100 Рожева

100 Рожева
17 марта 2014

100 Рожева Молитва (рассказ)

- Ну, ты где???!!! – возбужденно дышит он в телефон.
- Подхожу к подъезду. Снимай трусы!

- Да снял уже! И дверь открыл! Быстрей даваааай!

На пятый этаж без лифта я взлетаю с незафиксированным мировым рекордом. В тесный от желаний коридор мы входим одновременно, я - с лестницы, он - из ванной.

- Сколько у тя времени? – сразу спрашивает он.
- Часа два - три.
- А четыре можешь? – Он подходит ближе. Огромный, влажный, в полотенце на бедрах.
- Могу, в принципе.
- А пять? – он делает еще шаг.
- Ну, не зна… - во мне кончаются буквы.

Полотенце еле держится на стоящем члене. Одно движение, и оно падает. Заставленная мебелью хрущевка плывет. За три часа секса я не успеваю рассмотреть, что там стоит вдоль стен. Он входит в меня со звуком «Ааа» снова и снова. К концу третьего часа к «Ааа» прибавляется «Бляаа» и «Наконец-то»

- Что наконец-то? – пугаюсь я членораздельных звуков.
- Ты нашлась!
- В смысле?
- Они как мертвые! Только приладишься, она устала!
- Кто она? Кто они?
- Они все.
- Много их у тебя?
- До хуя, – мотает он головой. – Уже слишком. Сам чувствую. Все чаще ловлю себя на том, что ебу тело и не помню, кто такая, откуда взялась.
- Как это?
- Да не знаю я! Так получается. Я когда вес набираю, не могу без секса! Ну, дурной становлюсь, бесит все! А после секса я такой милый! Лёшенька хороший! Даже мама говорит: «Лёша, какой ты хороший мальчик!»

У Лёшеньки лицо херувима. Влажные кудряшки, полные щечки и невинные зеленые глаза. Вместо крыльев – широчайшие, дельты и трапеция, вместо животика – кубики пресса и стоящий член. Херувим от слова хер! - совершаю я прорыв в лексической этимологии.

- Да и когда сушусь, не лучше, один хер, – хватает мой корень херувим. – Ну не могу я без секса!
- Кидаются девушки на красивое тело? - ревную я.
- Да че там красивого-то! – морщится Лёша. - Перекачал левый квадрицепс, я же левша. Посмотри, он больше, да? Очень заметно?
- По-моему одинаково, - трогаю я его бедро.
- Блин, хочу тебя! Давай еще… – он наваливается на меня всем мускулистым центнером.
Через час продолжаем разговор. Спрашиваю я, потому что мне уже нужен отдых.

- Так, где ты девушек берешь?
- Сами берутся. Выхожу на улицу и иду к первой симпатичной.
- А если нет симпатичных?
- Да мне почти пофиг в этот момент! – ржет Лёша. – Я вообще только лет в девятнадцать заметил, что женщины разные. Раньше нравились вообще все. Давай еще разок? Пожалуйста…

На этот раз я могу его рассмотреть. Он двигается с неотвратимостью стихии. Прилив - отлив. Глубоко и сильно. Серебряная цепочка на шее бьется в грудь и подбородок. На его спине перекатываются, напрягаясь, мышцы. В том месте, где должны были быть крылья. От него исходит мощь океана и запах вспотевшего солнца…

Мне хочется молиться. Еще один прорыв - в сексуальной теологии. Если такой науки нет – ей же хуже! В сексе бог есть!!! Он в безграничности и всемогуществе этой энергии!

Я мысленно воздеваю длани к низкому потолку и высокому ЕМУ над нами.

Господи! Я могла бы заниматься ЭТИМ до пенсии!!! А на ней – тем более! На нём, под ним, - лишь бы с ним! С этим парнем в сто килограмм желания и лицом херувима! Господи милосердный! Забери мое образование обратно! Среднюю школу и оба института, один из которых переназвался университетом! Забери мой опыт, бессмысленный и беспощадный, общения с существами, которым Ты тоже приделал член! Никто из них так и не понял, зачем Ты это сделал! Я отдам их всех! С их обиженными женами и эрегированными самолюбиями! Только оставь мне парня, с которым ЭТО так божественно!!!

