Иванов

Иванов Валерий
13 февраля 2017

«Так, как сейчас, меня не любили никогда». Татьяне Тарасовой — 70

Татьяне Тарасовой пришлось быть «мальчиком», не ждать похвалы от отца, раскрывать заговоры и быть нужной России. И ещё — стать великой.




Так как сейчас меня не любили никогда. Татьяне Тарасовой — 70 - Фото











В понедельник, 13 февраля, юбилейная дата у великого советского и российского тренера по фигурному катанию Татьяны Анатольевны Тарасовой. За 50 лет работы дочь хоккейного гуру Анатолия Тарасова воспитала 12 только олимпийских чемпионов (точно посчитать победы на чемпионатах мира и Европы совсем сложно). Заместитель главного редактора «Чемпионата» Евгений Слюсаренко публикует монологи Тарасовой, свидетелем и соучастником которых он в разные годы становился. В том числе — совсем недавние, сделанные в студии «Матч ТВ» уже после январского чемпионата Европы.

Военное воспитание
Нас с сестрой воспитывали в большой строгости, можно сказать, почти военным образом. Всегда мыли дома полы, вытирали пыль, стирали, натирали паркет, вылизывали квартиру без разговоров. Нас воспитывали в строгости, но в большой любви и свободе.

Отец хотел мальчика
Никто не советовал мне, какой выбирать путь. Родители считали, что дети должны всё делать сами, нас никуда не устраивали, ничем особо не помогали. Мы были очень самостоятельные. Я с шести лет ездила одна по всей Москве на тренировки, и меня не провожали и не встречали. Отец хотел мальчика, хоккеиста, но родилась я. Пришлось быть «мальчиком» — я играла в футбол, в хоккей, хорошо прыгала в воду, даже имела какой-то разряд. А когда пришло время выбирать профессию между балетмейстером и тренером, папа помог мне это сделать. Он сказал: «Иди к своим товарищам. Набирай детей, будешь с ними работать. Будешь счастлива всю жизнь».

Никаких мыслей, кроме дела
Мы всю жизнь прожили в двухкомнатной квартире. Папа считал, что этого вполне достаточно. Он всегда говорил: пока работаешь, не отвлекайся, у творческого человека не должно быть каких-то других мыслей, кроме дела. Одно с другим не совмещается. Я с этим абсолютно согласна. Мы жили очень скромно. В двухкомнатной квартире находились: мама, бабушка, папа, я и старшая сестра Галя, которая еще замуж потом вышла. После её замужества мы с бабушкой переместились на кухню. А до этого мы с Галей спали на одном диване.

Здравствуй, коллега
Отец всегда считал, что все ошибки надо искать в себе и если что-то делаешь, то надо делать хорошо. Я никогда не слышала от него похвалы. Только когда я приехала с пятой Олимпиады, он сказал: «Здравствуй, коллега». Это была высшая оценка по его меркам.

Дмитриева сделала меня счастливой
Быть комментатором на «Матч ТВ» — далеко не основная моя профессия, но в сумме за всю свою жизнь я ей посвятила много времени. Когда-то к микрофону меня пригласила великая Аня Дмитриева, и я ей очень за это благодарна. За все эти годы и не за одну Олимпиаду, которую мы провели вместе. Можно сказать, она меня сделала счастливой. Периодически читаю в Интернете о своей работе. Много хороших отзывов. Люди очень любят меня, я им за это очень благодарна. Знаете, у меня ощущение, что такой любовью не была обласкана никогда ранее — даже в годы моей активной тренерской карьеры. Как сейчас, меня не любили никогда.

Таинственный интернет-собеседник
Я стараюсь сосредоточиться в основном на критических или смешанных отзывах. Их интересно читать. Мне нужен стимул, чтобы идти вперёд, чтобы решать главную задачу — привлекать внимание к нашему виду спорта. Безусловно, всё я не читаю — иначе с ума можно сойти. Скажем, есть в Интернете один человек. Пишет он не под своим настоящим именем, но по манере письма я примерно догадываюсь, кто он. Точнее, там пишут двое — мужчина и женщина. И вот к ним я прислушиваюсь.

