«Твои дети - невоспитанные свиньи!» - визжала свекровь после того, как сын отказался ее обнимать. 12 лет после развода ни слуху ни духу, а тут сиделка понадобилась. Я спокойно достала телефон и набрала номер: «Алло, полиция?..»
Марина всегда ощущала, что рано или поздно её прошлое даст о себе знать. Она лишь не предполагала, что это случится в субботний вечер, около девяти, когда она вместе с сыновьями сражалась в очередной партии "Манчкина". Тринадцатилетний Тимур вовсю пытался сжульничать, подсовывая карту проклятия своему старшему брату Кириллу. Пятнадцатилетний Кирилл притворялся, что ничего не замечает, хотя прекрасно видел все уловки. Типичный вечер, пицца на столе, чай в чашках и смех.
Раздавшийся звонок в дверь прозвучал внезапно и требовательно. Марина нахмурилась – гостей они не ждали. Соседи обычно предупреждали о визитах. Она заглянула в глазок и окаменела. На лестничной площадке стояла пожилая женщина, лет за шестьдесят, с сутулой спиной, одетая в поношенную куртку и с большой сумкой в руках.
Марина узнала её не сразу. Двенадцать лет сильно меняют людей, особенно тех, кто привык считать себя королевой. Но эти глаза, этот взгляд, наполненный требовательностью и болезненной уверенностью в своей правоте, невозможно было ни с чем спутать. Раиса Фёдоровна, её свекровь. Марина прислонилась к двери, чувствуя, как внутри всё сжимается в плотный комок.
Двенадцать лет молчания, ни звонка, ни письма. Даже после развода Марины с её сыном Олегом, Раиса не появилась, не попыталась увидеть внуков, как будто их не существовало. А теперь она стоит на пороге. "Мам, кто там?" - крикнул Тимур из комнаты. "Сейчас", - выдохнула Марина и приоткрыла дверь, оставив цепочку.
"Здравствуйте, Раиса Фёдоровна. Чем могу помочь?" Выражение лица свекрови исказилось, словно от удара. "Чем помочь?" - переспросила она хриплым, усталым голосом. "Я к внукам пришла. Пусти". "Сейчас не самый подходящий момент. Вам бы следовало позвонить заранее, предупредить". "Телефон твой потеряла", - перебила её Раиса. "Да и какая разница? Я им бабушка. Пусти, говорю."
Марина внимательно посмотрела на неё. Под глазами свекрови залегли глубокие тени, её руки дрожали. А большая сумка казалась непомерно тяжёлой. И что-то во всём её облике казалось наигранным, нарочито жалким. "Мам, да открой уже", - донеслось из комнаты. "Холодно же". Марина сняла цепочку. Раиса вошла, не снимая обуви, оглядываясь с таким видом, словно оценивала недвижимость перед покупкой.
Остановила взгляд на мальчиках, выглянувших из комнаты. "Боже мой, как вы выросли", - пробормотала она. "Я видела вас в последний раз, когда вы были совсем маленькими". Кирилл нахмурился. Тимур непонимающе посмотрел на мать. Они не помнили эту женщину. Марина никогда не показывала им фотографий, не рассказывала о ней специально не упоминала. Зачем бередить душу детям рассказами о бабушке, которой они не были нужны?
"Мальчики, идите в комнату", - тихо сказала Марина. "Поиграйте пока без меня". "Ага, сейчас", - фыркнул Кирилл, но устроился на диване с телефоном, поглядывая на незнакомую гостью. Тимур уселся рядом. Раиса опустилась на стул, тяжело вздохнув. "Устала я, Марина, совсем плохо стало. Болею". "Сожалею, но зачем вы пришли к нам?" "Как зачем?" Раиса выпрямилась, и в её глазах вспыхнул знакомый огонёк. "Я им бабушка, у меня есть права. Я хочу с ними общаться, пока ещё жива".
Марина скрестила руки на груди. "Двенадцать лет вы об этих правах не вспоминали".
"Были обстоятельства", - отмахнулась Раиса. "Олег уехал, связь потерялась. Да и ты сама знаешь, как всё было". Марина прекрасно помнила. Помнила, как после развода Раиса объявила её врагом, как названивала Олегу, требуя, чтобы тот отсудил детей, потому что с такой матерью они пропадут. Знала, как она распускала сплетни среди общих знакомых. А потом, когда Олег уехал на заработки и бесследно исчез где-то в Сибири, Раиса просто исчезла. Ни звонка в день рождения внуков, ни попытки встретиться, ничего.
Она потянулась к Кириллу, пытаясь обнять его.Тот отпрянул, как от огня. «Не трогай меня», – буркнул он, утыкаясь в экран.
И тут Раису словно подменили. Ее лицо исказила гримаса ярости. «Твои дети – невоспитанные свиньи!» – просипела она, обращаясь к Марине. «Я пришла с миром, а они…» Она снова попыталась схватить Кирилла за плечо.
Марина не раздумывала. Она достала телефон, одним движением разблокировала его и набрала номер. «Алло, полиция? – сказала она ровным, холодным голосом, глядя прямо в глаза свекрови. – Ко мне в квартиру ворвалась психически нестабильная женщина. Она оскорбляет моих детей и представляет угрозу. Адрес…»
Раиса остолбенела. Ее агрессия испарилась, сменившись паникой. «Что ты делаешь?! Я их бабушка!» – закричала она, но Марина уже диктовала адрес диспетчеру. Сумка Раисы с грохотом упала на пол.
