плодами. Может быть, ты приедешь в отпуск, когда они созреют? Иначе придется на всех варить варенье.

Родители сердечно приветствуют тебя. Папа видел тебя во сне, дорогой мой Мурли! Будто ты приехал в отпуск с Железным крестом на мундире и с двумя большими чемоданами, набитыми подарками, которые с трудом тащил, а он встречал тебя на вокзале. Надеюсь, что его сон скоро осуществится. Это было бы чудесно, правда?

Мой дорогой маленький ненаглядный говнючок! Где-то ты теперь, там, в этой ужасной России… Смотрю на твой портрет, украшенный свежими цветами, и слезы катятся у меня из глаз. Мой единственный Польди, Мурлихен мой бесценный! Многие-многие миллионы горячих поцелуев от твоей вечно верной и принадлежащей только тебе малютки.

Херми
=========================
Сейчас вечер, понедельник. Прежде чем ложиться спать, хочу написать тебе. Вчера слушала многочисленные экстренные сообщения о больших успехах на Востоке. Как грандиозно! Такого ведь еще не бывало.

Мой мальчик! Идет жестокая решающая борьба против большевизма и ты в ней принимаешь самое непосредственное участие.

Горжусь тем, что у меня такой парень, вспоминаю наши встречи на партийных съездах, где мы выучили и распевали: «Погибнуть должны многие и уйти в ночь, прежде чем у великой цели гордо будут развиваться знамена».

Благодаря национал-социализму я постигаю и проникаюсь величием борьбы и завидую, что тебе выпала великая честь.

Немеркнущей будет слава, которой ты добьешься для себя, для немецкой армии и для потомков.

этой мыслью, милый Ганс, я сегодня заканчиваю и надеюсь в скором времени получить от тебя весточку, чтобы на окружном партийном съезде всем сообщить о твоих
подвигах.
Я здорова и храню нашу глубокую партийную любовь, ради которой я охотно страдаю. И она никогда не умрет, Ганс, даже если судьба расплорядится иначе

Марта Штопель
=====================
Обер-лейтенанту Рихарду Ланге.
Гермиц 30 июля.
Дорогой мальчик!
Мы не можем себе представить всей картины того, что у вас происходит. Единственно, что нас выручает — это кинохроника. Ее мы смотрим 2–3 раза в неделю, и каждый раз приходим в ужас от невиданной нищеты, отвратительных дорог и безобразнейших типов, с которыми вам приходится иметь дело.

О, эти страшные, преступные, тупые лица, по всей видимости — жиды. А потом еще женщины с ружьями и жалкие изголодавшиеся дети, больные и зараженные паразитами. Имеют ли эти твари и все их преступное государство право на жизнь?

Представь себе, Рихард, что в этих местах были и сейчас есть люди, точнее сказать человекообразные обезьяны, которым такое скотское существование представляется раем.

Как мы все немцы избалованы, даже рабочие, даже поденщики. Здесь, к примеру, в Гермице, рабочие заводов Гунгера живут очень уютно, все у них есть, царствуют покой, чистота и порядок, как это может быть только в Германии и больше ни в какой другой стране.

Кинотеатры теперь переполнены с раннего утра и до самой ночи. Каждый немец хочет насладиться зрелищем ваших побед в России и увидеть поставленного на колени врага. Даже я, добрая и уже немолодая женщина, истовая и примерная католичка, получаю огромное удовлетворение при виде взятых в плен и тысячами бредущих по дорогам этих преступных типов, и особенно при виде их бесчисленных трупов. Эту кинохронику я смотрела 4 раза.

Да, я не стыжусь сказать, что трупы врагов меня радуют. Покойный дедушка по опыту первой войны говорил, что русские хороши только мертвые. А наш фюрер настолько добр, что разрешает брать их в плен.

Русские не подозревали, что мы так сильны, они бы не стали с нами связываться.

У дядюшки Адольфа работают 3 пленных француза, которые строят бараки для пленных. Надеюсь, русских здесь не будет никогда — я их ненавижу больше всех. Большевики и жиды уничтожили церкви,

Бог оставил Россию, и она обречена. Теперь, дорогой Рихард, даже самым осторожным и пессимистам стало ясно, что война нами выиграна, и ваш подвиг будет сиять в веках.

Трудно только смириться с мыслью, что такой отсталый дегенеративный народ требует от вас столько жертв. Но его надо, как мусор, раз и навсегда выбросить из мировой истории, и наше счастье, что фюрер это вовремя учел и так успешно осуществляет.

Увы, побед без потерь не бывает. Фридрих Гольц погиб при переправе через реку Днепр. Также стало известно о гибели Гельмута Вебера, твоего товарища по первой гимназии, Вилли Беккер и Фриц Кениг ранены и находятся в лазаретах на территории Польши.

Да минует тебя их судьба, дорогой Рихард. Храни тебя Господь, как Он хранил тебя в Польше, в Голландии и во Франции, и пусть Он вернет тебя в скором времени домой совершенно невредимым.

Любящие тебя безмерно и с нетерпением ждущие твоего возвращения твои мать и бабушка.

