Истории на ночь...продолжение

Истории На Ночь...продолжение
13 октября в 16:06

Случайно узнав, что родители оставили всё наследство моей сестре, я перестала оплачивать их счета.

Через месяц мама позвонила: «Доченька, коммуналка пришла!» Я ответила так, как никто не ожидал.

Ольга, как обычно, стояла у кухонного стола, рассеянно глядя на цифры на экране ноутбука. Оплата счетов за квартиру родителей – рутинная задача, которую она выполняла каждый месяц уже много лет. Электричество, газ, вода, интернет. Без неё Галина и Пётр, казалось, просто не справлялись. Она вздохнула. Не то чтобы ей было тяжело, но иногда накатывало чувство, что она, словно ломовая лошадь, тянет на себе всю семью. Её младшая сестра, Вера, в это время, скорее всего, выбирала новый наряд для вечеринки или обсуждала с подругами последние сплетни. Вера жила в другом мире, мире беззаботности и развлечений, где счета оплачивались сами собой, а проблемы решались волшебным образом. Ольга не завидовала ей, нет, просто… иногда хотелось немного больше признательности.

Галина, её мать, часто говорила: «Вере нужно больше свободы, она творческая личность, а ты у нас практичная, Оленька, ты всегда найдёшь выход». Ольга всегда находила выход. Она работала бухгалтером в небольшой фирме, вела домашнее хозяйство и умудрялась помогать родителям. Вера же «творила», как выражалась Галина, меняя одно хобби за другим, от курсов фотографии до уроков танцев, оплачиваемых, разумеется, из семейного бюджета, который по большей части пополняла Ольга.

В этот день после работы и всех забот Ольга решила заехать к родителям. Она купила их любимый торт «Прага» и бутылку хорошего вина. Хотелось просто посидеть с ними, поговорить по душам, почувствовать себя частью семьи, а не просто поставщиком ресурсов. Когда она вошла в квартиру, Галина суетилась на кухне, а Пётр, её отец, сидел в кресле перед телевизором, как всегда погружённый в просмотр спортивного канала.

— Оленька, дорогая, проходи! — Галина радостно встретила её. — Как хорошо, что ты заехала!
— Да, дочка, — Пётр оторвался от экрана, — что-то ты поздновато сегодня.
— Работа, пап, — ответила Ольга, — вы же знаете.

Вечер проходил в обычном русле. Они пили чай с тортом, обсуждали новости, Пётр ворчал на политиков, Галина рассказывала о соседях. В Веры, как всегда, не было. «У неё, наверное, дела», подумала Ольга с лёгким уколом обиды.

После чая Ольга предложила помочь матери с уборкой. Галина согласилась, и они вместе начали разбирать старые вещи в кладовке. Ольга не любила это занятие. В кладовке всегда было пыльно и тесно, но Галина упорно отказывалась выбрасывать ценные воспоминания. Именно там, среди старых фотографий, пожелтевших писем и прочих реликвий, Ольга и нашла его. Небольшой конверт с надписью «Завещание». Любопытство взяло верх. Она знала, что читать чужие письма нехорошо, но конверт словно манил её, обещая раскрыть какую-то тайну. Она оглянулась. Галины рядом не было.

Ольга быстро вскрыла конверт и развернула документ. Сердце бешено заколотилось. Она начала читать, и с каждой строчкой её охватывал всё больший ужас. В завещании чётко и ясно говорилось, что всё имущество Галины и Петра, включая квартиру, банковские счета и дачу, переходит в единоличное владение Веры Петровны.

Мир вокруг Ольги поплыл. Она почувствовала, как в груди поднимается волна обиды, гнева и разочарования. Как они могли? Как они могли так поступить с ней, с человеком, который всегда был рядом, который всегда помогал, который всегда ставил их интересы выше своих собственных? Она сложила завещание обратно в конверт и спрятала его в карман.

Галина вернулась в кладовку.
— Что ты там нашла, Оленька? — спросила она, заглядывая в коробку.
— Ничего особенного, мам, — ответила Ольга, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Просто старые фотографии.