В полуприкрытых Лёшиных глазах нет ничего от Человека с его погоней за выгодой и борьбой за блага. Лишь чистая, животная похоть! Возвышенная жажда продолжения жизни! У меня выступают слезы просветления. Глаза были последним неувлажненным местом на мне. Теперь и они мокрые. От катарсиса молитвы и очередного прорыва. На этот раз в физиологии. Оказывается, мое тело способно кончать бесконечно! Оказывается, оно рассчитано на это! Все тело! А не отдельные его части, прозванные слабаками и трусами какими-то там зонами! Я бы состарилась и умерла, так и не узнав об этом! Никогда! Если бы не стокилограммовый херувим Лёша…

Он кончает со звуком «Ааа», открывает один глаз и смотрит на меня, приподнявшись на бицепсе, размером с мою голову.
- Ты чего? Ты плачешь? Это из-за меня?
- Нет, конечно! С тобой нереально круто… Я даже не догадывалась, что способна на такое количество оргазмов!
- Тогда чего?
- Знаешь, я просто забыла, что секс это такой кайф. Иногда избитые истины вызывают слезы, верней их осознание. Я просто забыла, как это здорово…
- У тебя, что, нет мужика? – наивно удивляется Лёша.
- Нет… То есть он есть, но он женат, мучается совестью и чувством долга и ебет меня только в голову темой, что «мы не можем позволить себе нарушать моральные устои общества, потому что люди живут не сами по себе, а в окружении, с обязательствами, с представлениями о добре и зле, и менять что-то в своей жизни могут лишь сообразуясь со всем этим» - цитирую я наизусть.
- Чё? – морщится качок от количества букв. - И давно это у тебя?
- Ага, - прячу я страдальческое лицо, чтобы не портить постельную сцену.

Лёша кладет лопату руки мне на спину в целях утешения. Но эффект получается обратным. Я возбуждаюсь.

- Отношения должны радость приносить. Если тебе плохо, нахуй они нужны. Избавляйся и не думай, - вдавливает он в меня килограммовую аксиому.
- Тебе сколько лет, философ?
- Двадцать один, - выдыхает он возбужденно и двигает ладонь вверх.
- А ты так и делаешь? – спрашиваем мы с мурашками.
- Делаю что? – не понимает он - мозг уже отключен.
- Расстаешься, если не прёт.
- Да.
- Молодец! Не все это могут.
- Точно, - кивает Лёша, и жадную зелень глаз гасит тень. - Из наших никто не может.
- Ваши - это кто?
- Ребята, с которыми начинал. Тягали железо сутками в качалке. Всех разобрали бизнесвумены эти хуевые. Один на Рублевке у бабы живет, она его гостям показывает, как медведя в цирке. Зато машину ему купила крутую. Катается, довольный такой! Я лучше на метро буду ездить, вот честно те говорю! Второй тоже с бабой улетел во Владик. Еще двое в шапке работают.
- Где работают?
- Красная шапочка, клуб такой женский. Не знаешь что ль?
- А, ну да. И чего с ними?
- Да чего. Виделся тут с одним. Стоим у входа, трем. Идет вумен в шубе, он ей – как вам идет эта шубка, вы так очаровательны! Меня чуть не стошнило. Толстая страшная тетка. Зато скататься с ним к морю стоит сто пятьдесят тысяч, не считая билетов и жратвы. Вот он и лыбится. Работа такая, улыбайтесь, вас снимают. А я его тренировал… Так что из всех наших я один ебу кого хочу.
- И кого ты хочешь?
- Тебя, – нагло улыбается Леша.
- Давай отдохнем, поговорим. Я ж старенькая уже, уважать надо возраст.
- Какой возраст, смеешься что-ли? Да ты фору дашь любой девчонке!
- Дам. Через полчаса. А ты каким ты спортом занимался?
- Да я много чем занимался. Единоборствами всеми, потом увлекся железом. Мне как-то железо ближе. Тем более, результаты поперли. Россию всю выиграл по пауэрлифтингу. Даже скучно стало. Приехал – выиграл, приехал – выиграл. Мне уже не с кем было соревноваться в своем возрасте и весе. Дальше надо было к взрослым дядям переходить. А там без химии ничего не добиться. Ну, я подумал, и не пошел. Я не хочу быть импотентом в тридцать пять. Здоровье дороже.
- И чем ты занимаешься?
- Тренирую. Клиентов много. Нормально. И самому есть возможность подкачаться. Я люблю усталость после треньки. Хочешь, покажу, какой я до треньки и после?
- Покажи.

