со стр. Максима

со стр. Максима
«Я живу тем, что другие обо мне не знают». Петер Хандке.
МаксимМаксим 38 минут назад
Бён-Чхоль Хан
Топология насилия. Критика общества позитивности позднего модерна
Всеобщая политика прозрачности скорее состоит в том, чтобы от инаковости целиком и полностью избавиться, заставив все выйти на свет одинакового. Транспарентность достигается именно устранением другого. Насилие транспарентности в конце концов выражается в нивелировании другого до одинакового, в устранении инаковости. Оно является уравнивающим. Политика транспарентности – это диктатура одинакового.
Императив прозрачности ускоряет коммуникацию за счет устранения любой негативности, при которой неизбежно выжидание, приостановки, колебания. Коммуникация там достигает максимальной быстроты, где одинаковое отвечает одинаковому, где запускается цепная реакция одинаковости. Инаковость, напротив, ее приостанавливает. Прозрачная речь – речь механическая и функциональная, двусмысленность ей не свойственна. Диктат прозрачности уничтожает все туманное, неясное, сложное. Расчет – более прозрачная процедура, нежели рассказ. Сложение прозрачнее изложения. В отличие от рассказов, цифры, как известно, не пахнут. Прозрачность и само время лишает аромата. Прозрачное время есть время без аромата, время без события, время без нарратива, время без сцены.

1 Комментировать 7

Светлана
17 апреля в 17:18

А мне плевать на то, что обо мне думают. Ибо прозрачность понятие относительное. Особенно плевать на тех, кто думать по существу не умеет и навязывает свою мораль другим, якобы под прикрытием « Я живу тем, что другие обо мне не знают», надо не надо цитируя слова Петера Хандке, что приводит немецкий философ в статье о прозрачности и позитивности общества в постмодерновское время.

Светлана
17 апреля в 17:18

Бён-Чхоль Хан. Топология насилия. Критика общества позитивности позднего модерна.
Любопытная и умная статья. Нахожу интересные мысли у Руссо, приведенные Бён- Чхоль Ханом, немецким философом корейского происхождения. Профессор Берлинского университета. Мир XVIII в был театром. А мир сегодняшний не ушел далеко

Светлана
17 апреля в 17:19

В моду вошли маски. Люди отдавались иллюзиям. Лицо становилось сценическим пространством. Например, на нем размешались мушки. Мушка у лица – страсть и т.д. Местом сценического искусства было и тело, без «внутреннего сердца». К телу относились как неодушевленной кукле. Сегодня сказали бы «кукла Барби» или «лицо Барби».

Светлана
17 апреля в 17:20

Во всем это было искусство притворства, облачения в чужую личину, представления себя за другого, чем ты есть на самом деле, говорить другое, чем ты думаешь на самом деле. Театр отвергается им как лишенное какой бы то ни было прозрачности, место притворства, мнимости и соблазна.

Светлана
17 апреля в 17:20

Речи не подобает позёрство. А она должна быть отражением прозрачности сердца. Мораль тотальной прозрачности с неистребимостью оборачивается тиранией, навязыванием своей аморали обществу, потерей всякой человеческой ценности, в том числе и семейной.

Светлана
17 апреля в 17:32

Вспоминаются горькие строчки из В.Высоцкого:
Смеюсь навзрыд среди кривых зеркал,
Меня, должно быть, ловко разыграли:
Крючки носов и до ушей оскал —
Как на венецианском карнавале…
Смеются злые маски надо мной,
Веселые - те начинают злиться,
За маской пряча, словно за стеной,
Свои людские подлинные лица.

Светлана
17 апреля в 17:33

Марина Цветаева
Ты, меня любивший фальшью
Истины — и правдой лжи,
Ты, меня любивший — дальше
Некуда! — За рубежи!
Ты, меня любивший дольше
Времени. — Десницы взмах!
Ты меня не любишь больше:
Истина в пяти словах.