Всё будет хорошо!

Марине понравилась запись

Всё Будет Хорошо!
3 декабря 2022

Очень Душевно!
Дефективные

-А ты меня видишь?!!
В этом я не была уверена, хотя и нашла в себе силы пробормотать "Как вы тут очутились?.." Глаза застилал туман, горло саднило, голова раскалывалась. И логично мыслящая девушка сразу бы поняла, что старичок в чистой холщовой одежде на кухне - просто галлюцинация, симптом высокой температуры... Особенно если учесть, что ростом он был сантиметров в тридцать… "С локоток, - мелькнуло в голове. - Это просто невозможно увидеть!"
После чего, будучи девушкой нелогичной, кивнула, и начала оседать, съезжая по стене.
- Ну, ты это… девка… не вались, - захлопотал старичок. - Сейчас чашечку отвара с медом, пару заговоров… Жар у тебя. Ты глаза-то не закрывай!
И я их тут же закрыла. Было даже облегчением осознать, что все рассыпалось - и я тоже. Кто это выдержит? Новая работа, где никто об меня, как говорится, не споткнется, даже если усядусь на пороге… Разрыв с человеком, которого я считала… В общем, неважно. И вот еще грипп…
Моих ноздрей коснулся чудесный аромат. Глаза пришлось открыть. Старичок держал передо мной чашку вполне человеческого объема с жидкостью, пахнущей медом и цветами… Я моментально в душе уменьшилась до размеров третьеклассницы и снова почувствовала, как это приятно - не ходить в школу и быть объектом заботы. Позабытое счастье…
- А вы кто?..
- Домовой. Новосел я… У тебя тут свободно было. Ты меня и заметить-то не должна, люди домового не видят. Одна ты такая дефективная, - жалостливо бормотал новый жилец.
Я не знаю, что было в том чае. Но, чувствуя на щеках благодатные слезы, рассказала старичку все, что меня мучило и терзало в последние месяцы. Как холодны со мной на новой работе, как мне не повезло в любви… Как жалко, что жизнь кончилась… Вот уж не думала, что становится легче, когда какой-то суперкарлик гладит по головке и называет то "болезной", то "непутевой". Но спала я спокойно, а утром проснулась отдохнувшей и здоровой.
Домовой, представившийся Василием, проводил меня до двери и заверил, что за домом и скотиной присмотрит, чтобы я была уверена. "Какая скотина?" - запоздало улыбнулась я, поворачивая ключ в двери.
На работе все было как всегда - особая, наполненная негромкими голосами и шорохом бумаг банковская тишина, мой послушный компьютер и подчеркнутая отстраненность коллег. Но мне было хорошо, работа ладилась, и в перерывах я не без удовольствия думала, как много задам вопросов Василию вечером и даже пыталась сформулировать их поумнее… Хотя, наверное, он не существует, и все это бред инфантильной выпускницы Плехановки, захотевшей вернуться в детство.
А он существовал! Похожий на куклу из театра Образцова старичок в удивительно чистой одежке, с белоснежным венчиком вокруг лысины и ясными голубыми глазами. Я бросилась разогревать ужин, а он снова заварил свой чай, пахнущий медом, цветами и чем-то еще - родом из моего детства и пригородных садов.
- Я те помогу, - солидно говорил он, попивая чай из блюдечка. - Тока не со всем сразу, все сразу никто не одолеет. Сперва службу твою возьмем. Там тепла побольше нужно. А тут дело известное: стол накрыть.
Я безнадежно покачала головой. Народ в банке далеко не голодный. Знал бы он, какие деньги там выбрасываются на корпоративные обеды!
- Ты головой-то не качай! Конечно, народ что попало есть не станет! Тесто у тебя не шибко пышное, - показал он на остатки покупной пиццы в тарелке. - Перво-наперво мы с тобой пироги печь научимся! С капустой, картошкой, визигой.
- Ну кто сейчас ест с картошкой? И эта… визига?..
- Визига от седых волос и тоски зимней! Не перебивай…
Что-то не видела я в глазах наших банковских дам тоски зимней… А от седых волос у них найдется средство во флаконе. Но я промолчала. Почему-то ужасно не хотелось расстраивать Василия. И было так хорошо и спокойно дремать под его речи…
- Ты, девка, слушай, а не то мне повторять придется! - вывел меня из приятной расслабленности домовой. - Пироги нынче затеешь, чтобы часам к четырем тесто подошло!
