Истории на ночь...продолжение

Gelios понравилась запись

Истории На Ночь...продолжение
26 сентября в 11:35

Девочка пропала катаясь на велосипеде вокруг дома, а спустя 12 лет строители нашли нечто шокирующее

Маленькая невинная девочка каталась на велосипеде вокруг дома. Когда её мама пошла позвать её на обед, дочери нигде не было. Пропала без следа. Но через 12 лет рабочие, ремонтировавшие гараж одного из домов, нашли под бетонным полом нечто шокирующее. Находка, которая изменила всё.

Сосновый бор не был местом, где пропадают дети. Тихий лесной городок, уютно расположенный в Центральной России, всегда гордился своей безопасностью и чувством общности. Городок отличался туманными утрами, когда дымка стелилась по извилистым дорогам, окружённым деревьями, создавая почти сказочный пейзаж. За последнее десятилетие Сосновый бор немного вырос, на его окраинах появилось несколько новых жилых кварталов. Рост популярности аренды привёл к наплыву гостей, так как удалённая работа сделала сельские уголки привлекательными для горожан, ищущих временное уединение в спокойствии леса.

В тот майский день Ольга Петрова припарковалась у своего дома ровно в 15:17, как обычно по будням. В 40 лет её русые волосы начали покрываться серебром, который она уже не пыталась скрывать. Морщинки вокруг глаз углубились за годы, проведённые в горе, которые не должен испытывать ни один родитель. Ольга заглушила двигатель своего старенького автомобиля и собрала коробку с кондитерскими инструментами и униформу. Работая кондитером в кафе «Утренний свет», она обычно начинала смену в 5:30 утра, готовя выпечку и десерты, и заканчивала к середине дня, возвращаясь в пустой дом, который никогда не переставал казаться слишком тихим.

Ольга была мамой, или была ею, пока её дочь Ирина не пропала 12 лет назад. Ирине было всего 8, когда она исчезла одним утром во время летних каникул. Ольга была на кухне, готовя обед, когда поняла, что уже больше часа не слышала привычного смеха Ирины. Она позвала дочь, проверила задний двор, затем передний, потом дома соседей. К ночи весь город искал девочку с яркой улыбкой и золотистыми локонами. После этого муж Ольги не смог вынести тяжести их общего горя. Он винил Ольгу за то, что она недостаточно следила за Ириной, за то, что была на кухне, а не во дворе с дочерью. Через шесть месяцев после исчезновения Ирины он подал на развод и уехал в Москву, оставив Ольгу наедине с чувством вины и домом, полным воспоминаний.

Войдя в дом, Ольга поставила коробку с инструментами на кухонный стол и повесила чёрно-белую клетчатую униформу на спинку стула. В доме, как всегда, было тихо. Она собиралась подняться в ванную, чтобы принять душ, когда зазвонил телефон. На экране высветилось имя, которое она не видела годами: следователь Сергей Васильев.

Сергей вёл дело Ирины. В первые дни он звонил Ольге ежедневно с обновлениями. Но месяцы превратились в годы, дело стало глухарём, и звонки прекратились. Теперь Ольга сама связывалась с полицией, только чтобы услышать, что новых зацепок нет. Сердце заколотилось, когда она ответила.

«Это Васильев».

«Ольга Николаевна, добрый день». Его голос звучал глубже, чем она помнила, возможно, постаревший за годы. «Вы дома?»

«Да, только вернулась с работы. Всё в порядке?»

Последовала короткая пауза. «Появилось кое-что, связанное с делом Ирины. Это важно. Не возражаете, если я приеду, чтобы поговорить лично?»

Ольга крепче сжала телефон. «Конечно, приезжайте».

«Буду через 15 минут».

Повесив трубку, Ольга начала нервно ходить по гостиной, поправляя журналы, которые и так лежали ровно, взбивая подушки, которые не были смяты. Её разум заполняли вопросы: «Нашли Ирину? Её останки? Кто-то сознался?» Неопределённость была мучительной.

Увидев через окно, как к дому подъехала патрульная машина, Ольга уже ждала у двери. Следователь Васильев вышел из машины, выглядя старше, чем она помнила. Его тёмные волосы теперь были тронуты сединой, а осанка слегка сутулилась, как у человека, слишком долго просидевшего над папками с делами.

