Максим

Максим Максимов
1 июля в 14:30

УЛИЦА ЧАЙКОВСКОГО, 33–37. ОСОБНЯК ГРАФИНИ КЛЕЙНМИХЕЛЬ
После премьеры балета «Шехеразада» французский кутюрье Поль Пуаре решил сотрудничать с русскими художниками, а в июне 1911 года и вовсе устроил в своем особняке в Париже грандиозный бал-маскарад по мотивам балета, который назвал «Тысяча вторая ночь».

Пуаре тогда считался модным королем Парижа, то, что он предложил Баксту сотрудничество, о многом говорит. В письме к жене художник сообщал, что Пуаре предлагает ему 10 тысяч франков (около 6 млн рублей сегодня) за создание 12 рисунков модных туалетов. Бакст был воодушевлен затеей, но из этого ничего не вышло, тем не менее, его рисунки перекупил другой модный дом, и имя Леона Бакста все равно на века вписано в историю мировой моды.

Но мода – это не только одежда, мода влияет на образ жизни в целом и определяет досуг. Восточный бал Пуаре стал первым в своем роде, породив моду на маскарады в арабском стиле. Один из таких балов прошел и в Петербурге в особняке графини М. Э. Клейнмихель. Оформлял декорации и создавал эскизы к костюмам, конечно же, Бакст.

Графиня устроила бал на масленицу в конце января 1914 года для своих племянниц. Среди гостей присутствовали члены императорской семьи. Бал был самым грандиозным событием зимнего сезона прежде всего благодаря роскошному оформлению. Об этом событии написали чуть ли не все светские хроникеры. Бал называли сказочным праздником, который запомнится надолго. Отдельно отмечалось, что на мероприятии присутствовали члены императорской семьи, причем их перечисление занимало весьма внушительную часть газетных и журнальных публикаций, возглавляла список августейших гостей великая княгиня Мария Павловна – большая поклонница искусства Леона Бакста. Но больше всего внимания, конечно, уделялось описанию обстановки и костюмов. Танцевальный зал воплощал роскошь, стиль и красоту: жемчуг и бриллианты, изумруды и сапфиры, дорогие шелка, серебряные нити и арабские орнаменты – все это было придумано Бакстом, как и его абсолютная новинка – разрисованные плечи дам. Одна из гостей облачилась в персидский костюм из черного бархата, который был сшит в Париже у Поля Пуаре по рисунку Бакста (!). В общем это было фантастическое зрелище.

НАБЕРЕЖНАЯ РЕКИ ФОНТАНКИ, 21. ОСОБНЯК БЕТСИ ШУВАЛОВОЙ
Еще один бал, который оформил Бакст в том же 1914 году – бал цветных париков, который устроила графиня Елизавета Шувалова в своем дворце на набережной Фонтанки, 21 (теперь в здании размещается музей Фаберже). Это торжество снова в полной мере было отражением сценических исканий Бакста и воплощением его театральных идей. Многочисленные фотографии гостей и хозяйки были напечатаны на страницах журнала «Столица и усадьба», а также в других светских изданиях. Госпожа Шувалова выглядела великолепно в своем костюме. созданном по эскизам «волшебного» Бакста: на ней было белое с золотом платье и зеленый парик, перевитый жемчужной нитью.

Художник в один из приездов в Россию дал интервью, напечатанное в московской газете «Утро России», в котором подробно объяснял свою популярность и проводил параллели между костюмами для бала графини Шуваловой и балетными постановками. Бакст делился своими наблюдениями о моде в Европе и отдельно в Париже: парижанки неимоверно быстро заимствуют в свой гардероб все, что видят на сцене. Поэтому театральные костюмы русских художников так скоро находят живой отклик в современной моде. Разрезы на платьях – перифраз постановок, сделанных в балетах Дягилева (имеются в виду «Шехеразада» и «Синий бог»), котурны, шапочки-тюрбаны, цветные парики. раскрашенные «татуированные» ноги, естественно, тоже. В моду вошел даже грим! Жители Парижа расхаживают по улицам с лицами, выкрашенными в шафрановый, желтый и коричневый цвет.

Модниц не останавливало даже то, что такой внешний вид считался оскорбительным для поборников морали: из-за отсутствия юбки (девушка была в шароварах) случались скандалы на улицах Лондона, Берлина, Парижа и Петербурга; даму в парике потребовала удалить из зрительного зала возмущенная публика в Гранд Опера.

Добрая половина женщин земного шара в то время носила голубые, зеленые, синие и золотые волосы, обставляла дома и квартиры «а ля Бакст» и даже устраивала балы в такой стилистике после премьеры балета «Клеопатра» (1909 год) и трагедии «Пизанелла» Габриеля Д’Аннунцио, поставленной в парижском театре Шатле в 1913 году с Идой Рубинштейн в заглавной роли. Именно Ида Рубинштейн первая надела цветной (синий) парик в «Клеопатре». Именно Ида Рубинштейн впервые появилась в прозрачных шароварах в балете «Шехеразада». Художник в интервью упоминает танцовщицу – звезду антрепризы Дягилева – не случайно. Она блистала в балете «Клеопатра», она первой исполнила Зобеиду в «Шехеразаде». Но и до этого ее путь на сцену был невероятно интересным.