И вот, ты уже не помнишь, кем в детстве хотела стать,
какие мечты «на вырост» свалила на антресоли…
но ясно, что это возраст не дьявола, а Христа,
а значит противный голос в наушниках — просто совесть...
и вот, ты уже не знаешь, «что лучше тебе дарить»,
каким непростым весельем наполнить все эти сутки,
а кто бы принес в конверте хорошенький алгоритм
счастливой свободной жизни без всяческих предрассудков...
и вот, ты уже не хочешь ни брендов, ни куража,
ни брони больших отелей, ни модных крутых девайсов,
а хочешь проснуться утром и просто вот так лежать
в чем мать родила и думать: «а может, не одеваться..…»
и вот, ты уже не любишь практически ничего,
ты просто не привыкаешь ни к людям, ни к дням недели.
и жизнь твоя незаметно становится кочевой...
и вот уже: «пристегнитесь»,
и вот уже: «полетели...»
(с).
Мгновенья черпаешь мерной ложкой, а Вечность дремлет меж облаков, Играет Время как с мышкой кошка, с тобой — трепещущим мотыльком.
Спроси у Ветра, он видел стольких, летящих в бездну своих страстей
В безумном темпе смертельной польки, клянущих идолов всех мастей.
Судьба стреляет «на пораженье», но шансы есть – такова игра.
Пусть будут вдребезги биться чувства, и осыпаться к ногам мечты,
Однажды станет темно и пусто, но это будешь всё та же ты.
Дыши, оставшись за шаг до края... И, сделав шаг, всё равно дыши!
И ты почувствуешь, пульс всё тише, смежая веки;
Все реки вспять отхлынут,
Сделают неподвижным скафандр тела – ты будешь спать.
И видеть сны в серебристой дымке, и улыбаться, и танцевать,
И вдруг покажется страшно глупым, то, что, казалось, не истребить,
И кто-то бережно вложит в руку когда-то выскользнувшую нить.
И будет солнце стучаться в окна, деревья тихо шептать листвой, и ты, Смахнув непослушный локон, проснёшься как никогда живой.
Пусть пряди станут совсем седыми, и бег ускорит в часах песок,
Но мы останемся молодыми, я обещаю тебе, Ассоль!
(с)
Мне тебя бесконечно мало в этом сонмище светофоров
и тускнеющих циферблатов в никотиновых лёгких баров,
до матросского злого мата, до подкорки тебя мне мало....
Эта жадность со дна, как камни, скрежеща пробивает днище -
я тону в прокопченных каплях с неба города злых и нищих,
но цепляюсь за голос в трубке, экономя его, как воздух
/эта жадность меня погубит, если стало уже не поздно./
прорисовывая вокзалы нашей встречей и чёрным углем...
Пью тебя сумасшедше, залпом, ночь под ноги бросая платьем...
Мне тебя беспредельно мало.
Мне тебя никогда не хватит. (с)
войдите, используя
или форму авторизации