«Ольга Сергеевна», — кивнул он, подходя к крыльцу.

«Просто Ольга», — сказала она, повторяя формальность, которая возникала при каждой встрече, несмотря на знакомство длиной в десятилетия.

«Ольга», — поправился он. — «Спасибо, что согласились встретиться так внезапно».

«Заходите», — ответила она, отступая в сторону, но он остался у ступенек крыльца. — «Лучше поедем со мной. Мы нашли кое-что. Важную улику по делу Ирины».

Ольга затаила дыхание. «Что именно?»

«Велосипед Ирины», — сказал он с серьёзным лицом. «Криминалисты сейчас изучают место находки».

«Её велосипед? Где? Как?» Вопросы вырывались из Ольги.

«Его нашли в доме, который сдавали, недалеко отсюда. Лучше, если вы поедете со мной, чтобы опознать его и подтвердить, что это велосипед Ирины».

Ольга не раздумывала. Она схватила сумку с тумбочки в прихожей и заперла дверь. Пока они ехали по знакомым улицам Соснового Бора, Ольга поняла, что они направляются по улице Лесной, по которой она ездит на работу каждый день.

Когда они свернули к большому дому, обшитому кедром, Ольга почувствовала озноб. «Я проезжаю мимо этого дома каждый день», — прошептала она, скорее себе, чем следователю. — «По утрам я всегда здесь езжу».

Васильев сочувственно посмотрел на неё, паркуя машину. «Мы разберёмся, Ольга».

На участке кипела работа. Полицейские ходили туда-сюда, некоторые фотографировали, другие переговаривались группами. Жёлтая лента оцепления окружала гараж, где работали люди в белых комбинезонах криминалистов. Когда Васильев повёл её к гаражу, к ним подошёл мужчина в строительной жилетке.

«Мы закончили фиксировать начальное положение объекта», — сказал он. — «Спасибо, Павел».

«Ольга — это Павел Иванов, бригадир стройки, который нашёл велосипед».

Строитель кивнул Ольге. «Мы ломали бетон для ремонта водопровода и реконструкции гаража, когда нашли его. Он был полностью зарыт под полом».

Ольга пошла за ними в гараж, где часть бетонного пола была расколота, обнажая яму глубиной около метра. На дне, частично покрытой землёй и бетонной пылью, лежал маленький розовый велосипед с белой пластиковой корзинкой спереди. Ольга сразу его узнала.

«О боже! Это её, — сказала она, — её голос был едва слышен. Это велосипед Ирины». Она шагнула ближе к краю ямы, привлечённая видом вещи, которую трогала и любила её дочь. Велосипед был ржавым и изношенным, но безошибочно узнаваемым.

«Вы уверены?» — мягко спросил Васильев.

Ольга кивнула и указала на руль. «Эти украшения, видите, фиолетовые и розовые ленты. Ирина никому не позволяла их снимать. Она их обожала». Её голос сорвался на последнем слове, и она прикрыла рот рукой.

«Велосипед был умышленно спрятан здесь, — добавил бригадир. — Его не просто случайно засыпали во время строительства. Он был зарыт глубоко, чтобы никто не нашёл. Там было…» — Ольга не смогла закончить вопрос. Страх сжал её горло.

Васильев понял. «Человеческих останков нет, Ольга. Только велосипед».

Ольга кивнула, облегчение смешивалось с новой волной горя от вида вещи дочери спустя столько лет.

«Спасибо, что подтвердили, — сказал Васильев. — Криминалисты извлекут велосипед и проверят его на отпечатки пальцев и следы ДНК, хотя после 12 лет под землёй не уверен, что они что-то найдут. Вы уже с кем-то говорили?»

«С владельцами, или… мы связались с управляющим, неким Михаилом Фёдоровым. Один из моих сотрудников поехал за ним полчаса назад. У нас также есть контакты последних людей, которые здесь останавливались. Они выехали вчера и живут в Москве. Мы с ними тоже свяжемся».

