Наталия

Наталия
1 октября 2014

Корреспонденты «КП» посмотрели, что творится в донецком аэропорту, откуда каратели продолжают обстреливать столицу Донбасса

… Сразу после блокпоста дорога продырявлена снарядами. Ехать приходится, объезжая воронки и перебитые провода, концы которых свисают над асфальтом. Деревья посечены, а многие дома поселка, прилегающего к фронтовой зоне, больше непригодны для проживания. Мы едем в донецкий аэропорт, где война и не думала прекращаться, и где кровь по-прежнему льется с обеих сторон.

Грохот, который Донецк слышит уже несколько дней, идет именно отсюда. Парадоксальная, но вполне логичная для этой войны (если, конечно, в войне есть логика) ситуация. Вроде бы Киев и согласился с тем, что их войска должны уйти из аэропорта, однако на деле этого не случилось. Наоборот — они постоянно присылают подкрепление и вооружение. Впрочем, в Донецке этот трюк от Украины никого не удивляет: здесь слишком хорошо знают, сколько стоит слово Порошенко и Ко: ни одного выполненного обещания с их стороны, одно вранье... Морги забиты трупами нечаянных жертв этой дурацкой войны, простых людей. Кто на работу торопился, кто мусор выносил, кто соседей проведать решил... И часть из них — на совести засевших в аэропорту, продолжающих обстреливать город...

- А почему не в госпитале? - интересуемся у ополченца, что идет нам навстречу на костылях. Украинцы в это время снова поливают Донецк снарядами.

- Я ж командир штурмовой роты, мои ребята здесь, а я в госпитале буду? - недоумевает он и представляется, как и все здесь, позывным:

- «ДШБ». Под Иловайском ранили. Мы там засаду устроили, там еще полковник их какой-то был. Я в него пол-магазина всадил, а он ползал все ловко. Под наркотой, что ли, был?.. Про него еще по телевизору говорили, он там любовник Ляшко какой-то. Да они там все такие...

- Что, много нетрадиционных?

«ДШБ» смеется:

- Да они там все нетрадиционные! Ну какой нормальный человек пойдет воевать с Донбассом?

… Мы — у разбитого дома, через дорогу от которого начинается территория злополучного аэропорта. Этот дом, как и многие постройки, оказался на линии фронта. Заходим в разбитый подъезд и поднимаемся на верхние этажи. Дом давно брошен его обитателями. Кругом — битое стекло, под ногами хлюпает варенье из покоцанных осколками домашних заготовок. И гильзы. Много гильз. Из окон расстрелянного здания - весь аэропорт, как на ладони.

- Уши закрой! - кричит кто-то, едва приближаемся к очередной распахнутой двери. Сделать этого не успеваем, а потому на какое-то время глохнем. Грохот такой, что побелка листами планирует с потолка нам на головы. По аэропорту работает крупнокалиберный «Утес».
- Левей давай! - командует один из ополченцев, и очередь через секунды отправляется по назначению. Вспышки разрывов прыгают по крыше какого-то здания. В аэропорту горят склады и терминалы. Картина апокалипсиса дополняется закопченным пороховой гарью солнцем, на которое теперь можно смотреть без защитных очков. Неподалеку сиротливо стоят два строительных крана, стрела одного из них перебита снарядом, и она поскрипывает на ветру, болтаясь на остатках тросов.

- ... Полтора кэмэ выставляй! - кричат еще из одной точки, куда занесли пулемет. Им не до лирики. - И по башне давай, там у них снайпера заседают!

- «Профессор», глянь, куда я бью, - обращается к немолодому человеку в очках пулеметчик. Тот берет бинокль, наблюдает разрывы, по ходу корректирует огонь. И снова грохот. Гильзы, отскакивая, звякают по холодильнику.

- Укры в тоннелях прячутся, - объясняют бойцы. - Там такие коммуникации еще в советские годы построены, с автономным питанием и офигенным бетонированием. Все на случай атомной войны. Их можно только спецснарядами пробить. А у нас их нет...