Она провела остаток вечера как в тумане. Пыталась улыбаться, поддерживать разговор, но внутри всё кипело. Она чувствовала себя преданной, обманутой и совершенно одинокой. Когда пришло время уходить, Галина обняла её на прощание.
— Спасибо, дочка, что приехала, — сказала она, — нам всегда так хорошо с тобой.

Ольга молча кивнула. Она не могла сказать ни слова, боялась, что её переполняющие эмоции вырвутся наружу. В тот момент Ольга приняла решение. Больше никаких счетов, никаких лекарств, никакой помощи по дому. Пусть Вера, избранница и наследница, теперь заботится о своих родителях.

Дома она позвонила Наталье, своей лучшей подруге.
— Наташ, мне нужно с тобой поговорить, — сказала она, с трудом сдерживая слёзы. — Всё очень плохо.
— Что случилось, Оль? — встревожилась Наталья. — Что-то с родителями?
— С родителями всё в порядке, — ответила Ольга. — Но со мной... со мной всё очень плохо. Мне нужно, чтобы ты меня выслушала.

Наталья приехала через полчаса. Ольга рассказала ей всё, не утаивая ни одной детали. Наталья слушала молча, время от времени обнимая подругу.
— Оль, я не знаю, что сказать, — произнесла Наталья, когда Ольга закончила свой рассказ. — Это ужасно. Просто ужасно.
— Я знаю, — ответила Ольга. — Я просто не понимаю, как они могли так поступить.
— Они совершили ошибку, Оль, — сказала Наталья. — Но это не значит, что ты должна страдать из-за этого. Ты имеешь право на свою жизнь, на своё счастье.
— Я знаю, — повторила Ольга. — И я решила, что больше не буду молчать, больше не буду жертвовать собой ради тех, кто этого не ценит.
— Правильно, Оль, — поддержала её Наталья.
— Спасибо, Наташ, — сказала она. — Ты всегда меня поддерживаешь.
— А как же иначе? — ответила Наталья. — Мы же подруги.

Ольга знала, что впереди её ждёт непростой период. И первым шагом к этой новой жизни стало решение больше не платить за родителей. Поначалу в доме Галины и Петра царило обманчивое спокойствие. Жизнь текла своим чередом, как будто ничего не изменилось. Счета ещё не пришли, лекарства пока были в запасе и привычный ритм существования не нарушался. Пётр, как обычно, ворчал на утреннюю передачу, Галина хлопотала по хозяйству, а телевизор бубнил новости. Они даже не сразу заметили отсутствие Ольги.

Первое время Галина списывала отсутствие Ольги на занятость. «Наверное, на работе завал», — говорила она Петру, стараясь не показывать своего беспокойства. Пётр, в свою очередь, отмахивался, уверенный, что дочь скоро одумается. «Куда она денется? Прибежит, как миленькая», — бормотал он, уткнувшись в газету. Однако дни шли, а Ольга не появлялась. Не было ни звонков, ни визитов, ни даже короткого сообщения. Галина начала по-настоящему волноваться. Она несколько раз набирала номер дочери, но та не отвечала. Тогда она решила позвонить Наталье, лучшей подруге Ольги, надеясь узнать хоть что-нибудь.

— Наталья, здравствуй, это Галина, мама Ольги. Как у вас дела? — начала она приторно-вежливым голосом.
— Здравствуйте, Галина Ивановна, — ответила Наталья сдержанно. — У нас всё хорошо. А у вас?
— Да вот, беспокоюсь за Оленьку. Что-то она совсем пропала, не звонит, не приезжает. Ты с ней случайно не виделась?

Наталья помолчала немного, словно обдумывая, что ответить.
— Виделись, конечно. Ольга сейчас занята, у неё много дел. А что случилось? Почему она с нами не общается? Может, мы чем-то её обидели?
— Вы лучше спросите об этом у неё самой, Галина Ивановна. А я не могу рассказывать чужие секреты.

