Мужчина в рваной куртке, с грязными руками и спутанными волосами, ввалился в приемное отделение больницы, едва держась на ногах.
От него пахло улицей — сыростью, дымом и чем-то кислым. В руках он сжимал окровавленную тряпку, которой пытался зажать рану на боку. Санитарки, стоявшие у регистратуры, скривились, переглянувшись.
— Бомжара какой-то, — пробормотала одна, брезгливо отводя взгляд. — Опять тащатся, лишь бы койку занять.
— Иди отсюда, милок, — бросила другая, постарше, махнув рукой, будто отгоняя муху. — Тут тебе не ночлежка.
Мужчина не ответил, только тяжело дышал, опираясь на стену. Его лицо было бледным, глаза мутными от боли. Кровь из-под тряпки уже начала капать на пол, оставляя темные пятна на вытертом линолеуме.
— Да вы что, совсем? — прохрипел он, но голос его утонул в их перешептываниях.
Санитарки продолжали ворчать, одна даже потянулась за телефоном, чтобы вызвать охрану. Но в этот момент из коридора вышел врач — высокий, с усталыми глазами и небритым подбородком. Он остановился, окинул взглядом сцену, и его лицо мгновенно потемнело.
— Это что тут за цирк? — рявкнул он так, что санитарки замерли. — Вы почему человека не принимаете? Видите, он истекает кровью!
— Да он же... — начала было старшая санитарка, но врач не дал ей договорить.
— Мне плевать, кто он! — гаркнул он, подходя к мужчине. — В хирургическую его, немедленно! Подготовьте операционную, вызовите анестезиолога! Или мне вас за шкирку туда тащить?
Санитарки, побледнев, засуетились. Одна бросилась за каталкой, другая побежала в сторону операционного блока. Врач присел рядом с мужчиной, который уже начал оседать на пол.
— Держись, мужик, — сказал он тихо, проверяя пульс. — Сейчас разберемся.
— Я... не бомж, — выдавил мужчина, с трудом фокусируя взгляд. — Нож... в подворотне...
— Верю, — кивнул врач, помогая уложить его на каталку, которую наконец притащили. — Главное, не отключайся. Мы тебя вытащим.
Пока санитарки катили мужчину в операционную, врач шел рядом, отдавая четкие команды. В его голосе не было ни тени сомнения, только холодная решимость. В приемной наступила тишина, лишь издалека доносился топот ног и звон инструментов.
Через несколько часов врач вышел из операционной, стягивая окровавленные перчатки. Мужчина был жив — рана оказалась глубокой, но не фатальной. Врач устало опустился на стул в ординаторской, глядя в пустоту. Он знал, что такие, как этот пациент, редко получают второй шанс. И знал, что санитарки завтра снова будут ворчать на очередного "бомжа". Но сегодня он сделал, что мог.
В ординаторской было тихо, только гудел старый кондиционер да из коридора доносились приглушенные голоса. Врач, которого звали Олег Павлович, налил себе кофе из потрепанного кофейника, стоявшего на подоконнике. Напиток был холодным и горьким, но он все равно сделал глоток, морщась. Усталость давила на плечи, словно тяжелый рюкзак, но мысли о пациенте не отпускали.
Мужчина, которого привезли в операционную, оказался не таким уж простым случаем. Рана от ножа была рваной, задела кишечник, и крови он потерял столько, что еще полчаса — и могло быть поздно. Олег Павлович работал с ассистентами три часа, зашивая, переливая кровь, стабилизируя. Пациент выжил, но оставался в реанимации, под капельницами и пристальным наблюдением.
Олег откинулся на спинку стула, глядя на свои руки. Кожа была сухой, потрескавшейся от бесконечных стирок и антисептиков. Он вспомнил взгляд того мужчины — не затравленный, как у многих, кто попадал сюда с улицы, а какой-то упрямый, цепкий. "Я не бомж", — сказал он. И Олег ему поверил. Не потому, что это имело значение, а потому, что в тех глазах была искра, которую он привык искать в людях. Искра, которая говорила: "Я еще поборюсь".
