Taтiaнa

Taтiaнa
14 апреля 2020

Война и Мир

Закончился очередной бой. Она, уже по привычке, сидя на кухне, взяла большие тугие ножницы и разрезала грубые швы на своей груди, из которой достала разбитое безжизненное сердце.

Они ругались так часто, что зияющая рана не успевала затягиваться, а швы с каждым разом становились все уродливее и толще.

По цвету Ее сердца можно было узнать причину Ее обиды. Сегодня оно было холодно-синим, а значит, разбилось от мучительной невысказанности.

Она небрежно склеила сердце клеем, и, услышав первое едва уловимое биение, вставила поделку на место.

Она столько раз проделывала этот ритуал, что уже бескровная, онемевшая плоть не ощущала ни боли, ни пронзительных стальных проколов, словно Она-не живой человек, а старая тряпичная кукла.

Он в это время сидел в комнате перед компьютером, нервно курил и реанимировал себя строительной изолентой.

Пожелтевшее от возмущения сердце так деформировалось, что едва поддавалось реставрации.

Чтобы оно вновь заработало, Ему пришлось полностью обмотать его синей лентой.

Его негодование было настолько сильным, а злость за Ее, как Ему казалось, голословность и непонятность нарастающей, что Он не стал латать свою рану, а формально стянул ее той же изолентой крест-накрест.

Еще мгновения назад это поле брани было уютной светлой квартирой, где двое, душевно улыбаясь друг другу, любовно запивали свой диалог вкусным свежесваренным кофе. А сейчас это трагическое место напоминало братскую могилу, где полегли тысячи обиженных чувств и ненужных эмоций.

Двое, единственно уцелевших, сидели по разные стороны вражеских баррикад и, упиваясь горечью своей размолвки, зализывали глубокие свежие раны.

Столько оскорблений было выпущено перекрестным огнем, что казалось удивительным, как Они оставались еще живы, ведь такие ужасные слова уничтожили бы тысячи других сердец.

Они не разговаривали уже несколько дней, избегая любого контакта глазами, пытаясь делать вид, что Их не существует друг для друга.

Легче не становилось. Наоборот, напряженное молчание множило взаимное разочарование и одиночество, словно два еще недавно родных человека стали абсолютно чужими и ненавистными друг для друга. Каждый верил в свою правду, и сделать первый шаг навстречу было невыполнимой задачей.

За время этого разрушительного безмолвия накопившиеся обиды расползлись по телу как бубонная чума, отравляя и без того Их на ладан дышащие сердца.

С каждой новой волной внутреннего недовольства свет внутри их шрамированной груди становился все чернее, а его ритм-все реже и слабее. Они умирали.

Не осталось ни прошлого, ни будущего — все самое светлое и радостное провалилось в бездонную пропасть вражды настоящего.

Ее сердце не выдержало первым — оно выпало из раскрытой груди на пол и, как хрусталь, разбилось на тысячу мелких кусочков.

Она замерла на месте как вкопанная. Ее глаза вдруг стали стеклянными и пустыми, исчез красивый весенний румянец, и светлая бархатистая кожа стала отдавать безжизненным фарфоровым блеском.

Сперва Он не понял что произошло. Только Его, уже давно молчаливое и мутное, сердце вдруг защемило так сильно, что от боли у Него потемнело в глазах.

Он упал на колени и начал судорожно собирать руками каждый осколочек Ее драгоценного сердца.

Всю ночь, не сомкнув глаз, Он трепетно склеивал разбитую головоломку, боясь перепутать хотя бы одну самую мелкую частичку. Он вложил в свое творение столько раскаяния и тепла, столько прощения и любви, что когда закончил, то в Его руках забилось самое прекрасное, самое живое сердце на свете. Таким красивым Ее сердце, пожалуй, не было никогда.

Он бережно вложил свое детище в Ее холодную застывшую грудь и аккуратно зашил рану красной шелковой лентой.

Через мгновение Ее мертвое тело судорожно сделало первый вздох, на лице появился долгожданный румянец, а голубые стеклянные глаза наполнились жизнью. Она улыбнулась. От нестерпимого счастья Он расплакался. Без слов Она обняла своего самого родного в мире человека так нежно и так сильно, словно не видела Его целую вечность.

Им так много нужно было сказать друг другу…

Она сняла хлипкий синий крест с Его раны, достала насмерть замотанное изолентой сердце и поцеловала его.

В эту минуту Он и Она вдруг осознали, что могли потерять друг друга навсегда. Что не слушая и не прощая, придираясь и оскорбляя, они бездарно ранили свои чувства и убивали любовь.

Только сейчас Они вдруг поняли, что глупое недопонимание и упорство не стоит самого ценного, что у Них есть,- Их ранимых любящих сердец.