Петрович был старым холостяком. Жил себе и жил, одиночество его не тяготило. Работал как лошадь ломовая. Работу свою любил. Привык он все делать идеально, что бы порядок был во всем. А сколько с женщинами не встречался, идеальной так и не встретил. В тот год в конце июля, отправился Петрович в отпуск, на юг. Устал очень, и захотелось ему слегка убежать от цивилизации. Залез в интернет, дал объявление. Откликнулась женщина с двумя детьми, жительница южного села. До моря минут 20 пешочком, зато место вдали от курортов и городов, отдельная комната, и по договоренности, за его продукты, сготовят бесплатно домашнего.
Вобщем соблазнился. Доехал без приключений, навигатор не подвел. Дом был старым, но чистеньким, комната уютной, а хозяйка доброжелательной. По двору бегала маленькая собачка, тойчик. В саду созревали фрукты, а пара детей, мальчик и девочка, лет 9-10 возились по хозяйству. Хозяйка Петровичу не досаждала, спрашивала, что сготовить, щедро угощала клубникой, и мило улыбалась. Петрович целые дни проводил на море, плавал, лазал по скалам, фотографировал, и писал старому приятелю на ВК. Порой он задумывался, откуда у 50- летней женщины такие маленькие дети. Задумывался, задумывался, да и спросил.
- Анна Александровна, этот Ваши внуки?
- Нет, ответила Анна, - мои сын и дочь, просто поздние. Семьи не сложилось, замуж не вышла, и решила хоть детишек родить. Да и не такая уж я старая, мне ведь 48.
Пока разговаривали, пригляделся Петрович к хозяйке, приятная, мягкая, улыбчивая. Да и имя ему нравилось. Анна, Нюшенька. Маму его так звали. И пахло от Анны клубникой и сливочным маслом. Молодое виноградное вино было вкусным, вечера чуть прохладными, а небо - звездным. Оба они не кривлялись, что уж там, взрослые. Днем вели себя как обычно, а ночью Петрович тихо проходил на хозяйскую половину, к Нюшеньке. А потом крался в свою комнату. Детишек - то нельзя будить. Мелкий песик даже не тявкал на Петровича, посматривал хитренько, словно понимал. Хорошая псина, экономная. Съедала пару столовых ложек, но охраняла двор добросовестно, Матильдой звали. И стала Матильда ходить с Петровичем на море, плавала даже, потом вылезет, встряхнется, подсохнет на солнышке, и домой бежит раньше Петровича. А он - следом. Но однажды Мотя не пришла. И Петрович отправился ее искать, звал, кричал, написал с десяток объявлений, пошел клеить. Куда исчезла собака? Не понятно.
Пожилая соседка сказала, что может приезжие утащили, те что снимают на другом краю села. Петрович пошел туда. Дошел, а ему сказали, что они уехали, с маленькой собачкой, час назад, в Москву. Петрович вернулся, сел в машину, и погнал. Нагнал километров через 80, и перегородил дорогу. Из джипа вышли две девицы, молодые, нахальные.
- Эй уберите машину . Ездить не умеете. Сейчас милицию вызовем.
- Вызывайте, - ответил Петрович, - только сначала верните собаку.
- Да прямо, раскатал губу, - засмеялась та, что повыше,- она бездомная, мы ее спасаем.
- Она не бездомная, - ответил Петрович, - у ней семья есть. Не Ваша это собака.
- Да пошел ты вон,- завизжала вторая,- не уберешь машину, стекла побьем.
Петрович их обошел , и позвал: «Мотя, Матильда». Мотька затявкала и забегала по сиденьям, пыталась пролезть в приоткрытое окно. Девицы хватали Петровича за руки, ругались матом, и пытались драться. Петрович не знал, что делать, растерялся, не бить же женщин.
Выручил подъехавший гаишник, толстый, потный, кряхтящий. Периодически затыкая уши от криков девиц, лейтенант взял Матильду на руки.
- Тихо все. К кому собака пойдет, тому и достанется. Документов то на нее ни у кого нет.
- Кнопочка, Пусенька, - засуетились девицы, достав колбасу, - иди к нам, в машинку иди.
- Поехали Мотя домой,- сказал Петрович.
Гаишник поставил собаку на землю. Матильда рванула к Петровичку, виляя хвостом и громко тявкая.