Дверь ординаторской скрипнула, и вошла медсестра Лена — молодая, с аккуратно собранными в пучок волосами. Она держала планшет с историей болезни.
— Олег Павлович, вы просили данные по тому пациенту, — сказала она, протягивая планшет. — Имя пока неизвестно, документов при нем не было. Но полиция уже здесь, хотят поговорить.
— Полиция? — Олег поднял бровь, принимая планшет. — Быстро они.
— Говорят, нападение в том районе не первое. Похоже, там какая-то банда орудует, — Лена пожала плечами. — Может, он что-то знает.
Олег кивнул, пролистывая скудные записи. Мужчина, примерно 40 лет, рост около 180 см, вес — истощение, явные признаки недоедания. Никаких особых примет, кроме старого шрама на предплечье, похожего на ожог. Олег задумался. Что-то в этом пациенте не давало покоя. Не просто жертва уличного нападения. Может, он сбежал от кого-то? Или сам ввязался в неприятности?
— Ладно, — сказал он, вставая. — Пойду гляну, как он там. И с полицией поговорю.
В реанимации было холодно, пахло лекарствами и стерильностью. Мужчина лежал под белой простыней, подключенный к мониторам. Его лицо, теперь очищенное от грязи, выглядело неожиданно молодым, хотя морщины и впалые щеки выдавали тяжелую жизнь. Олег проверил показатели — пульс стабильный, давление низковато, но терпимо. Он кивнул дежурной медсестре и вышел в коридор, где его уже ждал полицейский.
— Доктор, добрый вечер, — поздоровался молодой лейтенант с усталыми глазами. — Как пациент?
— Жив, — коротко ответил Олег. — Но говорить пока не сможет. Может, завтра, если все пойдет хорошо. Что у вас?
Лейтенант нахмурился, доставая блокнот.
— В том районе, где его нашли, уже третье нападение за месяц. Все с ножами, все ночью. Но этот... он не похож на обычную жертву. Мы проверили — в кармане у него был ключ от машины. Старый, но дорогой марки. Не бомж, точно. Плюс, по описанию, он дрался с нападавшими, пока не свалился.
Олег задумался. Ключ от машины? Это меняло дело. Может, мужчина был не случайной жертвой, а целью? Он вспомнил, как тот хрипел про подворотню. Что он там делал в таком состоянии? Искал кого-то? Или убегал?
— Если он очнется, дайте знать, — сказал лейтенант. — Нам нужно с ним поговорить. И... доктор, осторожнее. Если это не просто уличная разборка, могут быть проблемы.
Олег кивнул, но мысли его уже были где-то дальше. Он вернулся в реанимацию, посмотрел на мужчину. Тот дышал ровно, но пальцы его правой руки слегка подрагивали, будто он даже во сне сжимал что-то невидимое. Олег вдруг понял, что хочет знать его историю. Не из любопытства, а потому, что чувствовал: этот человек — не просто очередной пациент. В нем было что-то, что заставляло Олега держать ухо востро.
— Кто ты такой, мужик? — пробормотал он, поправляя простыню. — И во что ты вляпался?
За окном больницы начинался дождь, и город погружался в серую мглу. Олег знал, что ответы придут, но, возможно, не так скоро, как хотелось бы.
Олег проверил показатели мониторов и вышел из палаты. В коридоре его ждала медсестра Лена.
– Олег Павлович, его вещи. – Она протянула прозрачный пакет. – Полиция забрала, но потом вернули. Сказали, ничего ценного.
Олег заглянул в пакет. Рваная куртка, грязные штаны, пустой бумажник. И ключ. Старый, с логотипом «Мерседеса». Олег повертел его в руках.
– В кармане куртки нашли, – пояснила Лена. – И это. – Она достала из кармана халата смятый листок. – За подкладкой. Я хотела выбросить куртку, но наткнулась.
Листок был сложен в несколько раз. На нем – схематичный чертеж какого-то здания и адрес: ул. Гражданская, 15. И подпись: «Склад №3».
– Странно, – протянула Лена. – Зачем бомжу склад?
