Истории на ночь...продолжение

Истории На Ночь...продолжение
22 сентября в 20:33

20 лет ожидания! Она думала, что он погиб, но он вернулся

Июнь 1941 года, станция Курск. Последние три дня пролетели как в тумане. Алексей получил повестку и уже стоял на перроне в новенькой гимнастерке, держа за руку жену Екатерину и маленькую дочку Марию.

Екатерина не спала всю ночь, собирая вещи мужу. Руки дрожали, слезы капали на вещи. «Катя, не плачь! — тихо говорил Алексей. — Немцы и месяца не выдержат. До Нового года вернусь, увидишь».
Их дочке Марии было всего четыре года. «Папа, а почему дяди-солдаты плачут?» — спросила девочка.

Алексей присел перед дочерью. «Они не плачут, солнышко. Это ветер им в глаза дует. А плакать нечего, мы скоро вернёмся».

Поезд тронулся. Екатерина и Мария бежали рядом, размахивая руками. Алексей еще долго смотрел в окно на проплывающие мимо поля.

Июль 1941 года. Белоруссия, западнее Минска. Алексея направили в стрелковый полк. Через два дня их погрузили в эшелон и повезли на фронт. Он написал письмо жене. «Не волнуйся, скоро вернусь. Немцы слабые. Наши генералы говорят, что через месяц война закончится». Он не знал, что это письмо она получит, когда его уже будут считать пропавшим без вести.

3 июля эшелон разбомбили немецкие самолеты. Алексей лежал в кювете, впервые увидел смерть. Рядом с ним был паренек, у которого не было половины головы. «Вот она, война!» — подумал Алексей. Романтических иллюзий не осталось.

В августе их группа попала в окружение под Смоленском. Немцы сжимали кольцо, и выход на восток был блокирован. Алексей бросился бежать, но споткнулся, ударился головой о камень и потерял сознание.

Очнулся от того, что кто-то пинал его сапогом. «Рус!» — кричал немецкий солдат. Над ним стояло трое немцев. «Руки вверх!» — приказал один из них. Алексей поднял руки. Плен. То, чего он боялся больше смерти. Война для него закончилась.

Август 1941 года. Алексея вместе с другими пленными погнали пешком на запад. Шли по 20-30 километров в день. Кто падал от усталости, того пристреливали на месте.

На третий день молодой лейтенант не выдержал. Он начал плакать и просить отпустить его домой. Унтер-офицер Мюллер подошел к нему, выстрелил в голову и скомандовал: «Дальше!». Алексей понял главное правило плена — не привлекать внимание, не выделяться.

Через неделю их привезли в Смоленск, погрузили в товарные вагоны и повезли в Германию. В вагоне было человек шестьдесят. За две недели умерло восемь человек. Сентябрь 1941 года, Шталаг 6а. Комендант кричал, что русские свиньи будут работать для Великой Германии.

В 1953 году умер Сталин. В 1954 году в лагерь приехали комиссии из Москвы, стали пересматривать дела.

Март 1955 года. «Алексей Петрович Воронов! К начальнику лагеря!»
«Ваше дело пересмотрено. Осуждены вы были необоснованно. Постановляю освободить с полной реабилитацией», — сказал подполковник.
Алексей не поверил ушам. Свобода. Но радости не было, только страх. Жива ли Екатерина? Как выросла Мария? Помнят ли его? И, главное, как объяснить, где он был все эти годы?

«Не рассказывай никому про лагерь. Не поймут. Скажи, что был в плену, а потом в госпитале лежал. Так проще будет». Алексей кивнул. Борис Михайлович был прав.

Май 1955 года. Курск. Алексей приехал на станцию рано утром. Город изменился. Он медленно шел по знакомым улицам. Вот школа, вот магазин.

Улица Ленина, дом 23. Знакомый двор, знакомый подъезд. На двери была табличка. Морозовы. Сердце сжалось. Неужели чужие люди?

Он все же постучал.
«Мне нужна Екатерина Михайловна», — сказал он дрожащим голосом.
Дверь открылась. На пороге стояла красивая молодая женщина лет 20, с белокурыми волосами и серыми глазами. Алексей сразу узнал эти глаза. Это была Мария, его маленькая дочурка.

«А вы кто?» — спросила она.
«Я… Я Алексей Петрович Воронов, твой отец».
Лицо девушки побледнело. «Этого не может быть, — прошептала она. — Папа погиб на войне. Похоронка пришла в сорок втором».
«Машенька… Я не погиб. Я был в плену».

Девушка смотрела на него, пытаясь найти в этом седом, измученном человеке черты отца.
«Мама! — крикнула она. — Иди сюда! Быстро!»
Из кухни вышла женщина. Она постарела, но он узнал ее сразу.
«Катя!» — его Катенька.
Она остановилась как вкопанная. «Алеша!» — прошептала. «Это правда ты?»