- Так чего же «Утесами» бьете? - спрашиваем.

- Если мы этого делать не будем, они весь город снарядами засыпят. Тут главное — не дать им головы поднять, пусть в норах посидят своих. А то, как выглядывают, так и лупят по Донецку, Сволочи, одним словом... А это наш город родной, у нас дети здесь и жены с мамками!
Да идиоты они! - не выдерживает кто-то в углу. - Им предлагали просто уйти, говорили и про договоренности, и что трогать не будем... И честно: ждали их, не стреляли, сходу отпустить готовы были, лишь бы домой они отсюда поехали... В итоге вышли бойцов тридцать с белым флагом, мы их принимать готовимся, а им свои в спину дали. Типа, предатели... Жалко до слез их. Там в «зеленке» они, сколько уцелело, не знаю...

По позициям украинцев отрабатывают "грады". Над аэропортом - зарево. Но в какой-то момент засевшие в аэропорту опять берутся за привычное им ремесло и нещадно долбят по городу из крупных калибров. И снова - смерть летит куда-то в Донецк. Чуть позже узнаем: «доблестные освободители», присланные хунтой, в очередной раз попали в жилые кварталы. Есть жертвы. В том числе — маленькие дети...

… Вместе с «Соколом», командиром расчета зенитки, едем на позиции. До нового терминала аэропорта от точки, куда прибыли — метров триста. Разворачиваемся, и подчиненные «Сокола» лупят из двух стволов по терминалу. Украинцы били оттуда. Он покрывается множеством огненных шариков.

- Минуту максимум работаем, потом — ходу! - объясняет «Сокол», когда расчет уже попрыгал в кузов и машина, к которой прицеплена «зушка», резко рванула подальше от этого места. - Иначе это место минут через десять их минометчики отработают.

Эпизоды войны меняются. И не все из них, увы, позитивные. Вот машина ополченцев, изрядно напылив, резко тормозит, из нее выпрыгивают люди:

- Где врач?! - кричат спрыгнувшие из тачки. Они выносят молодого бойца. У того — вся нога в крови. Это один из разведчиков, что ходили сегодня непосредственно в аэропорт. Осколочное ранение. Ногу перетягивают жгутами, вкалывают обезболивающее. Жить будет.

- Позавчера здесь жуть была, - рассказывают ополченцы. - Много мы их там покрошили, но и ребята наши тоже погибли. Мы их бэтээров и танков штук тринадцать пожгли. Но и нам досталось, два танка сожгли наших. Экипажи выскочили из горящих машин, а они их очередями посекли. Наш вот из этого пулемета в ответ положил всех укропов...
Еще один боец подходит к медпункту, и, кривясь от боли, поочередно скидывает разгрузку, камуфляж, майку, оголяет спину: она посечена осколками.

- Может, ну их? - спрашивает он врача. - Потом как-нибудь...

- Давай не геройствуй! - командует медик и, полив раны спиртом, штык-ножом выковыривает из тела осколки. Боец как-то все это терпит.

- Тоже оттуда? - спрашивают ополченца, чья голова перевязана.

- Оттуда... Отойду немного, и снова сюда приеду. Я этим гадам их «демократию» прощать не собираюсь. И за него они ответят, - отвечает он и показывает на человека, которого несут в одеяле. Несут ногами вперед... Это «Ялта», командир одного из подразделений ДНР, чья группа недавно ходила в аэропорт. Его сегодня срезало очередью из крупнокалиберного пулемета БТР...

«Ялту» грузят в «Газель».

- Хоть бы сегодня больше не было работы, - чуть не плачет врач ополченцев. - И завтра тоже. И послезавтра. И вообще никогда...

- Скоро не будет, - обещают мужики. - Аэропорт мы скоро возьмем, не сомневайтесь даже. Жаль, пацаны погибшие этого не увидят....