Один сын выгнал свою мать из дома. Рассердился и выгнал. Она что-то не так сказала, уже и вспомнить потом не мог, что именно. Но пришла не вовремя, принесла какой-то глупый пирог, игрушки внукам, спросила о чем-то…
Этот сын был обеспеченным и успешным человеком. Мать его одна вырастила. И, наверное, совершала ошибки в воспитании. Неправильно строила процесс. Она же не педагог была, она крановщицей работала. Простая женщина.
Работала ради жилья, у них с сыном была комната в общежитии. Потом комнату разрешили приватизировать; своё жильё! Какое счастье!
Уютная комната в старом и неприглядном доме. И над тахтой мальчика коврик висел с оленем. Мальчик засыпал, глядя на доброго золотого оленя у ручья. И олень смотрел на мальчика кроткими карими глазами…
Мать старалась, из кожи вон лезла, чтобы мальчик жил хорошо. Чтобы ел отлично, летом в лагерь на море ездил, чтобы образование получил…
Ей тяжело было работать на кране, ноги болели очень. Но другой профессии не было; а заработки были хорошими. Удалось купить сыну квартиру и машину потом.
Мать раздражала сына неправильной речью, некрасивостью, вздохами при ходьбе, она как утка ходила, переваливаясь на больных ногах. И своими визитами. Квартиру первую сын давно продал, купил роскошную видовую с великолепной отделкой. Он был богатый. И жена его была из богатой и образованной семьи.
Вот жена и раздражалась особенно визитами матери, нелепыми пирогами, вопросами о детях… И вообще, детям вредит это общение. Грубое и бесполезное. И жена уходила в зимний сад, когда приходила свекровь.
Мать приходила редко, раза три за год. Она понимала, что ей не рады. Внуки здоровались и бежали играть. А мать сидела на кухне с чашкой чая, старалась помедленнее пить, чтобы немножко дольше побыть…
Если кого-то решили выгнать, выгонят непременно. Если решили от кого-то избавиться, обязательно избавятся.
И сын рассердился на какие-то слова, побледнел от злости и вежливо попросил маму не приходить. Лишнее это. Нет времени, у нас своя семья, я позвоню!
И позвонил, через два года. Спросил: «можно прийти?».
И пришёл. В ту комнатку, в которой жил в детстве. Потому что больше идти было некуда. Он только что из больницы вышел, а до этого сидел под следствием. Жена и партнёр по бизнесу упекли его в тюрьму; у них была связь и сговор. А детей забрали они. И деньги. И бизнес. И все имущество подчистую.
Оговорили этого человека так, что все от него отказались. Потом справедливость немного восторжествовала, - но все уже было потеряно. И здоровье тоже…
Сын пришёл, опухший, переваливаясь на больных ногах. Осложнение такое. Пахло пирогом; мама поставила печь, чтобы сына покормить. Она ничего не знала о том, что происходило; сын ей запретил звонить же. И приходить. И вот, пришёл сам…
Мать ни о чем не спрашивала; вдруг опять ляпнет не то и не так? Только вздыхала, наливала чай, подвигала пирог… Она всё понимала. Старая, изработанная, не очень-то красивая женщина. Мать.
… Сын лёг на тахту, на которой засыпал в детстве. И смотрел на оленя; золотой олень тоже смотрел на него кроткими глазами.
Все вернулось вспять, стало как прежде. И сын тихонько плакал, как в детстве, а мама мыла противень и старалась не греметь, чтобы не помешать сыну. Своему мальчику, ради которого она жила.
И это большое счастье, знаете ли, что дожила. Что сыну было куда прийти. Потому что многим идти уже некуда; нет тех, кто их любил.
И надо об этом помнить, когда сердишься и изгоняешь любящих из своей хорошей жизни. Жизнь переменчива. А любящие не вечны…
Анна Кирьянова
войдите, используя
или форму авторизации