Истории на ночь...продолжение

Истории На Ночь...продолжение
13 октября в 15:46

Возвращаясь по УДО, заступилась за замерзшую девочку без билета… А когда малышка назвала адрес, обомлела.

Эмма вошла в автобус, окинула насмешливым взглядом тех, кто сразу от неё шарахнулся, нашла свободное место и села. Сразу надвинула кепку на глаза, видеть никого не хотелось. Она возвращалась с зоны, где провела долгих семь лет. Хотя, наверное, нужно было радоваться, потому что сидеть ей было положено дольше, но выпустили по УДО. Эмма прикрыла глаза.

Семь с половиной лет назад она была совершенно другим человеком: любила, собиралась замуж, у неё была сестра и мама. В один момент всё сломалось. Жених погиб от её руки, сестры у неё больше нет, потому что всё произошло из-за неё, а мамино сердце не выдержало.

Виолетта положила глаз на Аркадия ещё тогда, когда Эмма в первый раз привезла его. Эмма разозлилась, но мама успокоила.

— Эммочка, ну что ты так реагируешь, перестань. Не знаешь нашу Виолетту? Ей всегда всё интересно, пока новое. Пару дней, и Аркадий её интересовать не будет. К тому же, если любит тебя Аркадий, а это, наверное, так, раз вы собираетесь пожениться, то тебе переживать вообще нечего, ему же просто не нужны другие.

Эмма успокоилась. Они приехали поговорить, а потом уж решать, когда свадьба. Но дома, как всегда, было так хорошо, что Эмма предложила Аркадию задержаться на пару дней. Потом они уехали, назначили день свадьбы. Именно Аркадий предложил взять небольшой кредит.

— Слушай, не хочется у родителей денег брать, мы же оба работаем, сами справимся.

Эмма смотрела на него в полном восхищении. Какой он у неё? Правильный. Всё шло так, что Эмма даже боялась. Видимо, совсем не зря. В тот день, когда нужно было платить за ресторан, она обнаружила, что денег, которые они взяли, нет. Аркадия дома не было, и она поехала к Виолетте. Та тоже снимала маленькую квартирку, училась на последнем курсе. Виолетта, судя по всему, была дома не одна. Судя по мужским ботинкам, у неё был кавалер.

Эмма уже хотела было кашлянуть, чтобы предупредить, но тут поняла: эти ботинки ей знакомы. Это была обувь Аркадия. Она как во сне открыла дверь в комнату и вошла. И то, что там увидела… В общем, на какие-то мгновения мозг отключился. Эмма с раннего детства занималась боксом. Виолетта это знала и сразу с визгом выскочила в окно, благо первый этаж. Аркадий же попытался её успокоить.

— Чего ты с ума сходишь, а? Мы же цивилизованные люди. Ну, оступился, ничего же не произошло.

Эмма вдруг остановилась.

— Где деньги?

Кредит они брали на неё.

— Деньги? Я вернул. Положил, тут просто нужно было.

И тут Эмма поняла. Мужа у неё не будет, денег тоже. А Аркадий уже пытался обнимать её. Голый, завёрнутый в простыню, он тянул к ней свои руки. И тут Эмму накрыло. Она такое ощущала всего раз в жизни. Когда была маленькая, во второй класс только ходила. Отец пришёл домой пьяный. Бурчал что-то долго, а потом кинулся в драку к маме. Тогда её тоже накрыло. Она била отца всем, что попадалось под руку. После того как разбила на его голове вазу, мама еле оттащила её. А отец пятился от дочки и шептал: «Зверёныш, это же не человек».

Отец ушёл после этого, а на Эмму некоторое время домашние с опаской поглядывали. Потом ничего, нормально всё было, а вот сейчас накрыло снова…

Эмма очнулась от дикого крика Виолетты…

Аркадия врачи спасти не смогли, слишком много травм. Эмму судили, правда, перед этим её исследовали на предмет психических отклонений, но ничего не нашли, а в ней как будто сломалось что-то, ей было всё равно.