Галина почувствовала, как её начинает раздражать уклончивость Натальи.
— Ну хоть намекни, что происходит. Я же её мать, в конце концов!
— Поверьте, Ольге сейчас нужно время и пространство. Она сама вам всё расскажет, когда будет готова. А пока извините, мне пора. До свидания.

Наталья повесила трубку, оставив Галину в полном недоумении. Она поделилась своим разговором с Петром, и тот лишь сердито фыркнул. «Вот ведь подружка-то какая! Заладила, как попугай. Время и пространство. Что за глупости?» Но в глубине души Пётр тоже начал испытывать беспокойство. Отсутствие Ольги ощущалось всё острее, и привычная уверенность в её безоговорочной поддержке начала таять.

Первый тревожный звонок прозвенел, когда в почтовый ящик принесли квитанции за коммунальные услуги. Галина по привычке достала их, собираясь отложить до прихода Ольги. Но потом её осенило. Теперь им придётся самим разбираться с этими бумажками, с этими бесконечными цифрами и непонятными аббревиатурами. Галина попыталась разобраться в квитанциях, но быстро запуталась. Она позвонила в управляющую компанию, но там ей ответили грубым голосом и потребовали номер лицевого счёта, который она, конечно же, не знала, где найти. В конце концов она бросила трубку в отчаянии.

— Петя, что нам делать? Я ничего не понимаю! — взмолилась она.
Пётр нахмурился и взял квитанции в руки. Он долго изучал их, пытаясь вспомнить, как Ольга обычно оплачивала счета. Но в его памяти всплывали лишь смутные обрывки информации. Он привык, что дочь всегда всё делала сама, избавляя его от лишних хлопот.
— Ладно, разберёмся, — пробурчал он, хотя сам не был уверен в своих силах.

Они потратили целый день, пытаясь понять, как оплатить коммунальные услуги. В конце концов им удалось заплатить по счетам, но это стоило им огромных усилий и нервов. Вечером, когда Галина и Пётр сидели в тишине своей квартиры, их охватило чувство тревоги. Они впервые осознали, насколько сильно зависели от Ольги. Они поняли, что она не просто помогала им, она фактически обеспечивала их существование. И теперь, когда её поддержка исчезла, они оказались совершенно беспомощными.

Галина не выдержала и снова позвонила Ольге. На этот раз дочь ответила.
— Доченька, что случилось? Почему ты не звонишь, не приезжаешь? — взволнованно спросила Галина.
В ответ она услышала холодный, отстранённый голос дочери.
— А что случилось? Разве у вас нет Веры? Она же ваша наследница. Пусть теперь она и заботится о вас.

Галина замолчала, поражённая словами Ольги. Она впервые услышала в голосе дочери столько обиды и горечи.
— Но, Оля, мы же твои родители. Как ты можешь так говорить?
— А как вы могли так поступить со мной? Всю жизнь я вас поддерживала. А вы предпочли отдать всё Вере, которая даже не вспоминает о вас.
— Мы… Мы просто хотели, чтобы у неё было будущее, — пролепетала Галина, чувствуя, как к горлу подступает ком.
— А у меня будущего нет? Я должна всю жизнь работать на вас и Веру?
— Конечно нет. Мы просто… Мы не подумали…
— Вот именно. Вы никогда обо мне не думали, — отрезала Ольга. — Теперь живите, как знаете. Я больше не буду вас финансировать.

Ольга повесила трубку, оставив Галину в слезах. Она повернулась к Петру и рассказала ему о разговоре с дочерью. Пётр молчал, опустив голову. Он чувствовал себя виноватым и растерянным. Он понимал, что они совершили огромную ошибку, отдав предпочтение Вере. Но как теперь всё исправить? Прошёл месяц.

Ольга старалась не думать о родителях, погрузившись в работу и занятия керамикой. Гончарный круг стал для неё своеобразной медитацией, способом обуздать бурлящие внутри эмоции. Она лепила вазы, чашки, маленькие фигурки, вкладывая в них сдержанную ярость, обиду и, как ни странно, надежду.