Унтер-офицеру Йозефу Кистерсу.
Берлин 30 июля.
Милый мой бродяга!
Берлин веселится, а я скучаю. Несмотря на затемнение окон черным картоном, рестораны и бары заполнены, оттуда разносятся веселая музыка и пьяные голоса, народ празднует скорое окончание войны. На улице топчется столько молоденьких прапорщиков, и я чувствую себя особенно одинокой.

Многие наши модницы разгуливают в трофейных серебряных лисицах. Должна поэтому тебе напомнить, что мы уже 4 месяца как помолвлены, и я надеюсь, что ты мне тоже пришлешь красивые московские подарки, а не только покрывала и полотенца, которых уже так много, что могу ими торговать.

За окном собирается дождь. У вас там тоже дождь, только дождь не водой, а пулями. Вчера в газете прочла о гибели Фрица. Ему было лишь 19? Это очень печально. И унтер-офицер Мориц погиб. Он был женат? Я считаю, что если человек умирает своей смертью, то это не так страшно, нежели получить известие о гибели на фронте. Хочется надеяться, что я такого известия не получу. Ты должен знать, что я после этого не так скоро смогла бы поправиться.

Любимый бродяга! Когда ты вернешься, мы станем мужем и женой, не правда ли? Если ты в этой грязной и варварской стране обрастешь бородой, как разбойник, то это не беда, лишь бы тебе везло и дальше, как до сих пор.
Наши объятия, поцелуи и еще кое-что не за горами.
Извини за неразборчивые каракули.
Ждущая тебя Зильфрида.

Обер-ефрейтору Стефану Лютцлеру.
Фюссен 30 июля.
Дорогой брат!
Сердечный привет тебе из Фюссена!
Сегодня пришло твое письмо, и я ему очень обрадовался.
У тебя, наверное, сейчас много работы? Могу себе представить.

Нужно набить морду красному отродью. Такие люди не должны жить в этом прекрасном мире. Вы должны понимать, что делаете историю. Для нас нет дороги назад, пока не исчезнут эти подлецы и «товарищи»

. Русские должны умереть, а вражеская Россия исчезнуть с лица земли, чтобы жили такие парни, как мы, немцы, и процветала Германия.

Вся родина смотрит на вас с гордостью, ибо наши солдаты как всегда везде победят.

Карточка, которую ты прислал в письме, просто фантастическая. Это партизаны? Они так смешно висят!

Об этом ты должен написать подробнее. Боже, когда я вижу что-либо подобное, у меня закипает в жилах кровь и я сильно возбуждаюсь от досады и нетерпения, что из-за своего возраста опоздаю попасть на фронт, чтобы уничтожать жидовских паразитов и навсегда покончить с этим мусором, не успею отбросить этих недочеловеков в азиатские степи. Ведь война так скоро закончится!
Твой брат Руди.
=======================
НЕОТПРАВЛЕННЫЕ ПИСЬМА НЕМЕЦКИХ СОЛДАТ И ОФИЦЕРОВ С ВОСТОЧНОГО ФРОНТА[19].
Обер-ефрейтор Отто Шюльке.
27 июня.
Дорогая мама!
Наш гениальный фюрер все рассчитал правильно и своевременно напал на этих дикарей. Мы, солдаты фронта, собственными глазами убедились в том, что русскими все было подготовлено для уничтожения Германии. В течение 25 лет они только вооружались и не позволяли ничего своему народу, специально не строили дорог, удобных квартир, чтобы нанести внезапный удар Германии. Но все произошло наоборот.

Фюрер перед началом великой сегодняшней битвы нас заверил, что все, что могут совершить дух и руки немцев для молниеносного разгрома опаснейшего врага на Востоке, сделано. В этом мы все твердо уверены. Наши необычайнейшие войска движутся к Москве неумолимо, с невиданной до сих пор силой, как огромный вал, сметая все на пути. Мораль Советов сломлена: они сдаются в плен ротами, а остающийся в норах сброд убиваем без сожаления. Мы продвигаемся вперед, для нас нет препятствий. Наши бомбардировщики сбивают один русский самолет за другим – ни один больше не показывается.

Вообще все очень приятно и радостно, а происходящее – велико и прекрасно! Русские еще ни разу не дошли до того, чтобы стрелять по нам из своих орудий и это вселяет радужные надежды на быструю победу.
Скоро Советская Россия отдаст Богу душу и я благодарю Фюрера и Всевышнего, что на мою долю выпала его милость и провидение участвовать в этом.
Ваш любящий сын Отто.

Лейтенант Эвальд Лассен.
2 июля.
Дорогой малыш Фреди!
Все чудесно! Наша рота первой переправилась через Буг, уничтожила 3 бункера, и в первый же день с боями прошла 40 километров, что было отмечено в приказе командира корпуса…

Уже полторы недели мы с боями продвигаемся вперед. Повсюду бушуют пожары и стоят огромные черные столбы дыма.