Лёша спрыгивает с дивана и голый, бодро марширует, шлепая по полу босыми пятками.

- Вот я иду на треньку! – задорно говорит он. - Спроси меня чего-нибудь!
- Чего спросить?
- Пофиг! Спроси, сколько время!
- Молодой человек, время не подскажете? - интересуюсь я с дивана.
- Пятнадцать часов тридцать восемь минут! – весело отвечает Лёша, подкинув руку с воображаемыми часами.

Пружинистой походкой он доходит до окна, поворачивается, и вдруг меняется как оборотень в фильме ужасов. Свинцовые глаза, сутулые плечи, руки висят, ноги шаркают, даже член безжизненно болтается, словно лишний.

- Это я после треньки, - еле шевелит языком Лёша. - Спроси время.
- Сколько время?
- Пуфф, нет часов, - буркает он, не поднимая головы.
- Да ты актер! – впечатляюсь я.
- Вот так я устаю на треньке, - он валится на диван и сразу хватается за меня. - Полчаса уже прошло. Давай?
- Не прошло.
- Не, это долго. Вишь, встает уже!
- Лёш! Че за выкляньчивание! – строго говорю я. - Сказала, жди – значит жди!
- О! – Лёша довольно громоздится рядом. – Вот так со мной надо! Где мне такую девчонку найти, чтобы так со мной разговаривала, а?
- Ты просто устал от согласных баб! – говорю я.
- Кстати, да. Я в магазин захожу - девчонки, а есть майка размера икс-икс-икс-икс-икс-икс-л? И вижу по глазам, что все бы дали, прям щас. Раньше прикалывало. Сейчас нет.Звонит кто-нибудь - Лёш, привет, ты чего пропал! А я даже не понимаю, кто это! Разговариваю, как дебил – да не пропал я, работаю, пятое-десятое. - Ты скучал? Скучал, конечно, говорю. Ну, че нового у тебя, спрашиваю, чтобы понять, кто это хоть! Иногда так и не втыкаю, с кем говорю.
- И как выруливаешь?
- Да нормально. Говорю - я щас никакой, сушусь, сам хочу, чесслово, позвоню, бла-бла. Разве это нормально? Может, ты будешь смеяться, что скажу, но душа – она же тоже этой грязи набирается… Я это чувствую… И не хочу так…
- Я не буду смеяться. Просто ты дорос до любви, - говорю я нудным тоном старшего товарища.
- Да было у меня это все уже. Влюблялся, думал, все, на всю жизнь! Из свечек сердца выкладывал под окнами, букеты таскал. Ничего не вышло из этого.
- А что ты хотел, чтобы вышло?
- Я так понимаю, если мы вместе с человеком, нужно поддерживать друг друга. А когда шарят в телефоне, туда не смотри, сюда не ходи, шаг в сторону – истерика «ты меня не любишь». Ну, нахуя мне это все… Тем более, работа у меня такая. Клиенток всегда много. Но надо же доверять человеку, если любовь… Я прав?
- Прав. А ты хочешь сказать, что на клиенток не смотришь?
- Нет. Я один раз из клуба вылетел из-за этого. Мне хватило. Меня в любой клуб возьмут, я мастер спорта, я хороший тренер, но все равно неприятно.

