Виктор

Виктор
8 марта 2015

Тренировка памяти

«Память — сокровищница красноречия», — писал Квинтилиан, обобщивший в двенадцати книгах своего труда «Institutio oratoria» (Формирование красноречия) все лучшее, что создано античной риторикой.

Поэтому совет: каждый, желающий стать оратором, должен тренировать свою память. Возьмите за прави­ло ежедневно выполнять определенное задание: заучи­вать стихотворение или газетную статью, и т. д.

Не требуется походить на Цезаря, который знал каждого солдата по имени, а также Фокса, английского государственного секретаря, который сказал, что сможет на память воспроизвести Библию, если вдруг утратятся все ее экземпляры. Вольфрам фон Эшенбах знал наизусть 80000 стихов своего Парсифаля. Современному оратору не нужно заучивать книги или быть ходячей энциклопе­дией, но очень полезно, если у него будет хорошая па­мять и с ее помощью в его распоряжении нужные зна­ния. Прежде всего он должен обладать памятью, кото­рую наука называет направленной. Факты, цитаты, со-бственные мысли и т. д. можно, не откладывая, записы­вать, разгружая при этом свою память. Но вопросы типа следующих относятся к способности направленной па­мяти: Где я найду специальную литературу? Где я слы­шал такое же утверждение? Какого мнения был Майер три года назад? и т. д. Для дискуссии и переговоров хо­рошо функционирующая память еще более необходима, чем для выступления. В этой ситуации нужно уметь мгно­венно черпать из запасника. Знание современного сос­тояния дел, деталей и взаимосвязей часто решают вопрос в Вашу пользу. Уинстнон Черчилль подал в отставку, ког­да не смог вспомнить повестки дня последнего заседа­ния кабинета министров. Он полагал, что правительство Великобритании не может возглавлять человек с нару­шенной памятью. Благодаря средствам массовой инфор­мации мы прямо-таки захлебываемся этой информацией. Это приводит к торможению процесса ее переработки разумом. Сплошь и рядом мы замечаем лишь лежащее на поверхности. Кто в состоянии в конце «дневного обоз­рения» хотя бы назвать все важнейшие сообщения? Ем­кость нашей памяти ограничена, но мы также очень ред­ко используем память систематически. «Все жалуются на свою память, однако, никто не жалуется на свой разум», - ехидно заметил Ларошфуко. Сегодня мы слишком пре­небрегаем укреплением памяти, даже в школе.

Иные педагоги высокомерно относятся к так называ­емому «тупому заучиванию наизусть.» Настоящая трени­ровка памяти ни в коей мере не является механической зубрежкой, осуждаемой с полным правом. «В высшей сте­пени примечательно, — сказал исследователь памяти Мюллер-Фрайенфельс, — большинство людей так неохот­но соглашается с тем, что у них слаб разум, и так уверен­но говорят о своей плохой памяти.» Да, они оправдыва­ют даже недостаточный интеллект и многое другое своей плохой памятью.

С памятью обращаются так, будто она не принадле­жит ему самому. Память — особый дар, обладание кото­рым желательно, однако сам человек не отвечает за его недостаток.

Говорят, механическое заучивание наизусть — не про­думанное освоение материала и слабо закрепляется на по­верхности памяти.

Как же подчинить себе память? Опыт показывает, что укрепление памяти достигается прежде всего комплекс­ным воздействием трех составляющих:

концентрации (повышения способности к воспри­ятию);

создания ассоциаций (мостиков памяти);

повторения.

Концентрация обусловлена тремя факторами:

степенью интереса и способностью к концентрации;
побочными соображениями;
способностью отключаться от окружающих собы­тий.

«Хорошую память имеет тот, кто способен сконцен­трироваться и дать время впечатлениям, которые он пол­агает драгоценными, пустить корни в душу» (Мюллер— Фрайенфельс).

Степень симпатии к оратору — предмет обоюдного ре­шения. Тот, кто занимается делом с радостью, запоми­нает легче. Разве не наблюдают у людей с мнимо плохой памятью проявление необычайно крепкой памяти, ког­да речь идет о слабостях ближних? Промахи других они помнят спустя десятилетия, как будто все случилось толь­ко сегодня. Отсюда вывод: что действительно интерес­но, легко запоминается. При недостаточном интересе прилагается больше усилий, чтобы сконцентрироваться.