Родители Аркадия подняли такую волну, такую огласку этому делу придали, что вкатили Эмме на полную катушку. Мама скончалась через полгода. Тогда Эмма написала Виолетте письмо с обещаниями, что когда выйдет, убьёт её. Сестра не ответила.

Эти годы сильно поломали Эмму, научили смотреть на многие вещи по-другому, и вот сейчас хотелось одного — просто спокойной жизни. Знала, что в посёлке будут на неё коситься, но очень надеялась, что пройдёт какое-то время, и всё наладится. Ставила даже себя на место людей и понимала: она бы тоже косилась, как по-другому.

Эмма поморщилась. Её вывел из дрёмы какой-то скандал в автобусе. Она приподняла кепку, скандалила кондуктор. Из своей кабины недовольно выглядывал водитель. Орала кондукторша на девочку, ну первоклассницу, не больше уж точно.

— А я тебе говорю, пошла вон из автобуса или плати за проезд.

Девочка испуганно отвечала.

— Ну, я же езжу бесплатно, вот.

Она что-то протягивала женщине, та оттолкнула руку.

— Это ты в городских автобусах показывай, а это межгород. Плати или вон пошла.

Девочка чуть не плакала.

— Но мне очень нужно ехать.

Эмма не стала дожидаться, пока билетёрша разорётся снова. Она легко поднялась со своего места и подошла к ним.

— Держи. И рот так не разевай, печень простудишь. Пошли.

Она увлекла девочку за собой. Рядом с ней, разумеется, было свободно.

— Билет возьми.

Кондукторша протянула билет и отвернулась. Автобус наконец тронулся. Эмма усмехнулась. Странный всё-таки народ. Нет, чтобы поинтересоваться, куда ребёнок, почему без взрослых. Да, мир поменялся, конечно, пока её не было. Она усадила малышку рядом, окинула её взглядом. Одета вроде аккуратно, но не богато.

— Есть хочешь?

Достала пирожки, которые купила на вокзале. Девочка улыбнулась.

— Спасибо.

Какое-то время ехали молча, жевали. Потом Эмма спросила.

— Звать-то тебя как?

— Оля.

— А чего одна, без родителей? Потеряться не боишься?

— Мама болеет, а папы у меня нет. Не боюсь, потому что я рассудительная и серьёзная. И потом, мама мне всё подробно объяснила, только она не знает, что я поехала.

— Нормально так. И куда же ты едешь одна, пока мама не знает?

Оля выпалила адрес. Видимо, заученный крепко-накрепко. Эмма вытаращила глаза. Это был её адрес. Ну, то есть адрес родительского дома, куда она сейчас ехала.

— И зачем тебе туда? Там у тебя кто-то живёт?

Девочка вздохнула.

— Простите, но я не могу рассказать. Могу только рассказать тому, к кому еду.

Ехать оставалось минут двадцать, и Эмма решила потерпеть. Странно, конечно. А может, её сестрица умудрилась дом продать? Да нет, это вряд ли. Эмма точно знала, что дом ещё до смерти мамы был переписан на неё, потому что у Виолетты к тому времени ветер из головы ещё не вышел.

Они вышли из автобуса вместе. Девочка растерянно озиралась.

— А вы не знаете, куда идти? Ну, где эта улица?

— Знаю. Мне тоже туда.

Девочка какое-то время шла рядом, потом остановилась.

— Туда, в тот же дом?

— А?

— Вы что? Вы Эмма?

Эмма замерла, а это уже становилось интересным.

— Эмма? А ты кто и откуда знаешь меня?

Девочка вздохнула.

— Мама мне рассказывала. Что вы сильная и смелая. Что вы защищаете тех, кого обижают.

Эмма сжала кулаки. «Мама» могла быть только Виолеттой.
— Твоя мама — Виолетта?
— Да. Она очень болеет. Врачи говорят, что ей осталось мало. Она попросила меня найти вас и передать письмо.