- Ну вот, кажись разобрались, - засопел гаишник.
- Нет, собака наша, - закричали девицы: Права не имеете ее у нас забирать.. Мы Вашему начальству пожалуемся. Мы ее от самовыгула спасли!
Гаишник налился кровью.
- Вот что, "спасительницы", или по доброму уезжайте, или сейчас проверю страховку, огнетушитель, знак стоп, аптечку. И все таблетки в ней пересчитаю. Автомобиль у Вас грязный. Да и на предмет угона надо машину пробить. А комп только на базе...
Джип исчез быстро.
Петрович пожал гаишнику руку.
- Спасибо, офицер.
- Не за что. У меня самого такой кобелек. Гавкун, зассанец и хитрован. Зимой в жилетке ходит, мерзлявый. Хорошая порода, верная. Да и размер удобный. Ну удачи Вам. Не нарушайте.
Петрович сел в машину, Мотя улеглась на коленях, маленькая, тепленькая, шкурка словно велюр. Хорошо стало Петровичу, давно так хорошо не было.Дорога ровная, машинка урчит тихонечко, и Мотька славная. И среди этого хорошо, взгрустнулось вдруг, уезжать скоро. В пустой квартире не ждет никто. Прокралась мысль, развернуться и уехать вместе с Мотей домой. Что там тех вещей, пара футболок, белье, и тренировочный костюм. Мысль мелькнула. Петрович ее отметил, вздохнул, и поехал к Анне. Оставшаяся неделя была дождливой. Но Петрович все равно ходил купаться. И Матильда с ним. Ночью он крался в Нюшину спальню, а по утрам все чаще грустил.
В день отъезда было солнечно. Петрович вещи сложил с вечера. Отдал Анне подарок, попрощался, оставил свой номер телефона, и сел за руль. Он потихоньку набирал скорость, думая о том, что отпуск окончен, и окончен отпускной роман, пора возвращаться к привычной жизни. Уже выехал с грунтовки на асфальт, и вдруг заметил, что за машиной бежит Мотя. Петрович прибавил газу, а Мотя побежала быстрей. Петрович набирал скорость. Маленькая собачка отставала, отставала и исчезла. И Петрович остановился. Вышел из машины, закурил, и заметил, что руки дрожат. Он выкурил всю сигарету, сунул окурок в машинную пепельницу, и посмотрел на дорогу. По асфальту двигалась крошечная точка. Петрович побежал, и молился, что бы не было ни одной машины, раздавить могут . Он лет 10 так не бегал. Матильда неслась ему навстречу, кажется из последних сил. Ее шерстка вся запылилась, пыль была на языке и в глазах, даже в маленьких ушках. Короткий хвостик завилял, и собачка попыталась залаять, но только чихала. Петрович схватил Матильду на руки, и стал обтирать от пыли. Налил в пригоршню воды из бутылки, что б попила. Потом позвонил Анне.
- Ваша собака у меня. Она побежала за машиной. Вы не волнуйтесь, я сейчас ее привезу.
- Можете не привозить, если она Вам нужна. Я ее подобрала дней за 10 до Вашего приезда. Ее из фургона выкинули, у магазина.
- Правда можно забрать?
- Правда.
И Петрович забрал.
Через полгода, на кафедре, он случайно услышал разговор.
- А ты знаешь, на ком ректор женился?
- Да говорят на приезжей какой -то. Ты ее видела? Как она тебе?
- Видела. Обычная, не девица юная, ровесница ему, да еще с парой детей, и с собакой.
- Хорошо хоть курей с собой не притащила. Интересно, чем она профессора обворожила, или приворожила? Какое такое средство нашла, что привела под венец старого холостяка? Вот бы мне такое.
Петрович сделал пару шагов, и сотрудницы его увидели. Заулыбались, заюлили.
- А мы тут обсуждаем, чем же Вас жена приворожила.
- Очень хотите узнать?
- Ой , Сергей Петрович, не томите, откройте секрет, было ли приворотное зелье?
- Было, дамы, было, сильнейшее. Наивернейшее.
- А с нами Ваша жена не поделится им?
- Нет дамы, не поделится. Это невозможно.
Петрович засмеялся, и пошел домой. К Анне и детям. И Матильде...
© Елена Андрияш
войдите, используя
или форму авторизации