- Как вылетел? За что?
- Да так. Пришла девка, лет тридцать, купила персоналку, и руку мне на жопу сразу, Лёша, какой ты классный, я прямо не могу. Ну, я ее и выебал вечером в тренерской. А через неделю пришла другая девка, тоже ко мне. Я же должен ей тоже время уделять. А та взяла и накатала на меня жалобу, что я ее домогался. Директор сказал – Лёш, все понимаю, но я должен реагировать на жалобы клиентов.
- Да, противно.
- Да хер с ним. Ни с работой, ни с бабами проблем нет. У меня с самим собой проблема. Такой дурной бываю! Ну не могу без секса! Для меня в нем все! Я чувствую женщину и сам завишу от этого. Как наркоман какой-то ... Такое попадалово было! Раз в инете переписывался с девчонкой. Ничего, такая. Я ей пишу – секса хочу. Она – я тоже хочу, приезжай. Я подорвался и к ней. Открывает бабища в халате. Фото, ясно, чужое. Вокруг дети бегают, срач! Я сразу - упс, я за пивом, и назад. Она ручищей меня за куртку – куда! И в квартиру тащит. Хорошо, что я мальчик не маленький и физкультуру не прогуливал, отбился. Другой раз подорвался к тете садо-мазо. Она чего-то писала про тему, но мне не до чтения было, позвала, я и рванул. Она выходит вся в коже, сапоги, плетка, все дела. Ну, сначала прикольно. А потом, заскучал я че та. Трогать себя не дает, ходит, командует. Я ей говорю – снимай с себя всю эту шнягу, давай по-нормальному. Она уперлась – или так или никак. Содрал с нее маскарад. Она села, голая, в обнимку со своей плеткой, и ревет. Оказалось, у нее нормального секса много лет не было. Она только так. Странные люди… - Лёша подкладывает под щеку скрещенные руки. Шар дельты закрывает пол-лица.

Мы лежим на влажной постели, словно на берегу океана секса. Безграничного, всемогущего, благосклонного к нам…

Я поворачиваюсь на спину, чтобы видеть его всего. Он кладет ладонь мне на живот, сдвигает руку ниже, пальцем поглаживая клитор.


- Ты нормальный вообще? – задыхаюсь я.
- А че?
- Ты! Не глядя! Нашел клитор! Его ж где только не искали! От пупка до затылка! Рассматривая в упор! В очках! А ты - неудобной тебе правой рукой, не глядя! В двадцать лет! Как ты это делаешь?!?
- Я же чувствую… - отвечает Лёша, и я слышу, что он улыбается.
- Лёш… на что ты себя тратишь! – возвращаюсь я в нудного товарища. - В тебе же немерено энергии! Я не встречала людей с такой мощной и такой чистой энергией! Ты сможешь сделать в жизни всё! Всё, что захочешь! Понимаешь?
- Да. Понимаю, – говорит он серьезно. – Я сам это чувствую в себе. Спасибо, что ты это сказала...

Говорить дальше – невозможно. Волна возбуждения сносит слова.
Лёша накрывает меня всем центнером, но мне легко. От него исходит сияние силы и запах уставшего солнца. Я любуюсь им. На коже блестит испарина. Серебряная цепочка считает толчки его тела, на спине напрягаются мышцы. На том месте, где должны быть крылья…

Мне хочется молиться. За него.
Я обнимаю его за шею толщиной с мою ногу и говорю трещине на потолке, как в расщелину между мирами:

Господи!
Пусть он ебет кого хочет, но не дай ему опошлиться…
Пусть он найдет ТЕБЯ в себе, не отнимай у него любовь…
И пусть, когда ему будет плохо, его крылья спасут его…