Тем временем в квартире Галины и Петра царила совсем иная атмосфера. Вскоре к финансовым проблемам добавились и проблемы со здоровьем. У Петра закончились лекарства от давления, и он почувствовал себя плохо. Галина попыталась купить их в аптеке, но выяснилось, что рецепт просрочен, а денег на платный приём к врачу у них не было.

— Нужно позвонить Вере, — обречённо сказала Галина. — Может быть, она сможет помочь.

Галина с трудом дозвонилась до Веры. Та ответила не сразу, и в трубке слышалась громкая музыка.
— Мам, я на съёмках! — раздражённо сказала Вера. — Что случилось?
— Папе плохо, лекарства кончились, а денег...
— Какие лекарства? У вас же Ольга всем занималась. Пусть она и покупает.
— Мы с ней поссорились. Она больше не помогает нам.
— Что?! — Вера замолчала на секунду. — Ладно, перезвоню позже. Сейчас свет ставят.

Она не перезвонила. Вечером Галина набрала её снова.
— Вера, мы в отчаянном положении. Папе действительно плохо.
— Мам, я не врач! Вызовите скорую. У меня завтра кастинг, мне нужно готовиться.
— Но деньги... У нас даже на продукты почти не осталось.
— Какие деньги? У вас же пенсия есть. Хватит драматизировать.

Пётр, бледный, сидел в кресле и молча слушал разговор. Он медленно поднялся и вышел из комнаты.
На следующий день Ольга получила странное сообщение от отца: «Прости нас. Мы были слепы». Она хотела перезвонить, но телефон не отвечал.

Через час раздался звонок от соседки родителей, Анны Михайловны.
— Ольга, срочно приезжай! Твоего отца забрала скорая. Инфаркт.
Ольга мчалась по городу, не замечая светофоров. В приёмном отделении больницы она увидела мать — испуганную, постаревшую за ночь.

— Оленька... — Галина бросилась к ней. — Прости, прости нас...
— Где папа?
— В реанимации. Врачи говорят, критическое состояние.

В этот момент в отделение влетела Вера.
— Что случилось? Почему мне не позвонили сразу?
— Я звонила, — тихо сказала Галина. — Ты сказала, что занята.
— Ну и что? Это не повод устраивать драму!

Ольга медленно подошла к сестре.
— Уходи. Сейчас же.
— А ты кто такая, чтобы мне приказывать?
— Я та, кто все эти годы заботился о родителях, пока ты «творила». Уходи, пока я не сделала чего-нибудь, о чем пожалею.

Вера фыркнула, но увидела выражение лица сестры и ретировалась.
Через три часа врачи разрешили кратковременное посещение. Пётр лежал подключенный к аппаратам, но был в сознании.

— Дочка... — прошептал он. — Завещание... Мы... ошиблись...
— Не говори, пап. Всё будет хорошо.
— Нет... Дай сказать... Мы с мамой... переписали... Всё тебе... Вчера... у нотариуса...
Ольга смотрела на него, не понимая.

Галина, стоявшая у двери, тихо объяснила:
— Мы всё поняли... Когда ты ушла... Когда Вера отказалась помочь... Мы пошли к нотариусу. Всё твоё теперь. И квартира, и дача...
Пётр слабо улыбнулся.

— Ты... наша опора... Прости стариков...
Через два дня его не стало. На похоронах Вера пыталась устроить сцену, требуя свою «законную долю», но Ольга молча показала ей свежее завещание. Та уехала, хлопнув дверью.

Через месяц Ольга забрала мать к себе. Они сидели вечером на кухне, пили чай.
— Знаешь, мам, — сказала Ольга, — я не хочу твою квартиру. Продадим её, откроем тебе счёт. Будешь жить на проценты.
— Но завещание...
— Завещание я уничтожу. Всё должно быть по справедливости.

Галина заплакала. Впервые не от горя, а от облегчения.

На следующий день Ольга принесла домой глину. Они с матерью сели за кухонный стол и начали лепить вместе. Первый раз за много лет.