Ольга смотрела на розовый велосипед в яме, самую осязаемую связь с дочерью за 12 лет. Впервые за долгое время она почувствовала что-то помимо привычной боли утраты – искру надежды.

Ольга словно приросла к месту, наблюдая за работой криминалистов. Она сделала несколько фотографий велосипеда на телефон, стараясь не мешать расследованию. Криминалисты работали тщательно, фиксируя каждый ракурс, прежде чем готовиться извлечь велосипед из его бетонной могилы. «Мы будем обращаться с ним с максимальной осторожностью», – заверила её женщина-криминалист, заметив её тревожный взгляд. «Каждая деталь важна».

Пока они продолжали работу, звук шин по гравию возвестил о прибытии ещё одной полицейской машины. Через открытую дверь гаража Ольга увидела, как двое полицейских в форме сопровождали пожилого мужчину к дому. Ему было за 50, с редеющими седыми волосами и обветренным лицом. Он слегка сутулился и шёл осторожными шагами, словно стараясь казаться меньше, чем был.

«Это Михаил Фёдоров, управляющий этого дома», – сказал Васильев, проследив за взглядом Ольги. «Пойдём послушаем, что он скажет».

Они вышли наружу, где полицейские привели мужчину к патрульной машине. Вблизи Михаил Фёдоров выглядел ещё более измождённым, с глубокими морщинами вокруг рта и глазами, которые нервно метались между следователем и Ольгой.

«Михаил», – начал Васильев. «Я, следователь Сергей Васильев, веду дело об исчезновении Ирины Петровой».

«Это Ольга Петрова, мать Ирины».

Михаил кивнул, не встречаясь с ними глазами. «Слышал, что-то нашли. Полицейские не сказали толком, только что мне нужно срочно приехать».

«Мы обнаружили детский велосипед, зарытый под бетонным полом в гараже», – объяснил Васильев. «Его опознали как принадлежащий Ирине, пропавшей 12 лет назад в возрасте 8 лет».

Глаза мужчины расширились. «Велосипед под бетоном?» Его голос слегка повысился. «Я ничего об этом не знаю. Я просто управляющий. Занимаюсь гостями и содержанием дома, и всё. Но я знаю, что владелец заказал ремонт гаража».

«Как давно вы работаете управляющим этого дома?» – спросил Васильев.

«Лет 10, с тех пор как Алексей решил сдавать его в аренду».

«А кто такой Алексей?»

Михаил переступил с ноги на ногу. «Алексей Кузнецов. Владелец. Живёт сейчас в Цюрихе, Швейцария. Уже много лет. Приезжает раз или два в год, чтобы проверить дом, но в остальном доверяет мне всё».

Васильев не отводил взгляд от Михаила, продолжая задавать вопросы. «Когда в последний раз ремонтировали или обновляли пол в гараже?»

«За всё время, что я здесь, такого не было», – ответил Михаил. Дом построили около 13 лет назад. Кузнецов жил здесь пару лет, прежде чем уехать в Европу.

Ольга наблюдала за разговором, пытаясь понять язык тела Михаила. Что-то в том, как он то и дело косился на гараж, выдавало чрезмерную нервозность, даже учитывая обстоятельства. Голос Васильева стал жёстче.

«Михаил, скажу прямо. Главные подозреваемые на данный момент – те, у кого был регулярный доступ к этому дому. Это вы и владелец. Для гостя закопать велосипед под бетон крайне необычно и сложно.

Лицо Михаила покраснело. «Вы думаете, я причастен? Я бы не посмел сделать такое. Я управляющий, а не преступник. Ничего не знаю ни о пропавшей девочке, ни о велосипеде».

«Нам понадобятся записи обо всех гостях, которые здесь останавливались за эти годы», – сказал один из полицейских в форме.

Михаил быстро кивнул. «Конечно, конечно. Я всё предоставлю. Этот дом – один из самых популярных в районе. Некоторые гости жили здесь месяцами, даже год или два, особенно с ростом удалённой работы. Я веду все записи. Вы намекаете, что велосипед мог зарыть долгосрочный гость?»

Скептически спросил Васильев. «Я ничего не намекаю», – сказал Михаил, вскинув руки в защитном жесте. «Я просто говорю, что не знаю, как он там оказался».