Он кивнул, не в силах произнести ни слова. Екатерина медленно подошла, коснулась его лица. Провела пальцами по морщинам, по седым волосам.

— Проходите! — сказала Мария.
Алексей вошел в квартиру. Та же кухня, та же комната, но все изменилось. И среди фотографий на стенах он увидел незнакомого мужчину. В кухне за столом сидел этот самый мужчина.

— Алеша! — тихо сказала Екатерина. — Это Иван Сергеевич Морозов! Мы поженились в сорок восьмом году! Думали, ты не вернешься никогда!
Иван Сергеевич протянул руку.
— Здравствуйте, Алексей Петрович! Очень рад, что вы живы!
— У нас есть сын! — продолжала Екатерина. — Петя! Ему десять лет.

«Сын!» — у его Кати есть сын от другого мужчины. Алексей почувствовал, как что-то болезненно сжалось в груди.

Алексей устроился работать слесарем. Жил он в заводском общежитии. Каждые выходные приходил к семье. Но все было натянуто, неестественно. Мария так и не смогла принять его как отца. А маленький Петя, сын Екатерины и Ивана, откровенно боялся Алексея.

Хуже всего было то, что Алексей видел: Екатерина любит Ивана. Алексей был призраком из прошлого.

Осенью 1955 года Екатерина пришла к нему в общежитие.

— Алеша, нам нужно серьезно поговорить.
— Я слушаю.
— Ты же видишь, у нас ничего не получается. Мы пытались, но... Слишком много времени прошло, мы стали совсем другими людьми.
Алексей лежал на кровати, смотрел в потолок. Он знал, что она права. Знал, но не хотел признавать.

— Я тебя любила. Очень сильно любила. Ждала три года, не верила похоронке. Все говорили – забудь, найди другого. А я ждала. Но потом... потом поняла, что ты не вернешься. Война кончилась, пленных отпускали, а тебя не было. Значит, погиб. Навсегда.

— А теперь я для тебя как покойник, который восстал из могилы, — горько сказал Алексей.

— Не говори так, — воскликнула она. — Я рада, что ты жив. Но мужем я тебе больше быть не могу.

— Не можешь, — она заплакала. — Прости меня, Алеша. Прости, что не дождалась. Прости, что у меня другая семья.

— Не за что прощать. Ты поступила правильно.

— Люблю я его, — прошептала Екатерина. — Не так, как тебя когда-то. Но люблю. Он мне опора, защита. А ты... ты прошлое. Дорогое любимое прошлое. Но прошлое.

— Екатерина, давай разведемся официально, чтобы все было честно, по-человечески.
Она кивнула сквозь слезы.

В ЗАГСе их принял немолодой чиновник. Таких пар он видел много. Фронтовиков, вернувшихся домой через 10-15 лет и обнаруживших, что жизнь прошла мимо.

— Основание для развода — невозможность совместной жизни, — тихо сказала Екатерина.

— Алексей Петрович, согласны на развод?

— Согласен.

— Вопрос о ребенке?

— Ребенок остается с матерью, — сказал Алексей.

Штамп в паспорте, подпись, все. 17 лет брака с 1938 по 1955 год закончились. На выходе из ЗАГСа Екатерина остановилась, взяла Алексея за руку.

— Алеша, я буду молиться за тебя, чтобы ты нашел свое счастье.

— А ты не молись. Живи спокойно, радуйся детям.

Они разошлись в разные стороны. Екатерина — к своей семье, к мужу и детям, Алексей — в свое одинокое общежитие.

1960 год. В заводской столовой работала женщина, Анна. Ей было 42 года. Она была вдовой фронтовика. Алексей обедал в столовой каждый день и постепенно познакомился с Анной.

— А вы где воевали? — спросила она.

— Попал в плен в сорок первом, только в пятьдесят пятом вернулся.

— А семья?

— Была семья. Жена замуж вышла, пока меня не было. Думала, погиб.

Они поженились осенью 1960 года. Жили тихо, спокойно. Страстной любви не было, но было понимание, взаимная поддержка.

— Леша, — сказала как-то Анна, — а ты счастлив?

— А что такое счастье? — ответил он.

1965 год. Жизнь текла размеренно и спокойно. Но однажды утром почтальон принес письмо. Конверт был подписан незнакомым почерком. «Морозова М.С., Ленинград».

Алексей сразу понял, кто это. Мария вышла замуж. Письмо было длинным. «Папа, — читал Алексей, — прости, что так долго не писала. У нас родился сын. Твой внук».

Назвала его Алексеем, в твою честь. «Когда смотрю на него, понимаю, что была глупая, эгоистичная девчонка. Ты вернулся из ада, а я не захотела тебя принять. Мне было легче думать, что у меня есть только один отец, Иван Сергеевич».

Мария рассказала, что только сейчас узнала про лагеря и то, что его осудили несправедливо.

Осенью 1966 года Алексей получил телеграмму. «Мама тяжело больна, приезжай, Маша».

