Люба проснулась, точно толкнул кто-то. Посмотрела на будильник – час ночи.
— Ну что, что? Что тебе, Люба не спится? — спросила она себя. — Ведь всё хорошо. В квартире тишина, соседи тоже спят. Что тебя разбудило?
Котёнок! Будь он неладен. Шла вечером из магазина, а на скамейке котёнок сидел. Если бы не пищал, она бы и внимания не обратила.
Но он так пронзительно и жалобно звал на помощь, что не заметить его было трудно. Котёнок совершенно обычный, рыжий. Кто-то посадил его на эту скамейку, самому так высоко не залезть. Люба прошла мимо.
"Подберет кто-нибудь, мир не без добрых людей, — решила она. — Не хочу больше плакать и горевать. Слишком это всё больно – терять своих маленьких любимцев".
Три месяца назад не стало кота Матвея. Пятнадцать лет назад, когда ещё в девятом классе училась, Люба подобрала его котенком на улице, и все эти годы они были неразлучны. Только-только стала стихать боль при воспоминании об утрате. Поэтому сердце на замок и — мимо. И вот теперь она, в час ночи, лежит и задается вопросом: забрали или нет? Что-то на душе неспокойно. Люба закрыла глаза, пытаясь снова уснуть, но сна не было.
— Я только посмотрю и успокоюсь, — сказала она себе, надевая спортивный костюм и куртку, — наверняка, котёнка кто-нибудь забрал.
Под ногами хлюпало, моросил мелкий дождь. На дворе октябрь. Неуютно.
На скамейке никого.
"Это называется "дурная голова ногам покоя не дает" — подумала Люба и для закрепления результата ночного похода позвала:
— Кыся-кыся.
И тут ей ответили:
— Вав! Р-р-р. Вав!
Люба посветила фонариком телефона в сторону звука: в куче опавших листьев, свернувшись клубочком, лежала лохматая собачка и смотрела на неё испуганными глазами. Разбуженный рычанием из-под собаки вылез тот самый котёнок.
— Ну, всё, Люба, ты попала! — сказала себе девушка и, подняв малыша, прижала его к себе. От котёнка пахло прелой травой.
— Эй, спасатель лохматый, ты тоже ничей? — Люба вопросительно посмотрела на собачонку. Та нерешительно вильнула хвостом. — Ну что, горемыки, пошли домой. Не отставай, пёс. И собака потрусила за Любой.
Дождь усилился и уже не моросил, а шёл по-настоящему.
— Девушка, идите в машину, — около тротуара остановилась машина, и водитель гостеприимно открыл дверцу. — Вы же промокли, так и заболеть недолго.
— А вы что, врач? С собакой возьмёте?
— Садитесь с собакой. Куда везти? Люба назвала адрес, машина тронулась.
— Насчёт врача вы почти угадали, я ветеринар. Еду с дежурства, срочная операция, вот и задержался. А вы почему в такую погоду на улице? Выслушав Любашкин рассказ, по-доброму улыбнулся.
— Я тоже тут недалеко живу. Меня, кстати, Михаилом зовут. Завтра у меня выходной, могу помочь вам намыть этих товарищей и корм привезу.
— А я Люба. От квалифицированной помощи не откажусь. Надо же как-то назвать этих бедолаг, а я даже не знаю, девочки они или мальчики.
... Уже глубокая ночь. Котёнок и собака дружно и из одной тарелки съели молочный суп и теперь спят в старой Матвеевой лежанке около тёплой батареи. Пёсику что-то снится, и он периодически поскуливает. Люба тоже начинает засыпать, но, вспомнив про обещанный визит Михаила, задумывается, что утром лучше испечь — шарлотку с яблоками или пирог с капустой? На днях была у мамы на даче и привезла целое ведро душистых румяных яблок. Теперь кухня наполнена обалденным яблочным ароматом.
— Испеку шарлотку, — принимает решение Люба. Она улыбается и, наконец, засыпает.
Так познакомились мои родители. Когда я появилась на свет, нашей собаке Альке было уже четыре года. Она и кот Рыжик прожили с нами долгую (по меркам этих животных) и счастливую жизнь. Я уверена, что и сейчас они вместе. На мягком небесном облаке...
Каждую осень, как только начинают поспевать яблоки на нашей даче, мама печёт шарлотку. И только с яблоками.
Папа говорит, что за 26 лет она (шарлотка) ему нисколько не надоела.
Наоборот, с каждым годом вкуснее.
Gansefedern
войдите, используя
или форму авторизации