ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
18 ноября в 09:31

Отношение к жизни...
Ему сказали, что с собакой в зал суда нельзя. Он отказался входить без неё.

И вот он стоит перед судьёй, готовый принять любое наказание — только бы у него не отобрали единственное существо, которое у него осталось.
Уже три года Герберт и его маленький терьер по кличке «Чэнс» неразлучны.
Герберт, 62 года, живёт на улице с тех пор, как потерял работу и квартиру. Чэнс — его тень, его товарищ, единственная живая душа, о которой он заботится.
Накануне вечером холодный фронт принёс ледяной дождь.
Отчаявшись, Герберт взломал замок на воротах стройплощадки — просто чтобы он и Чэнс могли спрятаться под брезентом от ветра.
Утром его нашли и арестовали за незаконное проникновение.
И сегодня он стоял в зале суда судьи Марианы Диас на слушании своего дела.
Служитель суда попытался остановить его у двери:
«Сэр, с животными нельзя».
Герберт, дрожащим голосом, только сильнее прижал собаку к груди:
«Тогда я не могу войти. Он — всё, что у меня есть. Он идёт со мной».
Суматоха остановила процесс. Судья Диас, увидев перепуганного мужчину и дрожащую собачку, жестом пригласила их вперёд.
«Всё в порядке, пусть подойдёт».
Герберт встал у трибуны, его одежда всё ещё была мокрой, голос — хриплым от эмоций.
«Ваша честь, — начал он, — я… я знаю, что нарушил закон. Но было так холодно, а он весь дрожал…»
Он посмотрел на Чэнса, который прижался к нему под курткой.
«Он — всё, что у меня есть, мэм. Он мой мальчик».
Судья Диас, двадцать лет проработавшая на скамье, посмотрела на них. Она видела перед собой не преступника.
Она видела человека, пытавшегося защитить свою семью.
Она наклонилась вперёд, её голос смягчился:
«И, похоже, он думает о вас точно так же».
Она взглянула на прокурора:
«Это не преступление. Это крик о помощи».
Судья сняла обвинение в незаконном проникновении — при одном условии: Герберт должен встретиться с городским социальным работником, который уже ждал в коридоре и которому она заранее поручила найти приют, принимающий их обоих — вместе.

«Мы всё устроим, — сказала она. — Вы больше не один».