Фотострана » Интересные страницы » Развлечения » Истории на ночь...продолжение » Мужчина гулял с шестилетней дочерью. Свозил в парк, где прошли все аттракционы, за исключением очень ...
Мужчина гулял с шестилетней дочерью. Свозил в парк, где прошли все аттракционы, за исключением очень страшных – для взрослых. Затем ели в небольшом кафе мороженое.
И отец вдруг сказал: «Я тебе не говорил, но у нас новость. Сегодня мама приедет, вечером».
Девочка замерла, про мороженое забыла. И быстро встала, чтобы домой ехать: мама приедет!
В квартире росло напряжение и у ребенка, и у взрослого мужчины. Он заметно волновался и старательно делал вид, что нет ничего необычного.
Девочка сказала, что наденет новое платье, потому что маму надо порадовать.
Ужин прошел тихо, девочка почти не ела, думала о чем-то, сказала затем: «А я забыла мамино лицо».
Отец похлопал ее по спине и коротко ответил, что вспомнит – недолго ждать осталось.
Время тянулось мучительно долго. Наконец, позвонили мужчине, и он сообщил, что самолет приземлился, и мама едет в такси.
Девочка пришла в прихожую, остановилась и стала смотреть на дверь. У отца тревожно билось сердце.
Позвонили, открыл мужчина и отступил на шаг. Появилась на пороге женщина, руки протянула, вскрикнула: «Маленькая моя, как я соскучилась».
Девочка Соня замерла на мгновение, затем заплакала и бросилась к матери.
Отец Евгений ушел на кухню, нервно пил воду, а мать Анна держала ребенка на руках, раскачивалась в разные стороны и что-то шептала.
Поставила дочь на пол и сказала, что больше никуда не поедет, всегда с доченькой будет. Сказала и вопросительно посмотрела на мужчину. Но он промолчал.
Прошли в большую комнату, села мать на диван и стала вынимать из сумки подарки: «Посмотри, какой домик, в нем будет жить сказочная принцесса. Только мы с тобой должны вырезать ее из бумаги. Ты поможешь»?
Затем появилось несколько кукол и небольшая коробочка с детской косметикой.
Анна раскладывала подарки, Соня брала, рассматривала и одновременно прижималась к матери, словно боялась, что она снова куда-нибудь уйдет.
А женщина намеренно громко говорила и бросала вопросительные взгляды на Евгения. Он стоял, прислонившись к платяному шкафу, держа руки за спиной.
Между тем – стемнело, пора дочку укладывать спать. Анна взяла из большой сумки на колесиках халат и пошла в ванную переодеваться. В дверях остановилась и снова взглянула на него. А он смотрел в темное окно.
Переоделась, набрала в ванну воду и сказала: «Пойдем, дорогой, купаться. Я сделала много-много пены».
У Евгения задрожали руки, но он сдержался от слов и от лишних действий.
Прошло сорок минут. Соня уснула. Анна зашла на кухню, где сидел Евгений, закрыла за собой дверь, села на стул: «Простишь меня? Не мучай меня, простишь? Да, я виновата, но я много страдала. Думаю, что не выживу. Понимаю, что год – слишком большая травма. Ты все это время с Соней был. Простишь, Евгений, простишь»?
А он все в темноту.
Наконец, повернулся, глаза воспаленные: «Я говорил, что ты…
Она ждала ответа, затаив дыхание. Он медленно повернул голову. Его лицо было искажено усталой гримасой.
«Я говорил, что ты больше не войдешь в эту дверь. Никогда».
Он подошел к комоду, выдвинул ящик и достал папку. Швырнул ее на стол перед ней.
«Это не прощение, Аня. Это доказательства. Год я их собирал. Пока ты была «в командировке».
«Год, Аня. Год я говорил ей, что ты в долгой командировке. Что ты очень скучаешь. А она каждую ночь плакала в подушку».
Аня неуверенно потянулась к папке. Вскрыла ее. Внутри – распечатки банковских выписок, фотографии мужчины, выходящего из ее бывшей работы, медицинская карта.
«Что это?» – голос ее дрогнул.
«Это причина, по которой ты ушла. Не «нам надо пожить отдельно», не «нам нужно отдохнуть друг от друга», не «не сходимся характерами», не «пора понять себя». Твой босс. Сергей Петров. Ты с ним сбежала. А когда он тебя бросил, решила вернуться. Как в старую тихую гавань».
