ОБО ВСЕМ

Наталье понравилась запись

Обо Всем
15 февраля в 21:33

Правила жизни Юрия Никулина.

Я уже привык быть клоуном.У меня всего лишь два недостатка. Плохая память и еще что-то. Когда меня ругали за то, что я плохо запоминал даты, мать, защищая меня, говорила: «У Юры плохая память, не надо его ругать». «Ну да, плохая, — возражал отец. — Раз помнит все анекдоты, значит память хорошая».

Как же я завидовал другим ребятам, когда у них появлялись велосипеды! Я мечтал о велосипеде. И однажды купил три билета лотереи «Автодор» по полтиннику. И мой билет выиграл велосипед! Но выигрыш можно было получить и деньгами — сто пятьдесят рублей. А дома не было денег. Мама сказала: «Слушай, возьми деньгами, а мы тебе с отцом после купим». — «Я знаю, что не купите». — «Купим!» Не купили...

Покупать своему мужчине трусы — священное право каждой женщины.Когда я стал ухаживать за своей будущей женой, она гордо объявила близким: познакомилась с артистом. Все просветлели: а из какого театра? «Он в цирке работает. Клоуном»
Слабый всегда уступает дорогу сильному, и только самый сильный уступает дорогу всем.В первые дни войны на нашу территорию забрасывались немцы, переодетые в форму работников милиции, советских военных, железнодорожников. Многих из них ловили. Рассказывали, произошел и такой случай. Немец, переодетый в советскую военную форму, шел по Сестрорецку. На него неожиданно из-за угла вышел советский генерал. Немец растерялся и вместо того, чтобы отдать приветствие под козырек, выкинул руку вперед, как это делали фашисты. Его тут же схватили.Это самое страшное, когда люди убивают людей.
Мне приходили письма с самыми невероятными адресами. «Москва, самый Большой Театр. Никулину», «Москва. Кремль. Никулину». А был и такой адрес: «Почтальон, передайте это письмо артисту Никулину, который играл во многих кинах». И все эти письма дошли до адресата.Впервые увидев себя на экране, я остолбенел. «Неужели я такой?» — поразился я. Не считая себя красавцем, я, в общем-то, думал, что выгляжу нормальным человеком, а тут на экране полный кретин с гнусавым голосом, со скверной дикцией.Популярным меня сделало кино. Публика видела во мне балбеса, а я публике подыгрывал.
Прекрасно отношусь к своей популярности.
Сижу как-то раз на скамейке. Идет женщина, ведет сопливого мальчика. Вдруг останавливается напротив меня как вкопанная и восклицает, обращаясь к сыну: «Узнаешь?!» Он ковыряет в носу и молчит. Она: «Узнаешь? Ну?» Молчит. «Юрий... Ну, Юрий...» Молчит. Она: «Ну, вспоминай... Юрий...» Мальчик выдавливает: «Гагарин». Она возмущенно и расстроенно: «Ну, какой же ты! Юрий Попов». Я молчу. Радуюсь.
Комедия — дело серьезное.Я не забуду, когда в Москву приезжал Марсель Марсо. После выступления у него — такого усталого — все брали автографы. И даже корреспондент спросил: «Скажите, месье Марсо, это, наверное, ужасно? Вы такой усталый, весь мокрый, а вам приходится еще давать автографы!» Он ответил: «Да, вы знаете, это тяжело и не так уж приятно, но было бы гораздо хуже, если бы автографы не просили». Мне это понравилось. Жизнь так полна и щедра, что человек всегда найдет, где досыта нахлебаться.

Водить меня учил шофер с «Мосфильма». На первой же учебной поездке я наехал точно на лопату дворника, тот покрыл меня матом и стребовал три рубля на водку. При первом же самостоятельном выезде меня оштрафовала милиция.Никогда не мстите подлым людям. Просто станьте счастливыми. Они этого не переживут.Летели из Австралии домой. На винтомоторном самолете. Тридцать шесть часов! Я тогда хорошо понял, почему Австралия никогда не воевала.Гастролируя в одной из зарубежных стран, мы попали на прием в советское посольство. После приема посол, взяв меня под руку, привел к себе в кабинет. «Сейчас что-то покажу, — сказал он, открыл сейф и вытащил оттуда коробку с пленкой: — Это ваш „Пес Барбос“. Держу его в сейфе, чтобы подольше сохранился. По праздникам смотрим его всем посольством. А главное — показываем иностранцам перед началом деловых переговоров. Они хохочут, и после этого с ними легче договориться».Слышать смех — радость. Вызвать смех — гордость для меня.Я человек неприхотливый, мне очень мало нужно для счастья. Недавно на улице одна женщина кричала: «Какое счастье! Я купила копченой колбасы по десять рублей!» У нее на лице было настоящее счастье! И я был счастлив, глядя на нее.Счастье — это очень просто.
Я утром встаю. Мы с женой пьем кофе. Завтракаем. И я иду на работу в цирк. Потом я работаю в цирке. Вечером возвращаюсь домой. Мы с женой ужинаем. Пьем чай. И я иду спать.Жизнь у людей отнимает страшно много времени.
До пятидесяти лет я жил в коммуналке. Никуда не писал и ничего не просил, потому что четверть цирковых артистов даже прописки не имели. А у нас все-таки было целых две комнаты: на меня, жену, сына и маму жены.
Раз в тысячу лет Бог спускается на землю и приглашает к себе трех правителей ведущих стран. И он отвечает на один их вопрос. И вот перед ним Тэтчер, Рейган и Горбачев. Рейган спрашивает: «Через сколько лет в США будет такая же жизнь, как у вас в раю?» Бог вытащил записную книжку, посмотрел и ответил: «Через 27 лет». Рейган расстроился: «Я не доживу...» Вторая Тэтчер: «А когда мы заживем, как в раю?» Бог сказал: «Через 35 лет». Тэтчер пустила слезу: «Жалко, я этого не увижу...» Третьим был наш Михаил Сергеевич: «Ну а в России когда рай будет? » Бог заплакал: «Я не доживу...».
Громче всего требуют тишины.Больше я не выхожу на арену. Еще мог бы поработать, но, как сказал Леонид Утесов, лучше уйти со сцены на три года раньше, чем на один день позже.Я свой тайм уже отыграл, сейчас — дополнительное время.Когда думаешь о смерти — страшно. Где-то подспудно я думаю: дальше, там — ничего нет. Но подсознательно думаю, что, может быть, точка, частица моей, будем называть, души, моего существования, она, может быть, куда-нибудь перейдет.
Мое любимое занятие — жить.По одной колее ночью из двух городов навстречу друг другу выходят два поезда. Они несутся друг на друга, не зная, что едут по одной колее. И все-таки они не встречаются. А знаете, почему? Не судьба!