Я сижу на огромной консервной банке и пытаюсь хорошо писать. Мешают беспрерывно падающие с неба горящие русские бомбардировщики. Непрерывно катят вперед наши танковые части. Они поднимают густые облака пыли, в которых мы движемся на восток. Ужасные песчаные «дороги» и проклятая пыль – это наш бич.

Воды очень мало, вымыться удается не каждый день. Мокрые от пота, небритые и грязные, мы выглядим как дикари.

Представляешь, в этом диком царстве даже нет парикмахера, волосы стали уже длинными, а бреюсь я с помощью чая или кофе – такова жизнь солдата на войне. Но это интересно и прекрасно, хотя непрерывное наступление в таких условиях физически все же истощает.

Однако, скажу тебе, что с того дня, как грохочет машина войны, я чувствую себя заново родившимся, у меня удвоились или даже утроились силы. Я участвую в этой битве всем сердцем истинного немца, рад и счастлив, что могу в первых рядах наступающих выполнить свой долг перед Отечеством, и в этом мне помогает вера в Фюрера и его идеи.

К русским вообще нельзя иметь никакого сострадания и бегущих русских мы уничтожаем в огромном количестве. Конечно, и у нас есть жертвы. К сожалению, гибнет много офицеров. Командир нашего батальона, герой Нарвика и Крита, майор Хенеке, награжденный двумя Железными крестами, погиб одним из первых. Два дня спустя – его заместитель. Убиты также трое ротных. Наши немецкие офицеры удивительны! Они показывают пример своей жизнью, но еще больше своей смертью. Правда, вчера случилось и редкое исключение. Не знаю, что сообщат родителям Эриха Зальце, но у него не выдержали нервы, и он застрелился.

Однако, потери русских убитыми и особенно пленными в десятки раз больше. Их трупы тысячами валяются на полях, на дорогах и на улицах деревень, и никто их не убирает и не хоронит. Мы должны радоваться, что фюрер оставил Сталина в дураках и ударил раньше, чем русские подготовились к отражению, так как если бы они приготовились, наше дело не пошло бы так хорошо.

Теперь же каждому ясно, что исход войны предрешен, и песенка России спета.

Каждый день подтверждает слова величайшего из людей полководца Адольфа Гитлера, что эта война – крестовый поход против большевиков и евреев – самая священная из всех немецких войн в истории и ради этого не жаль принести никакую жертву.

Огромную Россию мы загоним к черту. Если фюрер предпринимает что-либо грандиозное, ему всегда это удается на сто процентов. Какое счастье ощущать себя причастным к разгрому государства и его Красной Армии, управляемых сумасшедшими людьми.
Передай поклон родителям.
Любящий тебя брат Эвальд.

27 июля 1941
Ангелы мои
Как прекрасна задача, которую возложил на нас всемогущий Бог. Даже если судьба настигнет нас в эти жестокие дни, мы все же знаем, что наша родина защищена от смертельной угрозы.

Сам Бог поручил нам эту борьбу во имя сохранения нашего справедливого существования. Чем была бы сегодня Германия, чем были бы мы все, немцы, если бы высшая сила не послала нам фюрера? Ничто другое, как безработицу, нищету, унижения и бедствия терпела бы она.

Возможность участвовать в этой борьбе является для меня тем большей радостью, что моя жизнь увенчана существованием крошечного существа, которое станет взрослым гражданином Германии и будущего мира. Того нового, истинно справедливого мира, которым править будут только немцы, и среди этих немцев наш сын. Я здесь сражаюсь, чтобы у моего маленького ангелочка жизнь была лучше и богаче, чем выпала на нашу долю.

Скорая и окончательная победа над Красной Армией вопрос двух-трех недель. Наш великий фюрер сказал, что намерен победоносно завершить труднейший поход всех времен еще до наступления осени. Мы же чувствуем себя исполнителями его гениальной воли. Мы преданы ему на веки вечные и будем заботиться о том, чтобы его воля исполнилась, чего бы это нам ни стоило.

Он великий полководец, и его стратегическое предвидение чудодейственно. Мы уже знаем, что после взятия Москвы танки нашей дивизии будут двинуты на Казань. А это уже Урал, граница с Азией, где и будут водружены наши славные боевые знамена. Через могилы наших павших героев устремляемся мы в кровопролитных боях навстречу победе, и нет в мире силы, способной нас остановить. И твое страстное желание, дорогая, чтобы этот «ужасный», как ты пишешь, поход побыстрее закончился благополучно, исполнится очень скоро.

Москва, оплот мирового большевизма, падет в начале августа, и вместе с вражеской столицей – фюрер приказал стереть все с лица земли – будут уничтожены последние остатки Красной Армии.

Наша борьба находится под защитой Господа. Он, в чьих руках мы все находимся, по своей чудодейственной доброте сохранит для тебя мужа и для мальчика – отца. Можешь не сомневаться, что война на Востоке закончится нашей полной победой через 10-15 дней, самое позднее, через 3 недели. Но это – самое позднее. А возможно даже, что когда ты получишь эго письмо, она уже закончится, и ты услышишь об этом в победном обращении фюрера по радио «Москва».

Целую бесконечно горячо тебя и нежно нашего маленького ангелочка.

Твой муж Адольф.