ОБО ВСЕМ

Галине понравилась запись

Обо Всем
3 марта 2022

УРОК НА ВСЮ ЖИЗНЬ

Прасковья смотрела на своего внука и хотела подвесить таких тумаков, чтобы помнил силу бабушкиного шлепка всю жизнь, хотела так ударить по заднице, чтобы загорелась огнём. И у Петра появилось бы желание снять штаны и остудить попу в ледяной воде.
В окно увидела как Петька и Ванька ушастый подфутболивали буханку хлеба. Один нёс в сумочке, которая порвалась и хлеб выпал на землю, а другой поддал буханку ногой. Так и начали футболить вместо мячика хлеб своими ногами два сорванца.
Когда Прасковья увидела, что они пинают, словно мячик, то не поверила своим глазам. С диким криком, с воплями старалась побыстрее выбежать из дома, но получился бег на одном месте. Сначала вырвался крик из груди, а потом ком в горле перегородил дорогу словам и к внуку Прасковья подбежала с широко открытым ртом хватая воздух, как рыба. Шипением произнесла:
-Это же хлебушек, это же святое, как же так?
Дети остолбенели, увидев, как бабушка опустилась на колени и, поднимая хлеб, заплакала.
Прасковья поплелась домой медленными заплетавшими шагами, прижимая хлеб к груди. Дома, увидев в каком состоянии мама, сын спросил, что случилось. По грязной, растерзанной буханке хлеба ему ясно стало без слов.
Молча снял ремень с брюк и вышел на улицу. Прасковья слышала рев Петра, но не тронулась с места, чтобы защитить его, как делала раньше.
Раскрасневшийся, зареванный Пётр прибежал домой и быстро скрылся на печке. А сын, размахивая ремнем, сказал, что с сегодняшнего дня Пётр жрать будет без хлеба, щи ли, суп ли, котлеты, которые он уминал по семь штук, молоко или чай: без хлеба, без баранок, без булок, а вечером грозился сходить к родителям ушастика и рассказать, каких славных футболистов они вырастили.
Отец Ивана был комбайнером, тот точно ноги укоротит своему игроку. А дед вообще, за буханку хлеба отсидел десять лет в Сталинские времена, точно отхлестает, как барин холопа.
Прасковья свежеиспеченную лепешку перекрестит, поцелует, а потом с улыбкой на глазах, прижимая к своей груди, начинала резать большими пластинами. В магазине редко покупали хлеб, все время Прасковья и невестка пекли в русской печке. Выпекали сразу несколько больших лепешек.
Душистый, румяный, мягкий своим ароматом обволакивал все уголки добротной просторной хаты. Этот запах не успевал выветривываться, постоянно щекотал ноздри и будил аппетит, всегда хотелось отрезать поджаристого хлебушка и с молоком умять за милую душу.
Фёдор на самом деле сходил к родителям Ивана. Взял в руки ту буханку хлеба и пошёл. Соседи удивились, увидев такой хлеб на столе. В это время они только, что сели ужинать.
Увидев Фёдора и хлеб, Иван заерзал, как на раскаленных углях. Но дед его быстро утихомирил, взявшись за его ухо.
В двух словах Фёдор объяснил, в чем дело. Не долго думая, дед Митя отрезал от этой буханки большой ломоть и сказал:
-Вот этот хлеб будет есть Иван, пока не поест весь, не говорю, что за день, вот когда весь съест, только тогда прикоснется к другому хлебушку.
И сам тут же отодвинул нарезанный ранее, а положил вываленный в грязи хлеб перед самым носом внука.
Петька на утро к хлебу не прикоснулся. Помнил наказ отца, да и помнил, как его любимая бабушка босая опустилась на колени, плача, поднимала хлеб.
Ему было стыдно до слез. Он не знал, как подойти к бабушке, как извиниться.
Прасковья вела себя с внуком отчужденно, стала его не замечать. Если раньше перед школой носилась с тарелками и кружками, уговаривая поесть, то сейчас поставила кружку молока, каши тарелку и ни кусочка любимого, поджаристого, душистого хлебушка.
А Иван, тот вообще шёл в школу и скрипел на зубах песком, чуть ли не плача. Просил друга прийти и помочь поесть побыстрее тот выпачканный ими хлеб. На что Пётр ответил, что он не дурак, хватит на заднице от ремня кровяных подтеков. Вечером Пётр подошёл к бабушке и обнял её.
Прасковья как сидела с опущенными руками так и сидела. Пётр и так и этак, и про пятёрки, и про задачи решенные только им, но Прасковья сделалась глухой. Не выдержал Пётр и заплакал.
Он присел на пол перед бабушкой и положил свою голову на её колени, поднятыми руками хотел обнять свою любимую, самую добрую, самую нежную свою заступницу.
Бабушка своими натруженными
ладонями подняла голову внука и посмотрела в его глаза. Никогда не забудет Пётр того взгляда. Боль, обида, разочарование и жалость, словно на листке бумаги прочитал внук.
Усадив внука рядом, тихо попросила выслушать и не хлюпать носом:
-Запомни, мой любимый внучок, есть в жизни очень высокий порог, через который нельзя перешагивать никогда, нигде, и ни с кем. Это — обижать престарелых родителей, издеваться над безответной животиной, изменять Родине, ругать и гневить Бога, и не ценить хлеб.
Я когда была ребёнком, да и в войну, да и после неё проклятущей, об одном мечтала, чтобы хлеба вволю наесться, без мякины, картошки, крапивы, чистого хлебушка, да мечтала самой его испечь, когда захотела и сколько пожелала бы.
Испокон веков встречают молодых или гостей хлебом с солью. Хлеб пнуть, что матери в лицо плюнуть. В войну бывало побирушкам отрежешь хлебушка мякинного, а они руки лезут целовать.
А вы его ногами. Ты же большой детина, вроде книги читаешь, а в голове больше соломы, чем мозгов. В войну Петенька каждым колоском дорожили, бывало на коленях у бога просили погоды для уборки хлеба. Боялись не успеть за погоду убрать. Каждое зернышко ласкали, каждый пуд муки был на вес золота, а вы ногой, в грязь. Как вы могли, как только ноги не отсохли.
Пётр опять от стыда хотел зареветь, но сдержался. Тут в самый разгар беседы, пришёл Иван, и его бабушка тоже попросила присесть и послушать.
Иван рассказал, что дед сначала чуть ли ему ноги не выдернул из задницы, а потом внуку велел присесть и выслушать, что такое хлеб, и какое он заслуживает к себе уважение, как дорожили хлебом и как ценили его.
Иван заплакал и начал просить прощения у бабушки. Сердце не может долго клокотать на внуков, обнимая их, повела к столу пить чай.
Иван сказал, что еле-еле тот хлеб может есть, так как песок скрипит на зубах, а Пётр с сожалением сказал, что ему вообще хлеба не положено.
Но бабушка от краюхи отрезала им по ломтю и сказала, что видит только бог и она, но они никому не скажут, так что уплетайте свеженький, хрустящий, сладенький, ароматненький.
Уплетайте и помните, хлеб это сила, это божий дар, это достаток.
Хлеб всему голова!

Наталья Артамонова