-Сынок, всю жизнь ты мне испоганил,- говорит высохшая старушка, протягивая смятую купюру потрепанному, заросшему седой щетиной деду. "Сынок" выхватывает бумажку заскорузлыми пальцами, замахиваясь на мать. Засаленные штаны, висящие на нем и каким-то чудом держащиеся на хилом теле, расстегнуты, из прорехи торчит клочок портков.
Дед, нахлобучив побитую молью шапку, делает шаг вправо, почти падая, ругается, удивляясь, что это с ним. Старушка в сердцах плюет, прижимая кошелку к себе, крепко сжав пальцы на перемотанных изолентой ручках.
В кошелке сидит петух. Он деловито квохчет, озорно встряхивая гребешком и посматривая на старушку.
-Голубь мой,- ласково шепчет она, поглаживая петуха по блестящим перышкам.
«Голубь» начинает еще усерднее квохтать, раскрывая клюв и закатывая глаза.
-Че ты, ссссстарая дрянь, десятку мне дала?! Что я на нее куплю? Дай денег!- дед подходит к старушке, даже не представляя, как выглядит со стороны его прикид, да и он сам.
Старушка испуганно смотрит на "чадо", хлопая глазами.
-Че зенки лупишь, козззза драная! - вскидывается дед, пытаясь сосредоточить хоть на чем-нибудь мутный взор. Роняет шапку с головы, пытается поднять ее с земли, падает сам, разбивая лицо.
-Вот деда колбасит!- анализируя происходящее, смеясь произносят молодые люди. Старушка расплакалась. Из ее глаз текут горькие слезы. Она всхлипывает, прижимая изумленного петуха к груди.
Тот тихо квохчет, как будто проникаясь сочувствием к измученной тяжелой жизнью старушке, рассказывая ей о чем-то своем, птичьем.
войдите, используя
или форму авторизации