Олег не ответил. Он снова посмотрел на ключ. Дорогая машина и склад не вязались с образом бездомного. Он сунул ключ и листок в карман.
– Никому ни слова, – строго сказал он Лене.
На следующее утро пациент пришел в себя. Олег застал его с открытыми глазами. Взгляд был ясным, острым.
– Где я? – хрипло спросил мужчина.
– В больнице. Вас ранили.
Мужчина попытался приподняться, застоал от боли.
– Лежите. Вам нельзя двигаться.
– Мои вещи? – прошептал он, впиваясь в Олега взглядом. – Куртка?
– Вещи у нас. Все цело.
Пациент выдохнул, закрыл глаза. Олег сделал вид, что проверяет капельницу.
– Вас как зовут? – спросил он, не глядя.
Молчание.
– Нужно же как-то оформлять историю болезни.
– Сергей, – после паузы выдал тот.
Олег кивнул и вышел. Он был уверен, что это ложное имя.
Вечером, закончив обход, Олег поехал по адресу с листка. Улица Гражданская, 15 оказалась заброшенным заводом на окраине. За ржавым забором виднелось длинное кирпичное здание с выбитыми окнами. Рядом с воротами висела табличка «Склад №3». Олег припарковался в отдалении и подошел пешком. Ворота были заперты на тяжелую цепь с замком. Он осмотрел периметр. С тыльной стороны, в полуразрушенной стене, зиял пролом. Олег зашел внутрь.
Внутри пахло плесенью и пылью. В слабом свете уличных фонарей, пробивавшемся сквозь разбитую крышу, он разглядел груды ящиков и старых станков. И еще кое-что – следы свежих шин на бетонном полу. Кто-то был здесь недавно.
В дальнем углу он нашел то, что искал. Под брезентом стоял автомобиль. Старый «Мерседес» W124, покрытый грязью, но на ходу. Олег достал ключ из кармана. Он подошел к машине, вставил ключ в замок водительской двери. Щелчок. Дверь открылась.
В салоне было пусто. В бардачке – техпаспорт. Олег открыл его. Владелец: Иванов Артем Викторович. Фотография. Тот самый человек, который лежал в его больнице. Только на фото он был выбрит, ухожен и смотрел уверенно.
Олег услышал скрип тормозов снаружи. Он пригнулся, выглянул в окно. К складу подъехал черный внедорожник. Из него вышли двое крепких мужчин в спортивных костюмах. Они направились к воротам.
Олег быстро вышел через пролом, прижимаясь к стене. Он обошел склад и побежал к своей машине. Сердце колотилось. Он завел двигатель и уехал, не включая фары.
На следующий день Олег пришел в палату к Сергею. Тот лежал с закрытыми глазами, но Олег знал, что он не спит.
– Артем Викторович, – тихо сказал Олег.
Мужчина резко открыл глаза. В них мелькнула паника, затем – сталь.
– Что вы хотите?
– Я был на складе. Видел машину. И людей, которые туда приехали. Похоже, они тебя ищут.
Сергей-Артем сжал губы.
– Вы кто? Коп?
– Врач. Но теперь, похоже, и участник.
Олег сел на стул рядом.
– Меня подставили, – хрипло сказал Артем. – Я был начальником службы безопасности в одной конторе. Я узнал, что шеф отмывает деньги через подставные фирмы. Большие деньги. Я собрал доказательства. Собирался нести в прокуратуру. Но кто-то предупредил его.
– И он послал за тобой этих людей?
– Нет. Хуже. Он подставил меня. Обвинил в краже крупной суммы. Меня объявили в розыск. Эти ребята на складе – не бандиты. Это бывшие коллеги. Они должны меня «нейтрализовать». Чтобы замять следы.
Олег молча переваривал услышанное.
– Почему ты не пошел в полицию?
– С моей-то репутацией? Мне бы не поверили. Да и кто из них куплен? Я доверял только одному человеку. Моему заместителю, Максиму. Я спрятал доказательства и ключ от машины, а сам ушел в подполье, пытался связаться с ним. Встреча была в той подворотне. Но меня опередили. Максим меня и сдал.