Оля достала из рюкзака конверт. Рука Эммы дрогнула, когда она брала его.
«Эмма. Если ты читаешь это, значит, Оля нашла тебя. Я знаю, что ты ненавидишь меня. Имеешь право. Но ребёнок не виноват. У неё нет никого, кроме меня. А скоро не станет и меня. Пожалуйста, позаботься о ней. Это твоя племянница».
Эмма посмотрела на девочку. В её глазах угадывались черты сестры.

— Когда ты родилась?
— Семь лет назад. В ноябре.

Эмма быстро посчитала. Зачата примерно в то время, когда всё случилось.
— А... твой отец?
— Мама сказала, что он погиб до моего рождения.
Ложь. Ядовитая, удобная ложь. Эмма сглотнула ком в горле.

— Пойдём, — коротко сказала она. — Покажешь, где живёшь.
Дом Виолетты оказался маленькой квартирой в ветхом районе. На столе — горы лекарств. Виолетта лежала на кровати, исхудавшая до неузнаваемости.
Увидев Эмму, она попыталась приподняться.

— Ты пришла...
— Молчи, — резко оборвала Эмма. — Сохрани силы.
Она осмотрела квартиру. Пустые холодильник, заваленные счетами. Детская одежда, аккуратно поношенная.

Эмма вышла на кухню, чтобы собраться с мыслями. Оля принесла ей стакан воды.
— Тётя Эмма, вы останетесь?
— На некоторое время, — ответила Эмма, избегая прямого взгляда.

Ночью Виолетта позвала её.
— Эмма... Я знаю, что не имею права просить. Но...
— Почему ты не сказала мне о ребёнке? — прошептала Эмма. — Все эти годы...
— Боялась. Думала, ты причинишь ей вред. Чтобы отомстить мне.

Эмма смотрела в потолок. В голове проносились годы злости, ненависти. А сейчас осталась только пустота.

Утром Виолетты не стало. Эмма вызвала скорую и похоронное агентство. Она молча подписывала бумаги, пока Оля тихо плакала в углу.

После похорон Эмма забрала девочку в свой дом. Тот самый родительский дом, куда она возвращалась с таким трудом. Теперь здесь предстояло жить им обеим.

Она устроила Олю в школу. Вечерами помогала с уроками. Как-то раз девочка спросила:
— Тётя Эмма, а почему вы с мамой не общались?

Эмма отложила книгу.
— Мы обе совершили ошибки. Иногда люди не могут их простить.
— А вы теперь простили?
— Я пытаюсь, — честно ответила Эмма.

Однажды вечером, разбирая вещи Оли, Эмма нашла старую медицинскую карту. В графе «отец» стояло имя Аркадия.

Эмма долго сидела с этой бумагой в руках. Всё это время у Аркадия была другая семья. И её сестра знала об этом, когда приходила к ним в гости.
Она сожгла карту в печке. Некоторые истины не делают жизнь лучше.

Прошло несколько месяцев. Эмма устроилась на работу в местный спортзал — тренировать детей боксу. Оля постепенно стала улыбаться чаще.

Как-то раз после тренировки к Эмме подошла пожилая женщина.
— Вы — Эмма? Та самая, что...
— Да, — коротко ответила Эмма, ожидая осуждения.
— Я соседка ваших родителей. Хочу сказать спасибо.
— За что?
— За то, что забрали девочку. Я знала Виолетту... Нелёгкая у неё была жизнь после того, как вы... ушли. Она очень изменилась.
Эмма кивнула. Возможно, люди действительно могут меняться. Даже такие, как она сама.

Вечером она проверяла у Оли уроки.
— Тётя Эмма, а вы будете моей мамой теперь?

Эмма посмотрела на её серьёзное личико.
— Я буду твоей тётей. Самой лучшей тётей на свете.
— И вы никогда меня не бросите?
— Никогда, — твёрдо сказала Эмма.

Она обняла девочку и поняла, что семь лет ненависти закончились. Началось что-то новое. Возможно, это и есть искупление.