Она побледнела. «Откуда ты…»
«Я не спал ночами, Аня. Я звонил твоим коллегам. Писал им в соцсетях. Одну из них, Ирину, ты когда-то уволила. Она не стала тебя покрывать. Рассказала все. Про ваш роман. Про то, как ты умоляла его уйти к тебе от жены».
Он ткнул пальцем в копию выписки из медицинской карты. «А это – из частной клиники. Ты лежала там месяц с тяжелым нервным срывом, после того как он тебе сказал, что это была просто интрижка».
Он ждал истерики, отрицания. Но Аня обмякла и тихо спросила: «И что теперь?»
«Завтра утром я подаю на развод. Ты подпишешь соглашение о моем праве на единоличную опеку над Соней. У тебя будут свидания по выходным. Под наблюдением».
«Ты с ума сошел! Я ее мать!»
«Мать не бросает ребенка ради любовника!» – его голос впервые сорвался, и он тут же осекся, прислушиваясь к тишине за стеной.
«Женя… Я была глупа. Я ошиблась. Но я вернулась. Ради нее».
«Ты вернулась, потому что у тебя не осталось денег и ты сожгла все мосты. Ирина прислала мне твое отчаянное сообщение Сергею, где ты умоляла его о помощи. Он тебя заблокировал».
Он видел, как каждое его слово бьет точно в цель. Он готовился к этому разговору месяцы, оттачивая аргументы, как лезвия.
«Подпишешь. Или я передам эти документы в суд. И докажу, что ты – ненадежный родитель, склонный к импульсивным, разрушительным поступкам. У тебя не будет даже свиданий».
В ее глазах плескался ужас. Она все поняла. Ловушка захлопнулась.
«Хорошо, – прошептала она. – Я подпишу».
Он кивнул и вышел из кухни. Дело было сделано.
Утром, пока Аня спала на кухонном диване, он разбудил Соню, накормил завтраком и стал собирать в школу. Девочка была молчалива.
«Папа, а мама правда теперь всегда с нами?» – спросила она, пока он завязывал ей шнурки.
Евгений замер. «Нет, солнышко. Мама… будет приходить в гости».
Соня кивнула, словно ожидала этого ответа. «Она пахнет по-другому», – просто сказала она.
Когда он вернулся из школы, Ани уже не было. На столе лежала записка: «Я ушла. Оставлю тебе адрес. Привози Соню в субботу». Рядом – подписанное ею ночью соглашение.
Первый этап его плана был выполнен. Он чувствовал не торжество, а ледяную пустоту.
В субботу он отвез Соню по указанному адресу – съемная однушка на окраине. Вечером забрал. Соня была спокойна.
«Мама плакала. Говорила, что очень любит меня».
«И ты что сказала?»
«Я сказала: «Я знаю». И дала ей свой рисунок».
Так продолжалось месяц. Каждую субботу. Потом Аня позвонила.
«Женя. Мне… мне нужно поговорить. Наедине. Без Сони».
Он встретил ее в том же кафе, где ел мороженое с дочерью в день ее возвращения.
«Я нашла постоянную работу. Секретарем. И… я хожу к психологу».
Он молча ждал, куда она клонит.
«Я не прошу пересмотреть опеку. Я… хочу понять. Почему ты не выгнал меня в тот же день? Почему позволил мне войти, дал увидеть Соню, устроил этот спектакль?»
Евгений медленно помешал остывший кофе.
«Чтобы Соня сама все поняла».
«Что поняла?»
«Что ты не бросила ее потому, что она была плохой девочкой. Не потому, что не любила ее. А потому, что у тебя были свои проблемы. Ты ушла к другому мужчине. Это больно. Но это – правда. А правду она сможет пережить. А чувство вины – нет».
Аня смотрела на него, и постепенно до нее доходил смысл его слов. Этот вечер – ее возвращение, подарки, объятия – все это было не для нее. И не для него. Это был болезненный, жестокий, но единственный способ лечения психологической травмы для их дочери.
Она больше ничего не сказала. Встала и вышла из кафе. Он видел в окно, как она остановилась на тротуаре, сунула руки в карманы и пошла, не оборачиваясь.
войдите, используя
или форму авторизации