Но для оратора важна короткая память. Термином кратковременная оперативная память в кибернетике на­зывают способность человеческого мозга сохранять ин­формацию в течение короткого времени. Эта кратковре­менная память важна, например, чтобы оратор во время речи, пробежав глазами ближайшие ключевые слова, су­мел их запомнить и затем при «контакте глаз» со слуша­телями развить в формулировки. Каждому нужно устано­вить, какой вид упражнений подходит ему лучше всего.

Один обладает моторной памятью, как Наполеон, че­ловек, возможно, с наилучшей в свое время памятью на имена: он трижды записывал каждое новое имя, выбрасывал записку и помнил это имя. Человеку, настроенно­му на акустическую память, рекомендуется заучивать вслух: ему нужно слышать то, что он учит. Опорой памя­ти для людей, настроенных на визуальное восприятие, служит, например, обдуманное расположение ключевых слов (подчеркивание, раскрашивание, а также рисунки, усиление памяти с помощью схем).

Прежде всего решите, к какому типу Вы можете от­нести себя; настойчиво и не жалея времени рассмотрите и обдумайте, что хотите выучить. У «плохой памяти» часто лишь одна причина: поверхностное, небрежное знаком­ство с материалом для заучивания. Лучше по мере надо­бности выучить меньше, но это малое выучить основа­тельно.

«Наш разум есть ничто иное, как ассоциативная ма­шина», — сказал однажды американский психолог Джеймс. Вывод для оратора: создавайте себе «мостики памяти». Установив ход своих мыслей, запомните ассо­циативно ключевые слова и ключевые предложения с помощью образных связей (психологический закон ло­кальной ассоциации): соедините, например, каждое клю­чевое слово с какой-либо яркой приметой отрезка пути (отель, почта, вокзал, мост, школа, памятник и т. д.). Это простейшая форма «мостика памяти». Всегда решающее значение имеет присоединение заучиваемого материала к глубоко закрепленному в памяти. Память действует луч­ше всего, если новые факты удается соединить с личны­ми чувствами, т. е. каким-либо образом способствовать развитию ощущения (Барток умер в США). Год смерти композитора (1945) запоминается легче, если заметить, что это год окончания войны (это твердое знание!). Бар-ток эмигрировал как противник фашизма и из-за тягот военного времени в Европе (инициация ощущения).

Вряд ли что-нибудь забывается целиком! «Следы» ос­таются от всего выученного. Собственно, следует гово­рить не как мне запомнить, а как мне не забыть.

«Die Wiederholung» — повторение (так называется то, что, пропав однажды, «wieder» — снова «holen» — прино­сится — на свое место).

Повторение необходимо как средство, обеспечиваю­щее запоминание, но оно не должно применяться меха­нически. Три практических совета.

Чтение вслух способствует лучшему усвоению материала (т. к. соединяет зрение и слух). Для повторе­ния возьмите по мере надобности лишь небольшую часть материала, но такую, которую Вам нужно ос­новательно запомнить.

При повторении делайте перерывы (созидательные перерывы). Намного эффективнее заучивать мате­риал в течение двух дней по часу в день, чем в тече­ние двух часов в один день, потому что во время пе­рерыва между занятиями подсознание продолжает закрепление материала в памяти. Эксперименталь­ная психология (по Эббингхаузу и др.) показала, что часть заучиваемого материала забывается очень быстро, но затем забывание идет медленнее. Вывод: повторение начинайте раньше. И подумайте еще об одном: «Многие люди имеют плохую память только от того, что загружают свою память информацией в неподходящее время, когда утомлены» (Мюллер— Фрайенфельс).

Наряду с простым повторением важно повторение комбинированное. Совокупность деталей плохо за­поминается, гораздо лучше помнятся знания, ко­торые объединяются новыми и новыми связями. Мы связываем различные предметные области меж­ду собой всюду, где они соприкасаются.

Что нужно оратору в отношении памяти? Конечно, не дословно заучивать всю речь (самое большее — начало и конец), но хорошо помнить основу, составленную из ключевых слов, и подробнейшим образом — причинные связи и контуры замысла. Если речь тупо заучена наизусть, то постоянно грозит опасность, что даже неболь­шое волнение оборвет нить рассказа. Кроме того, глад­кую речь не прорвут острые мысли, благодаря которым речь - событие дня.

Тайна человеческой памяти еще не раскрыта. Многое неясно относительно центра памяти, ее сохранения и фе­номена забывания. Софист Горгий обещал Периклу, что научит его искусству запоминания. Но тот ответил, что больше желал бы овладеть другим искусством: забывать то, что не хочешь помнить». И об этом (часто таком необ­ходимом!) искусстве Горгий знал так же мало, как и мы сегодня.