Река Лена от истока — старт
-—
В день старта утро выдалось солнечным и тихим. Рюкзаки занимали некоторую значимую часть двора, местные жители осторожно обходили нашу группу через детскую площадку.
В восемь часов я позвонил водителю заповедника, чтобы уточнить, когда он подъедет.
— А я это... ещё не выехал. Что-то не заводится машина, — сообщил быстрым сибирским говорком невозмутимый мужчина, — Сейчас ещё попробую. Но это... Другую надо машину. Она не доедет.
Мы не спеша позавтракали и покурили. Через тридцать минут я позвонил водителю.
— Уже это... завёл, еду. Скоро буду, наверное.
Таинственное слово «наверное» соответствовало духу общего замысла. Мы не спеша попили кофе и покурили. Через полчаса я позвонил нашему перевозчику.
— Так это... уже скоро буду, если доеду. Кипит она, останавливаться надо, остывать.
После десяти утра мы на легальной основе купили пива и покурили. Через 15 минут, в облаке сизого дыма от горящего моторного масла, во двор въехал снаряд для перемещения в пространстве. Мотор заглох при виде кирпичной стены, из раскалённых недр на асфальт бежал ручеёк кипятка. На всякий случай, я подложил под колесо кирпич.
Мы сделали очередной взнос на развитие заповедника, купив в ближайшем ларьке пять литров воды. Не помогло. Коллективный диагноз был настолько неутешительным, что уже через полчаса за нами прислали сразу две машины.
...
Невозможно в это поверить — но мы стартовали
...
Двести пятьдесят километров до Байкала пролетают как одно мгновение. Однообразная дорога практически не утомляет, потому что впереди у нас — одна сплошная теория, которую мы будем проверять практикой, на протяжении двух недель.
Логистика заброски зависит не от нас, а от чаяний российской науки. Поэтому, мы переправляемся на остров Ольхон, где берём пробы воды из озера Ханхой на озере Байкал — по поручению научного отдела заповедника.
Далее причал в Хужире, быстрая погрузка на катер и сто десять километров по зеркальному Байкалу до кордона заповедника на мысе Покойники. Нас встречает инспектор заповедника, показывает наше уютное жилище и круговым жестом обозначает направление, где бродит местный медведь — тем дирижёрским взмахом, который профессионалы называют «обозначение метра как отношения сильных и слабых долей».
Здесь и далее все сильные доли остались за медведями...
В первый вечер на маршруте, традиционное занятие любой туристической группы, спаянной общими целями — созерцание заката и неспешные беседы о смысле покорения всего, а также о героической гибели там от излишков мужества; или прямо здесь, если нечего выпить.
У нас не было на это ни времени, ни общих целей. До утра оставалось менее десяти часов. Вес груза на человека превышал любые разумные пределы. Здесь мы впервые по-настоящему занялись раскладкой.
Должен сказать, что последние лет шесть-семь для всех моих экспедиций я использую таблицу, в которой нарисована раскладка на один день на троих и на двоих. Простое умножение\деление позволяет за один вечер решить задачу окормления любой группы. Читаем, закупаем, не спорим. Но, так было в прошлой жизни...
После появления геологов пришлось решать ребус, связанный с личными пристрастиями. Когда группа собирается случайно, диктовать свои вкусы контрпродуктивно — можно разойтись ещё до старта. Так в раскладке появились уникальные штуки, типа сыра. Его я тоже порывался высушить, но сыр спасла Алёна, единственная девушка в группе. Она шаг за шагом отвоёвывала каждую ячейку в исправленной версии таблицы, и я отступал, словно ферзь без поддержки лёгких фигур.
Лёгкие фигуры, Максим и Дима, флегматично наблюдали за нашими пикировками издалека. Временами они казались мне функционерами ФИДЕ.
Когда нас стало пятеро, я забросил свою выстраданную и выверенную таблицу. И просто закупил всё с запасом, заранее. Разбираться, кто что ест или не ест, чего надо добавить или отнять — не хватало головы. Продукты улетели из Сочи в Иркутск, чтобы мы не зависели от местных локдаунов или опоздавших самолётов. Примерно так поступила и Алёна, как образцовый завхоз, дополнив немного там и тут. В их, завхозной, системе ценностей мужчинам нельзя доверять вообще, а в части провианта — особенно.
Везти из Сочи в Иркутск рис, гречку и лапшу — занятие, которое мало кто может оценить. Поэтому, мы оставили на кордоне два килограмма риса, ещё килограмма три разных гарниров и вообще всё, что вызывало хоть малейшие сомнения. В итоге, после сложных дипломатических переговоров с рюкзаками и между собой, мы выгадали примерно по два кило на человека. И что?..
Вечер закончился примерно также, как сутки назад в Иркутске: мы имели 40-42 килограмма на спину, плюс три кило на себе. И около тысячи метров по высоте, за один ходовой день — впереди.
Но, больше всего меня занимало то, что мы с Димой впервые видели трёх участников нашей группы...
---
Материалы по теме:
войдите, используя
или форму авторизации