— Вы у меня первый, — прошелестела она пересохшими губами и, глубоко вздохнув, смущенно улыбнулась.
Часы над зеркалом бесстрастно отсчитывали время, с улицы, через приоткрытую форточку, доносился шум проезжавших машин. Прижимая к груди смятую простыню, она смотрела на меня светло-серыми глазами с нежным любопытством.
На щеках ее выступил легкий румянец, а над верхней губой мелким бисером блестели капельки пота.
«Вы у меня первый»... От неожиданности у меня перехватило дыхание. Неужели она действительно это сказала, или мне показалось? Ни одна женщина не говорила мне этого. Никогда. И вот эта милая девушка здесь, сейчас...
Только теперь я понял, как устал. Вытянув ноги, попытался расслабиться, но сердце продолжало учащенно биться и пульс, обгоняя секунды, торопливо стучал в висках: первый, первый, первый... Нахлынули ненужные воспоминания, забытые имена, стало немного грустно. Оказывается, надо было дожить до пятидесяти, чтобы, наконец, встретить ту, которая произнесет эти простые слова. Они прозвучали, как журчание прохладного ручья в знойный июльский день, как сладкоголосое пение сирены в бескрайней пустыне океана. Понимает ли это юная особа, что они сказала? Вряд ли. А впрочем, какое это имеет значение? Душа моя ликовала.
Конечно же, я простил ей все: и ее неопытность, и нелепую позу в течение сорока минут, вызывающую судороги по всему телу, и поцарапанную шею, и вырванный клок волос, и ядовитый, до головной боли, запах дешевой парфюмерии. Все это ерунда. Я — первый!
Почувствовав себя снова молодым и сильным, я потянулся и быстро встал.
Деньги положил па тумбочку у зеркала, и она, улыбнувшись, кивнула мне, старательно складывая простыню. Выходя на улицу, я снова услышал ее голос, он был уже совсем другим — звонким и уверенным:
— Следующий, пожалуйста. Как будем стричь?
Григорий Александрович
В объятьях Трали Вали призналась:
Я люблю тебя безумно, до слёз!
Раздевшись медленно, в печали,
Я уплывал за миражи из грёз.
И раскинулась лебедью белою,
Отдавая себе в волшебстве.
Только стал, почему -то, несмелым:
Это ж не баба в моём гараже!
Грудь её как два мраморных купола,
С сосками стремящихся ввысь.
И холмик Венеры спрятался в волосиках -кустиках
Глаза поволокой страсти зажглись.
Охнул я, в глазах поплыла темнота.
Скажу вам, братцы, было мне сладко;
Я даже забыл в это время Христа!
Вот такие бабы и губят нас.
В сомненьях шекспировских: даст ли не даст?
Деньги любовь их копируют:
Меня любят за деньги, а вас?
Всем спасибо. Все свободны. Трали Вали привет! )))
войдите, используя
или форму авторизации