- Я в четыре на работе буду.
- Я про ночь говорю… До свету встанем, я те помогу.
- Да как же! И визиги нет!
- Я тут пошарил в леднике. - Василий указал на холодильник. - Рыба есть мороженая, а в шкафчике варенье. Будем делать из того, что есть. Ты дрожжи найди и луку, муки там, масла, яичек из-под рябенькой курочки - у их желтки ярче, не люблю бледное тесто…
Хоть стой, хоть падай… Но я начала хлопать дверцами шкафчиков, осознавая смысл позабытого слова "сусеки", отыскала сухие французские дрожжи, масло и пачку муки, оставшуюся с масленицы. Луком и яйцами заплатила за свой вечерний покой соседка…
Пока в теплой подслащенной воде оживали сухие дрожжи, я поинтересовалась, что такое визига. Оказалось, это что-то из позвоночника осетра, вроде мягких хрящиков. Какое счастье, что у меня ее нет! А то бы пришлось печь и нести… Представляю себе: в нашем банке… Почему-то просто ослушаться Василия мне не приходило в голову.
Хорошенько вымесив тесто под аккомпанемент его замечаний ("Ты, девка, руки-то потри одна об другую, чтоб согрелись, холодными не меси!"), я наконец начала готовиться к короткому, до четырех утра, сну.
- А тебе где постелить, Василий?
- А я тут, за занавесочкой! - показал он мне уголок у окна. Возле батареи стоял маленький сундучок и прямо на полу лежало чистенькое редкое полотно грубоватого плетения. "Рядно", - всплыло в памяти название никогда не виденной материи.
- Мне тута тепло, как у печки, - с довольным видом сообщил домовой, по-хозяйски поправляя скудную постельную принадлежность. - Что у тебя хорошо - чисто везде.
- Да кому тут мусорить, - не упустила я случая расцарапать душевные раны.
- Не тоскуй, я сказал, все решим по очереди, - авторитетно заявил Василий, разглаживая рукой рядно, на котором и так не было ни одной морщинки. - Иди, выспись как следует!
"Ага, здоровый сон на четыре часа," - про себя дерзила я домовому. Но поплелась в спальню и заснула как убитая.
Оказалось, что в четыре часа легче встать, чем в семь… Было как-то по-особому тепло на кухне, когда тщательно слепленные под руководством домового пирожки начали золотиться в духовке. Потом поплыл аромат… И почему это я решила, что не могу завтракать по утрам? Как можно идти в холодном ноябре на работу голодной? Пирожков было много, и мы с Василием гоняли чаи до последней минуты. Потом завернули блюдо с пирогами в полотенце, и я вывалилась на обледеневший тротуар, поражаясь своему кулинарному подвигу.
…На работе пирожки приняли с холодным удивлением, вежливо разобрали и молча съели. И почти сразу кого-то послали за пиццей, которую ели куда оживленнее. Но я расстроилась не из-за себя, почему-то куда жальче было Василия, который провожал меня с ожиданием чудесных перемен в моей офисной жизни. Домой я шла медленно, думая, как он может огорчиться полным отсутствием триумфа. С другой стороны, глупо полагать, что пирожки…
Тут мой взгляд зацепился за витрину дорогого магазина. Фарфоровые куклы с пышными волосами, в бархатных шляпах, кружевных передничках, романтичных плащах а ля мадам Бонасье и даже в школьной форме элитных колледжей… Я толкнула дверь, и над ней зазвенел колокольчик.
- Вам для Барби? - продавец излучал компетентность и понимание.
- Нет, побольше…
- Понимаю, стандарт гонконгской Барби?
- Нет, это вообще не кукла… - мой взгляд бродил по полкам в поисках чего-нибудь для сравнения.
Продавец тонко улыбнулся.
- Не стесняйтесь, скажите, что это. Плюшевый жираф? Арлекин в человеческий рост? Или, может, котенок? Последняя вещь, для которой я подбирал кроватку, была пожарным автомобилем! Мы понимаем запросы детей!
Еще бы, с такими ценами!
- Что-то вроде мишки… среднего размера.
После подбора кроватки (массив дерева, лак, ровный мягкий матрасик) мы занялись выбором белья. Я отвергла шелковые и батистовые простыни и остановилась на уютных махровых. К ним я добавила две подушки. И что совершенно очаровало меня - это настоящее лоскутное одеяло на вате. Якобы точная копия традиционных американских в стиле пионеров Среднего Запада… Нет, все-таки, если бы не мой неприветливый банк, я бы не осилила такие покупки! А главное - как их принял Василий, подхвативший прямо у двери готовые рассыпаться упаковки.
