Максим

Максим Максимов
16 февраля 2022

С раннего детства Леонид Соловьев впитал дух, краски, изобилие, гомон, толкотню базаров, этого главного средоточия восточной культуры. «Базар — социаль-ная ниша, институт, локус времяпрепровождения восточного че-ловека; на базаре завязываются все интриги восточного повество-вания, а также повествований о Востоке» (Шафранская 2016: 134).«Любовь родителей к путешествиям, их глубокое чувство при-вязанности к Востоку, интерес к его языкам, фольклору, жизни народов, нравам, обычаям и уважение инонациональных обрядов словно передались Леониду Соловьеву с молоком матери.Альбом с цветными фотографиями видов восточных городов, книги и уникальные вещицы, непосредственно связанные с Восто-ком, — этот маленький домашний музей завораживал писателя с детства. В семье буквально царил дух Востока. Будущего писателя окружала атмосфера народных песен, поэтических легенд и мир мудрой восточной сказки, вошедших навсегда в сердце Соловьева» (Творчество 1982: 99).Будучи ребенком, Леонид Соловьев запоминал незнакомые восточные языки. В Коканд съезжались торговцы из многих стран Азии. Соловьев будто складывал в памяти пестрые картины, шут-ки, песни дервишей, мудрые изречения седобородых аксакалов, ко-торые в будущем вылились на страницы его книг.Виктор Виткович, друг Соловьева, писал позже в своей повести «Круги жизни»: «Тяга к фольклору и народному языку у Лени про-

188
явилась очень рано. После уроков в Кокандском железнодорожном училище он любил побродить по знаменитому в те времена крыто-му базару Коканда — одному из самых больших базаров Средней Азии. И особенное удовольствие ему доставляли базарные певцы и рассказчики.– “Высокочтимый тигр, я говорю истинную правду!” Услышу фразу вроде этой — и заливаюсь смехом…Еще учеником он начал приспосабливать узбекский фольклор к русскому языку и очень этим забавлялся. В зрелом возрасте эти детские забавы воплотились в “Повести о Ходже Насреддине”.