Пока они ждали наряд, Раиса сидела, сгорбившись, и тихо плакала. «Мне некуда идти, Марина. Олег… он не высылает денег. Квартиру я потеряла. Одолжила, понимаешь? А они теперь выгнать хотят».
Марина молчала. Причины исчезновения Олега прояснились. Он всегда был слабым, под каблуком у матери. Видимо, сбежал от ее проблем.
Приехали два участковых. Марина кратко изложила суть: непрошеный визит, оскорбления, попытка физического контакта. Раиса, рыдая, показывала в паспорте прописку в другом конце города и бормотала о внуках и злой невестке.
«Гражданка, вам нужно покинуть квартиру», – твердо сказал старший полицейский. Раиса вдруг замолкла и посмотрела на Марину взглядом, полным странного, ледяного спокойствия. «Хорошо. Но отдай мне мои вещи. Из сумки».
«Какие вещи?» – не поняла Марина.
«Я принесла детям подарки. Старые игрушки Олеги. Хотела подарить, да вот не получилось. Верни мне их».
Марина подняла сумку. Она была неестественно тяжелой. Расстегнула молнию. Сверху лежала потрепанная плюшевая собака. А под ней – аккуратные, плотные пачки стодолларовых купюр. Много.
В комнате повисла тишина.
«Это что?» – тихо спросил полицейский.
Раиса вытерла слезы и выпрямилась. «Мои сбережения. Хранила дома. Боялась банков».
Марина взяла одну пачку. Купюры были старые, но хрустящие. Она перевернула ее. На обороте, синей ручкой, была выведена аббревиатура и номер: «СД-17/3».
«Что это за маркировка?» – спросила Марина.
«Никакой. Это мои деньги!» – голос Раисы снова зазвенел.
Старший полицейский достал рацию. «Дежурный, направьте к нам группу ЭКП. И, возможно, кого-то из экономического отдела».
Лицо Раисы побелело. Она бросилась к двери, но второй полицейский мягко, но твердо заблокировал ей путь.
Через час в квартире было тесно. Специалисты упаковывали деньги в пакеты. Сумма предварительно оценивалась в полмиллиона долларов. Следователь из отдела по экономическим преступлениям, молодой парень с усталым лицом, изучал пачку с маркировкой.
«СД»… СберДепозит? – пробормотал он. – Нет, что-то знакомое». Он достал планшет, начал листать базу. Вдруг он замер. «Так… Гражданка Раиса Фёдоровна, вы знакомы с Сергеем Дорониным?»
Раиса, сидевшая под присмотром у окна, резко подняла голову. «Нет».
«Странно. «СД» – его инициалы. Сергей Доронин. Владелец сети автозаправок. Похищен полгода назад. При похищении вывезли именно такую сумму – полмиллиона долларов. Часть купюр была помечена в его бухгалтерии».
Марина прислонилась к косяку. Похищение человека. Ее свекровь.
«Где Олег?» – тихо спросила Марина.
Раиса смотрела в пол. «Он… он просто должен был отвезти деньги. На склад. Ему заплатили. Он не знал, что это похищение, думал, это нелегальная перевозка валюты!»
«Но что-то пошло не так», – констатировал следователь.
«Его задержали. Те, кому он вез деньги. Сказали, что я должна работать на них, чтобы сына отпустили. Хранить это, передавать… А потом они перестали звонить». Она закрыла лицо руками. «Я искала его полгода. Все деньги потратила на частных детективов. Один сказал, что видел его в больнице в Тверской области. Я поехала туда. Мне нужна была помощь, уход… Я думала, если я буду рядом с внуками, они… вы… поможете мне. Я же бабушка».
Все встало на свои места. Истерика, попытка обнять Кирилла – это была не любовь, а отчаяние загнанного в угол человека.
«Вы знали, где мы живем все эти годы», – сказала Марина без эмоций.
Раиса кивнула, не поднимая глаз.
Следователь закрыл блокнот. «Гражданка, вы задержаны по подозрению в хранении средств, добытых преступным путем, и в соучастии в похищении человека. У вас есть право на адвоката».
Ее уводили. В дверях она обернулась. «Скажи Олегу… если найдешь его…» Но слова застряли у нее в горле. Марина молча смотрела на нее. Дверь закрылась.
Через две недели Марина разыскала ту самую больницу в Тверской области. Олег лежал там под чужым именем после инсульта, полученного, судя по истории болезни, после тяжелой черепно-мозговой травмы. Он не говорил и почти никого не узнавал.
Она села рядом с бывшим мужем, глядя на его безучастное лицо. Она не испытывала ни любви, ни ненависти. Только горькое понимание цепочки событий. Слабость Олега, маниакальная жажда контроля его матери, жадность и насилие чужих людей – все это сошлось в одной точке, в ее гостиной, среди разбросанных карт «Манчкина».
Она положила ему на ладонь фотографию сыновей. Палец Олега дрогнул. Слеза медленно скатилась по его щеке. Это был не поворот к исцелению, а просто констатация факта. Жизнь, которую он когда-то выбрал, привела его сюда. И точка.
Марина встала и вышла из палаты. В коридоре ей позвонили из следственного отдела. По показаниям Раисы и найденным у нее записям задержали всю группу. Деньги вернули законному владельцу, который, как выяснилось, выжил после похищения.
Она вышла на улицу, к своей машине. Впереди была дорога домой, к сыновьям, к их жизни, которая, наконец, снова стала принадлежать только им. История закрыта.
войдите, используя
или форму авторизации