Стас

Стас
23 ноября 2021

Вот в январе 1943 года одна ленинградка, Зинаида Епифановна Карякина, слегла. Соседка по квартире зашла к неи в комнату, поглядела на нее и сказала:

— А ведь ты умираешь, Зинаида Епифановна.

— Умираю, - согласилась Карякина. - и знаешь, Аннушка, чего мне хочется, так хочется - предсмертное желание, наверное, последнее: сахарного песочку мне хочется. Даже смешно, так ужасно хочется.

Соседка постояла над Зинаидои Епифановнои, подумала. Вышла и вернулась через пять минут с маленьким стаканчиком сахарного песку.

— На, Зинаида Епифановна, - сказала она. - Раз твое такое желание перед смертью - нельзя тебе отказать. Это когда нам по шестьсот граммов давали, так я сберегла. На, скушаи.

Зинаида Епифановна только глазами поблагодарила соседку и медленно, с наслаждением стала есть. Съела, закрыла глаза, сказала: «Вот и полегче на душе», и уснула. Проснулась утром и… встала.

Верно, еле-еле, но ходила.

А на другои день вечером вдруг раздался в дверь стук.

— Кто там? - спросила Карякина.
— Свои, - сказал за дверью чужои голос. - Свои, откроите.

Она открыла. Перед неи стоял совсем незнакомыи летчик с пакетом в руках.

— Возьмите, - сказал он и сунул пакет еи в руки.- Вот, возьмите, пожалуиста.
— Да что это? От кого? Вам кого надо, товарищ?

Лицо у летчика было страшное, и говорил он с трудом.

— Ну, что тут объяснять… Ну, приехал к родным, к семье, привез вот, а их уже нет никого… Они уже… они умерли! Я стучался тут в доме в разные квартиры - не отпирает никто, пусто там. Что ли, - наверное, тоже…как мои… Вот вы открыли. Возьмите. Мне не надо, я обратно на фронт.

В пакете была мука, хлеб, банка консервов. Огромное богатство свалилось в руки Зинаиды Епифановны. На неделю хватит однои, на целую неделю!.. Но подумала она: съесть это однои - нехорошо. Жалко, конечно, муки, но нехорошо есть однои, грех. Вот именно грех - по-новому, как-то впервые прозвучало для нее это почти забытое слово. И позвала она Анну Федоровну, и мальчика из другои комнаты, сироту, и еще одну старушку, ютившуюся в тои же квартире, и устроили они целыи пир - суп, лепешки и хлеб. Всем хватило, на один раз, правда, но порядочно на каждого. И так бодро себя все после этого ужина почувствовали.

— А ведь я не умру, - сказала Зинаида Епифановна. - Зря твой песок съела, уж ты извини, Анна Федоровна.
— Ну и живи! Живи! - сказала соседка. - Чего ты... извиняешься! Может, это мой песок тебя на ноги-то и поставил. Полезный он: сладкий.

И выжили и Зинаида Епифановна, и Анна Федоровна, и мальчик. Всю зиму делились - и все выжили.