«Может, его зарыли ещё до того, как я начал здесь работать?»

Васильев обменялся взглядами с одним из своих сотрудников, который достал планшет и начал что-то проверять. Через минуту полицейский заговорил: «Согласно данным администрации, этот дом построили в 2010 году, примерно за год до исчезновения девочки, в 2011».

«Вот видите», – быстро сказал Михаил. «Значит, велосипед зарыли во время строительства, до того, как залили бетон. Я тогда ещё не работал у Кузнецова».

Лицо Васильева осталось бесстрастным. «Нам нужно как можно скорее поговорить с Кузнецовым. А пока, Михаил, я был бы признателен, если бы вы остались в городе и были доступны для дальнейших вопросов».

Михаил энергично кивнул. «Конечно, следователь. Я хочу помочь любым способом. Дам любую информацию, какая нужна».

Ольга наблюдала, как Васильев поручил своим сотрудникам связаться с международными правоохранительными органами, чтобы найти Алексея Кузнецова в Швейцарии. Дом должны были тщательно обыскать, а всех гостей, останавливавшихся здесь, опросить.

Васильев повернулся к Ольге. «Мы сообщили местным СМИ о находке. Скоро тут будут журналисты. Хотите сделать заявление?»

Ольга покачала головой. «Нет, я сейчас не справлюсь. Это слишком тяжело».

«Понимаю», — заверил он. «Я попрошу сотрудника отвезти вас домой».

Вид велосипеда Ирины пробудил в ней что-то. Отчаянную надежду, которая дремала годами. Но вместе с надеждой пришёл страх разочарования, боязнь вновь разбить сердце. Полицейский довез Ольгу домой, и она поблагодарила его.

Дома она сразу направилась в спальню. Её разум кружился от событий дня: находка велосипеда Ирины, допрос управляющего, возобновление расследования. Она переоделась из рабочей одежды в удобные спортивные штаны и старую толстовку с логотипом университета, затем босиком прошла в домашний кабинет. Комната, когда-то бывшая спальней Ирины, была переделана в рабочее пространство годы назад, когда Ольга больше не могла выносить ежедневный вид нетронутых вещей дочери, ждущих её возвращения, которое не наступало. Стены теперь были нейтрально-бежевыми, вместо ярко-жёлтых, выбранных Ириной, но Ольга сохранила несколько рисунков дочери в рамках на стене, не желая полностью стирать её присутствие.

Ольга села за компьютер и вошла в онлайн-форум, который был её поддержкой последние 10 лет, — сообщество поддержки семей пропавших детей. Группа стала для неё спасательным кругом, связав с другими родителями, понимающими её боль, и помогая справляться со сложными эмоциями, которые принесла пропажа ребёнка. Её руки слегка дрожали, когда она создавала новый пост. «Сегодня, спустя 12 лет, полиция нашла велосипед Ирины, зарытый под бетоном в гараже дома, который сдавали в аренду в нашем городе. Я проезжаю мимо этого дома каждый день по пути на работу. Расследование продолжается. Я переполнена эмоциями, но хотела сообщить вам, кто поддерживал меня так долго. Это может быть тот прорыв, которого мы ждали».

Она прикрепила одну из фотографий велосипеда в яме и нажала «опубликовать». Почти сразу начали появляться уведомления, участники сообщества отвечали сообщениями поддержки и надежды. Пока Ольга читала ответы, пришло уведомление о личном сообщении. Она кликнула, ожидая сообщение от модератора форума или от близкого друга по сообществу. Но увиденное заставило её ахнуть от шока и ужаса. В сообщении была фотография, которую она узнала: снимок, который она годы назад выложила на форум, где Ирина едет на своём розовом велосипеде, перед их домом.

Но эта версия была отвратительно изменена. Улыбающееся лицо Ирины заменили грубо отфотошопленной головой мёртвой свиньи. «Боже мой!» — прошептала Ольга, прикрыв рот рукой.

Ольга в ужасе уронила мышку, отодвинулась от стола и замерла. Сердце стучало так, что казалось, вот-вот вырвется из груди. Кто-то наблюдал за ней. Кто-то знал, что она всё ещё ждёт хоть каких-то вестей об Ирине. И теперь этот кто-то решил дать о себе знать.