Вдруг дверь в палату распахнулась. На пороге стояла Лена, ее лицо было белым.
– Олег Павлович, к вам... тут двое мужчин. Спрашивают про этого пациента. Говорят, его родственники. Но они... похожи на бандитов.
Артем попытался резко сесть, застонал.
– Это они. Нашли.
Олег встал.
– Лена, срочно вызывай охрану и наряд полиции. Прямо сюда, в реанимацию.
– Но они уже идут сюда!
Олег вышел в коридор и закрыл дверь палаты за собой. По коридору быстрым шагом шли двое – те самые, со склада.
– Вы к кому? – громко спросил Олег, преграждая им путь.
– К родственнику, – бросил первый, пытаясь обойти.
– Вход в реанимацию запрещен. Ждите у поста.
Второй мужчина, более крупный, грубо оттолкнул Олега.
– Не мешай, доктор.
В этот момент из лифта выбежали два охранника. Послышались шаги и голоса – приближался дежурный наряд полиции, вызванный Леной.
Мужики остановились, оценили ситуацию. Первый что-то бросил сквозь зубы, и они, развернувшись, быстрым шагом пошли к выходу.
Через пятнадцать минут, когда полиция опрашивала Олега и Артема, зазвонил телефон Олега. Незнакомый номер.
– Доктор, – сказал низкий голос. – Ты ввязался не в свое дело. Оставь его, и мы забудем о тебе. Если нет... у врачей тоже бывают несчастные случаи.
Связь прервалась.
Олег опустил телефон и посмотрел на Артема. Тот видел его лицо и все понял.
– Я ухожу, – сказал Артем. – Не могу вас подставлять.
– Сиди, – отрезал Олег. – Ты мой пациент. Никуда ты не уйдешь.
Он подошел к старшему оперативнику.
– У меня есть информация по делу Иванова. И кое-какие доказательства. Нужен надежный следователь.
Следователь из прокуратуры, молодая женщина с цепким взглядом, появилась через два часа. Олег передал ей ключ от машины и рассказал про склад. Она внимательно выслушала Артема, изучила техпаспорт.
– Машину мы найдем и обыщем, – сказала она. – Но ваши слова нуждаются в доказательствах. Тех, что вы спрятали.
Артем кивнул.
– Они в машине. Под обшивкой багажника. Флешка и распечатки.
Следователь ушла, пообещав взять дело на контроль и обеспечить охрану Артему.
Ночью Олег дежурил у поста медсестер, когда в больницу вбежала запыхавшаяся Лена.
– Олег Павлович... Вашу машину... – она не могла говорить.
Олег подошел к окну. Его старенькая иномарка, припаркованная у входа, горела. Яркое пламя освещало ночь. Рядом никого не было.
Олег смотрел на огонь, и ему было не страшно, а холодно и ясно. Он понял, что назад пути нет. Он перешел невидимую черту, и теперь эта война стала его.
Олег вызвал полицию. Пока ждали, он подошел к палате Артема. Охранник у двери кивнул: все спокойно.
Утром пришла следователь. Лицо у нее было серьезное.
«Машину нашли. Документы тоже. Но ваш шеф уже за границей. Деньги выведены».
Артем сжал кулаки.
«Значит, все зря?»
«Не совсем», – следователь достала диктофон. «Ваш заместитель Максим дал показания. Он испугался, когда понял, что за ним тоже придут. Мы задержали трех исполнителей, включая тех двоих. Цепочка ведет наверх. Будем работать через Интерпол».
Через неделю Артема выписали под охраной. Он пожал Олегу руку.
«Я вам обязан. Если бы не вы...»
Олег махнул рукой.
«Выздоравливайте. И дайте знать, когда все закончится».
Прошло два месяца. Олег как-то получил бандероль. Без обратного адреса. Внутри лежал новый ключ от машины и записка: «Шефа экстрадировали. Спасибо. А.».
Олег вышел из больницы. На парковке стоял такой же скромный седан, как его сгоревший. Он сел в машину и поехал домой. Дело было закрыто.
войдите, используя
или форму авторизации