В танцах был заговор
Моя цель — быть объективной. Нет желания кого-то специально хвалить, а кого-то ругать. Я уже не в тех обстоятельствах, зачем мне это. Вот взять вопрос судейства, о котором на этом чемпионате Европы говорили едва ли не больше, чем о самом катании. Я старалась, с одной стороны, выразить свои эмоции, с другой — не скатываться в громкие эпитеты, говорить по делу. Давайте начистоту: люди, которые сидят за столами, не такие уж профессионалы. Свои правила они, конечно, выучили, но с ними можно договариваться — это ясно. На чемпионате Европы были не ошибки. В танцах был заговор. Находясь в фигурном катании более 50 лет, можно легко определить, что в реальности происходит.

Соревнования проводятся не ради судей
Что надо менять в судействе? Знаете, я не буду в это лезть, моей оставшейся жизни не хватит, чтобы всё это разворошить. Даже не хочу на эту тему говорить. Судьи считают, что соревнования проводятся только ради них. Это не так. Они самоутверждаются. Видимо, им не удалось это сделать в спортивной карьере. Соревнования — ради спортсменов и зрителей. И именно они двигают спорт вперёд. А судьи — это помощники, а не главные действующие лица, которые безграмотно, на глазах миллионов творят безобразия. Во всяком случае на этом чемпионате.

Иногда хочется вернуться
Да, ностальгия по активной работе есть. Это не означает, что быть комментатором на «Матч ТВ» — увеселительное мероприятие, это крайне тяжёлый труд. Мы сидим там по 12 часов на комментаторских местах, поработайте языком — поймёте. Что касается возвращения к бортику… Вы знаете, мне кажется, что во мне не нуждаются. Да-да, это именно так. Кто не нуждается? Да никто. Наступило другое время: другие спортсмены, другие тренеры, другие постановщики, другие взаимоотношения, другие ценности. Всё поменялось. Это нормально, жизнь не стоит на месте. Конечно, иногда хочется снова вернуться, снова ставить программы, снова окунуться в этот водоворот. Но меня нынешнее положение не расстраивает. Я всегда вспоминаю, что моему папе, когда его убрали от активной тренерской работы, было всего 54. В этом смысле я, можно сказать, долгожитель.

Видимо, это зависть
Я не понимаю тех, кто выступает против ледовых телешоу, вроде как, это какая-то профанация фигурного катания. Эти программы смотрит огромная аудитория. Илюша Авербух сделал великое дело, продлившее жизнь многим звёздам нашего фигурного катания, которые после завершения карьеры не нужны никому. Это то, что я пыталась создать в 80-е годы. И почему этим нельзя заниматься, если это востребовано? Люди смотрят эти программы, ходят на ледовые шоу — из года в год. Люди, о которых я даже не думала, что они могут телевизор включить. Да занимайтесь делом, какое любите. У вас есть выбор, никто вас не неволит.

Нет, не было и не будет рычагов
Я чувствую себя полностью востребованной в современной жизни. На сто процентов. До сих пор я могу работать в любой стране. В любой стране меня примут. Но я живу в России, и в России чувствую себя нужной. Комментирую на главном спортивном канале. Работаю консультантом сборной. Там тоже работы хватает. Не хочу по этому поводу пиариться, привлекать к себе внимание, рассказывая о каких-то конкретных случаях помощи. Скажу так: всем, кто о чём-то спрашивает меня, просит о совете, консультации, я не отказываю. Готова прийти на тренировку и высказать свое мнение. Без исключений.

Никогда не хотела быть в администрации
Проблема только в том, что что у меня нет управления. Нет рычагов. Никогда нет, не было и не будет. А, как бы то ни было, люди будут обращаться к тем, у кого есть рычаги. Что я имею в виду под словом «рычаги»? Всё! Понимайте, как хотите. Я не владею никакими материальными ценностями, и никем не управляю, и никогда не хотела это делать. Я не могу людей послать на соревнования, у меня есть свое мнение, свои знания и своя точка зрения. Я отношу себя к творческим людям — тренер не должен этим заниматься. Для этого есть администрация. А я никогда не хотела быть в администрации.