Он взял отпуск и поехал в Курск. Екатерина лежала в больнице. Инфаркт. Состояние тяжелое.

— Алеша, — прошептала она, увидев его. — Хорошо, что приехал. Хотела с тобой попрощаться.
— Что за разговоры? Выздоровеешь! Еще внуков...
Екатерина улыбнулась и покачала головой, а затем сказала то, от чего у Алексея остановилось сердце.

— Алеша… — тихо сказала Екатерина, — я хочу, чтобы ты видел их… — и протянула ему руку к окну. Алексей подошел, и перед ним открылась картина, которая одновременно поразила и согрела его сердце: на маленьком столике стояли фотографии двух маленьких мальчиков, рядом с ними аккуратно разложены игрушки, букеты засушенных цветов, и на фоне — мягкий свет осеннего солнца, пробивающийся сквозь занавески больничной палаты. Он понял сразу: это были внуки, сыновья Марии, и он никогда не видел их настоящими, только через фотографии дочери. Его грудь сжалось от эмоций.

— Они знают обо мне? — спросил он тихо, стараясь удержать голос.

— Нет, — ответила Екатерина. — Мария решила, что лучше сначала познакомить их с тобой медленно. Но я хотела, чтобы ты увидел… чтобы знал, что твое прошлое живо, что твоя кровь продолжается.

Алексей опустился на стул, глаза обжигала слеза. За годы одиночества, за годы тихой боли и осознания, что его жизнь ушла мимо, он не ожидал такой встречи. И тут пришло острое понимание: его собственное возвращение из ада войны и лагерей было ценой, которую он заплатил, чтобы видеть не только прошлое, но и будущее через семью дочери.

— Екатерина… — сказал он едва слышно, — я так долго ждал этого момента. Так долго… А теперь понимаю, что жизнь распорядилась иначе. Я рад, что Мария счастлива. И что ты счастлива. И что есть эти мальчики.
Екатерина взяла его руку, сжала крепко.

— Спасибо, Алеша. За понимание, за то, что не злишься. За то, что смог простить.
Алексей наклонил голову и провел пальцами по краю стола, где стояли фотографии. Он вспомнил Мариины письма, её слова, страх и смелость, чтобы рассказать о прошлом. Понимание накрыло его с головой: время невозможно повернуть назад, но можно жить с тем, что есть, и строить отношения с теми, кто рядом.

Следующие дни Алексей проводил в Курске с Марией и внуками. Он видел, как Мария заботливо учила их новым словам, как Петя с любопытством рассматривал старые игрушки, будто пытался почувствовать связь с дедом, которого никогда не знал. Алексей понял, что теперь он не просто солдат, вернувшийся из ада, не просто муж, которого потеряли, а человек, который может стать опорой для новой семьи — хотя и со своей особой, тихой ролью, не вторгаясь в жизнь, которую уже сложила Мария.

Однажды вечером, сидя на скамейке в маленьком дворике, Алексей слушал, как Петя и младший сын его новой семьи — Анны — играли вместе, смеялись, кричали, гремели игрушками. И вдруг он ощутил, что спустя двадцать лет страха, одиночества и боли, впервые почувствовал себя частью жизни, где есть место любви, дружбе и семейным узам, которые не разрушает время.

В этот момент ему позвонил Иван Сергеевич — бывший соперник, но теперь человек, которого Алексей уважал за заботу о семье.

— Алеша, — сказал Иван ровным голосом, — спасибо тебе. За то, что не стал разрушителем. За то, что позволил Марии жить счастливо.
Алексей улыбнулся, впервые без горечи.

— Это я должен благодарить тебя, — ответил он. — За то, что ты был рядом, когда меня не было.

И на этот раз в его душе поселился мир. Он знал, что прошлое не стереть, но оно не разрушает настоящее. Он мог жить дальше, видеть Марииных детей, учить их уважать историю, понимать цену войны, пленов, человеческой стойкости.
Вскоре весной Мария привела внуков в его общежитие. Алексей учил их ходить по маленькому дворику, рассказывал простые истории о том, как важно быть честным и смелым. Петя спросил:

— Дедушка, а ты настоящий герой?

Алексей посмотрел на него, улыбнулся сквозь морщины и седину.

— Не герой, Петя. Просто человек, который вернулся домой.

И в тот же день он понял, что его двадцатилетнее ожидание закончилось. Он вернулся не к прошлой жизни, не к жене, которая его любила раньше, а к новой семье, к новым связям, к настоящему. Он был жив, и это было главное. Прошлое ушло, но любовь и жизнь продолжались.

Вечером Алексей сидел на балконе общежития. Ветер доносил запах свежей земли, запах детских смехов, запах надежды. Он закрыл глаза и тихо сказал себе: «Я вернулся. Я дома». И впервые за двадцать лет почувствовал, что его сердце наконец спокойно.