Он то принимался бранить меня за мотовство, то поглаживал подушки, то поправлял одеяло и восхищался узором стежки… Потом скатал рядно, опять раскатал, пристроил его в виде коврика к кроватке и примерился спать, снова вскочил…
- Ой, и не верится, девка! Я всю жизнь на полу, ни на кровать, ни на стул даже прилечь не смею, задавить могут. Меня ж люди не видят! Я триста лет незамеченный! В Севастопольскую кампанию на земле, в палатке солдатской… В казачьей станице, в Нечерноземье… Куда только не попадал… Стой, а как пирожки-то? - вскинул он глаза на мое лицо. Я изобразила радость, и домовой лукаво засмеялся:
- Вижу, вижу, все хорошо! Теперь личными делами займемся!
- Да нет, я…
- Все поправим. Вишь, с пирожками как дело пошло?
Господи, прости мне эту ложь! Но в любом случае я теперь умею месить тесто теплыми руками, пусть даже в банке это ничего не значит!
Шли недели, я освоила шанежки с салом, курник, гречку с луком, разварную картошку, посыпанную чесноком с лавровым листиком, суп в чугунке из духовки… Любимые блюда домового. Я вообще заметила, что он оживает и веселеет, когда я хлопочу у плиты. И наоборот, становится скучным и вялым, если плита холодная. При этом сам ест очень мало, скорее ценит то, что домашний очаг светится… По характеру он напоминал добродушного боцмана в отставке - любил чистоту, порядок, умел покомандовать, но и поговорить по душам, совершенно не принуждая к откровенности. Это я сама выбалтывала ему все, что было на сердце.
Но, может быть, благодаря его тихому участию и здоровой, вкусной еде мне довольно легко удалось пережить жуткий аврал на работе, когда все мы по десять часов в день обрабатывали бумаги и начисляли проценты. Напор клиентов ослаб только к концу года, и мы дружно вздохнули. И вот тогда-то ко мне подошла заведующая отделом и сообщила, что есть идея собраться… Что-то вроде девичника… и все просили пригласить меня. Вот только уточнят, у кого - у Светы или Кати.
- А давайте ко мне, - неожиданно для себя предложила я. - Испеку пирожков с визигой…
- О! - подняла изящную бровь заведующая. - Чудесная вещь! Предохраняет от ранней седины…
У нее что ли тоже домовой живет?
…Пирожков было три сорта: с той самой визигой (поиски на рыбном рынке были на удивление недолгими), с жареной капустой и кокосом. Мы пробовали принесенные гостьями салаты, сплетничали, демонстрировали косметику и хихикали, как тинэйджеры. И я даже не удивилась, когда распахнулась дверь и ввалился Василий с крошечной гармонью и криком:
- Девки, чего не поете?
Никто его, разумеется, не видел и не слышал. Но Света тут же воскликнула:
- А давайте споем!
И мы с энтузиазмом проорали "Тонкую рябину" - раза в два быстрее, чем положено, потом "Круто ты попал на ТВ" и даже "I think I Love You", причем, куда громче, чем Мэрайя Кэри…
А через месяц мы собирались у Кати, и там я познакомилась с ее братом. Он меня проводил, а потом начал встречать у банка. И однажды зашел попить чаю с пирожками. Конечно, мы начали целоваться еще до чая. И я про себя горячо пожелала, чтобы это никогда не закончилось. Только бы он не отпускал меня и не перестал целовать…
Он тут же отпустил и перестал… И, глядя поверх моей головы на дверь, спросил:
- А кто это заглянул сейчас? Беленький, с локоток?
- А ты его видишь?!!
Наши близнецы его тоже видят. И мальчик, и девочка. Василий это заметил первый и страшно обрадовался. Он сразу отверг идею найти няньку и сам занялся воспитанием нового поколения. Они его пристрастили к Интернету и компьютерным играм, а он научил их плести корзинки и вырезать ложки из дерева. Летом обещал показать, как печь пирожки с черемухой… Меня он после свадьбы стал звать молодкой, и в "девках" теперь ходит моя дочь. По вечерам мы собираемся на кухне и не можем наговориться. А Василий частенько повторяет, лучезарно улыбаясь:
- Повезло мне с вами, дефективные!
Кабы не вы - так бы и спал на голом полу!