ВОСПОМИНАНИЯ ЮРИЯ СОЛОМИНА.
Прекрасно помню день окончания войны. У нас об этом узнали уже вечером. Я с соседской девчонкой Валькой катался во дворе на качелях. А проще сказать — на доске, привязанной веревками к дереву. Вдруг из соседних домов стали выбегать люди с криками: «Победа! Победа!» — обниматься, целоваться. Валька спрыгнула, и доска с размаху шарахнула меня по голове. Я упал. Очевидно, ненадолго потерял сознание. Очнулся — встать не могу, крикнуть не могу, сказать ничего не могу. Вижу, что все бегают, радуются. Понимаю, что произошло необыкновенное событие, а сам лежу и воображаю, что я раненый разведчик. Никто меня так и не подобрал, я сам отлежался и встал. Так и совпал у меня День Победы с небольшим сотрясением.
Война была испытанием для народа. И я считаю, мы его выдержали на отлично. В трудной ситуации люди всегда сплачиваются. А сейчас мы двоечники. Представить себе, чтобы человек в военное время мог кончить жизнь самоубийством, оставив ребенка на произвол судьбы, — невозможно, а сейчас это происходит сплошь да рядом. Это страшно представить! Голодай, мой полы, делай, что хочешь, но корми ребенка.
После войны в городе появилось много пленных японцев. В первое время их сопровождали конвоиры, потом они ходили строем уже без конвоя, так, по привычке, и почему-то всегда пели. К ним никто не проявлял неприязни. Думаю, они к нам тоже не питали особо недобрых чувств. Пленные что-то строили недалеко от нашего дома и, бывало, проходили через наш двор. Мы жили на первом этаже, и как-то летом один из японцев увидел в окно у нас в комнате пианино, а на нем скрипку. Он познакомился с матерью и рассказал, что тоже играет на скрипке, показал фотографию жены и детей. После этого, проходя мимо нашего дома, он всегда здоровался. Мать иногда давала ему сухари.
Чита никогда не была заштатным провинциальным городом. В нем не умерла старая культура: жило много сосланных людей, не со времен декабристов, конечно, а много позже. И это были очень образованные люди. Ох, если бы, как сегодня, я все эго тогда понимал по-настоящему.
Я убежден, что все хорошее, что есть в человеке, закладывается в детстве. Именно детство «программирует» душу. Думаю, что и все доброе, что есть в моей душе, идет от моих дорогих родителей.
Я очень благодарен им за то, что они пытались приобщить меня к настоящему высокому искусству. Отец, например, как-то повел меня на фильм «Рим — открытый город». Дети до шестнадцати лет на него не допускались, а тогда за этим следили строго, но его-то в городе знали все, и он «по блату» провел меня в кинотеатр «Пионер». Я сидел обалдевший и плакал от восторга. А сейчас, к сожалению, дети порой приобщаются к фильмам, которые и взрослым-то смотреть не стоит.
Душу формирует и детский сад, и семья. Но прежде всего школа! Я в первый класс пошёл в 1943-м. Зима, война... Какой завтрак тебе дома соберут? Чай из трав. Кусок хлеба
А в школе с самого утра топилась печка. После второго урока учительница заваривала чай всё на тех же травах, каждому наливала в его кружку чуть-чуть разведённого сахарина - личного! Открывалась дверь - и дежурный вносил противень, на котором лежали пирожки. С чем уж они были, не помню, но они казались нам самыми вкусными на свете! Мы их ели, прихлёбывая кипяток, а учительница в это время рассказывала разные истории. Это называлось - воспитание! Это называлось - забота! Забота о следующем поколении.
С этого начинается воспитание любви к Родине - когда ты чувствуешь заботу Родины о себе. А сейчас я слушаю все эти рассуждения - платное образование, элитные школы… Я вообще не понимаю, что это такое - элитные ученики. Что такое элитные собаки или лошади - понимаю. А элитных людей не знаю - знаю образованных. Интеллигентных знаю. Попытка заместить один класс другим - интеллигенцию на элиту, степень элитарности которой определяется уровнем их дохода, - рождает расслоение, а с ним одичание душ, которое мы получили.
Островский в своё время сказал: «Без театра нет нации». Перефразируя его, скажу: без культуры нет нации. Как можно было убрать из школьной программы часы литературы и русского языка? Сейчас спохватились! Вернули сочинение в экзамены. И вдруг выяснилось, что за эти годы, пока детей натаскивали на ЕГЭ, они разучились письменно формулировать мысли. То есть разучились анализировать, размышлять! Теперь опять что-то пытаются подкорректировать, там добавить, тут убавить. Нельзя так! Нужно один раз, не стесняясь, сказать: «Извините нас! Мы хотели как лучше, а получилось как всегда!» Убрать ЕГЭ. Вернуть экзамены в том виде, в каком они испокон веков существовали в нашей школе. У современных детей спросите: «Вы знаете, где Байкал?» Тебя пошлют… куда подальше. И что возле Красной площади памятник стоит маршалу Жукову, они тоже не знают. Гадают, что это за генерал такой может быть… Когда свою собственную историю мы начинаем забывать, мы получаем то, что имеем сегодня.
Юрий Мефодьевич Соломин. Отрывок из интервью.
войдите, используя
или форму авторизации