Она быстро сделала скриншот сообщения и переслала его Васильеву. Через несколько секунд он уже перезвонил:

— Ольга, не паникуйте. Я сейчас же пришлю к вам патруль. Никому не открывайте, пока они не будут на месте.

Ожидание длилось вечность. Ольга ходила по комнате взад-вперёд, то и дело поглядывая на монитор, где мерзкая картинка всё ещё маячила в чате. Наконец во двор въехала машина, и два полицейских встали у калитки. Ей велели выключить компьютер и дать им доступ к жёсткому диску.

— Такие вещи просто так не появляются, — сказал Васильев, уже сидя у неё на кухне. — Это или след похитителя, или человек, который много лет держал при себе улики. Мы проверим IP-адрес.

Ольга пыталась держать себя в руках, но губы предательски дрожали. — То есть он всё это время… был рядом? В нашем городе?

Васильев помедлил. — Не исключено. И знаете, что меня тревожит? Велосипед был зарыт слишком аккуратно. Это делал не случайный преступник, а человек, уверенный, что его никто не поймает.

На следующий день в управлении Васильев показал ей результаты проверки. Сообщение отправили с IP-адреса, зарегистрированного… на того самого управляющего, Михаила Фёдорова.

— Но ведь он говорил, что хочет помочь, — прошептала Ольга.

— Лгут чаще всего именно те, кто громче всех клянётся в сотрудничестве, — холодно ответил следователь.

Михаила задержали. На допросе он сначала всё отрицал, говорил, что его аккаунт взломали. Но когда криминалисты вскрыли его старый ноутбук, найденный в подсобке дома, — и на жёстком диске обнаружили папку с фотографиями, от которых у Ольги перехватило дыхание, — стало ясно: он лгал. Там были десятки снимков Ирины. Сделанные явно в разное время, за несколько недель до её исчезновения. Девочка — на качелях, с подругами у школы, у магазина мороженого. Чужая тень всегда рядом.

— Он следил за ней, — сказал Васильев, и в голосе его прозвучала не злость, а усталость. — Месяцами. А потом выбрал момент.

Михаил молчал до последнего. Но под давлением улик признался: он приметил Ирину ещё весной того года. Ему нравилась её беззащитность, её золотые волосы, звонкий смех. Он ждал случая, и в тот день, когда девочка каталась на велосипеде вокруг дома, заманил её обещанием показать щенят, которых якобы держал в гараже.

Дальше слова давались ему с трудом, но он сказал то, чего Ольга боялась больше всего: Ирина умерла в тот же день. Несчастный случай, уверял он. Испугалась, упала, ударилась. Он не знал, что делать, и спрятал тело. Велосипед закопал под бетон — чтобы никто не догадался.

Тело Ирины он увёз в лес. И там же закопал.

Через неделю поисковики нашли кости, остатки одежды, сохранившийся детский браслет с буквой «И». Экспертиза подтвердила: это была Ирина.

Ольга рыдала так, что, казалось, мир рушится вместе с её криком. Но внутри вдруг появилось странное чувство — не облегчение, нет, а завершение. Она наконец знала правду. Её дочь не вернётся, но теперь она могла поставить свечу на могиле, а не жить с пустотой и вопросом «а вдруг».

На суде Михаил не пытался оправдаться. Он сидел с опущенной головой и ни разу не взглянул на Ольгу. Его приговорили к пожизненному.

А Ольга впервые за много лет почувствовала, что снова может дышать. Она продала дом в Сосновом Бору и уехала в соседний город, ближе к сестре. Останки девочеи похоронили там же на местном кладбище. На могиле Ирины Ольга поставила мраморный памятник с фотографией девочки на велосипеде.

Каждое утро она приходила туда с цветами. Теперь рядом с болью было и спокойствие: правда открылась. Ирина больше не считалась пропавшей без вести. Она вернулась к матери — хотя бы в память, но окончательно и навсегда.

И в тишине кладбища Ольга шептала: «Прости меня, доченька. Я нашла тебя. И теперь ты дома».