ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
15 июля в 06:05

Высоцкий пришёл в первый год как возник театр. Он же окончил Школу-студию МХАТ, но его отовсюду выгоняли. Его привели друзья его или дамы и, видимо, сказали, что шеф любит, когда поют. Вошёл. Кепарь, серенький пиджачишко из букле. Сигареточку, конечно, погасил. Прочитал что-то маловразумительное, бравадное, раннего Маяковского, кажется.
Я говорю:
- А гитарка чего там скромно стоит? Кореша вам уже сообщили, что шеф любит, когда играют на гитаре?
- Нет, я хотел бы спеть, если вы не возражаете.
Когда он стал петь, я его слушал сорок пять минут, несмотря на дела. Потом спросил:
- Чьи это тексты?
- Мои.
- Приходите, будем работать.

Потом стал наводить справки. Мне говорят: "Знаете, лучше не брать. Он пьющий человек". Ну, подумаешь, говорю, ещё один пьющий, тоже невидаль. "Баньки" еще не было, "Охоты на волков" не было, "Куполов" не было. Но уже, кажется, была "На нейтральной полосе"...
И я его взял в театр.
Сперва он играл в "Добром человеке…" небольшую роль - хозяина лавки, а не лётчика. Он был молодым, но при этом выглядел как человек без возраста. Ему можно было и сорок дать, и двадцать. Он выходил в "Галилее" и убеждал, что да, может быть такой Галилей.
У него была редкая способность владеть толпой, чувствовалась энергия, сила. Такой талант дается только от природы. Конечно, я с ним намучился. Но все равно у меня никакого зла нет. Он и умница был, и интересовался всем чрезвычайно. И потом, что немаловажно, жизнь очень любил.
Любил шататься везде. Был сильный, крепкий. И всегда истории придумывал. Убежит куда-то - скандал. Зато потом прибежит, начнет рассказывать, и все ему прощаешь.
Володя обладал удивительным даром - умел всегда найти подход к людям, он имел обаяние, шарм огромный. И не только женщины это ценили, но у него было много друзей-мужчин, очень интересных, самобытных.
И он имел, конечно, уникальную аудиторию, как Чаплин, - от великого учёного до любого мастерового, солдата, колхозника, ворюги…
Я считаю, даже при его огромной популярности, ещё Россия не поняла его значения. Видно, время какое-то должно пройти.
Что о нем самое существенное хотелось бы сказать? Что это явление, конечно, удивительное. И при жизни многими, к сожалению, не понятое - многими его товарищами, коллегами и поэтами. Это был замечательный русский поэт, он был рождён поэтом. И это было в Володе самое ценное.
Володя был очень добрый человек. Если он знал, что человеку плохо, он обязательно находил возможность помочь.

Был такой случай. Я заболел, а жена с сыном Петей были в Будапеште. У меня была температура: сорок и пять десятых, я в полусознательном состоянии. И кто-то назойливо звонит в дверь. А я уже медленно соображаю. И долго шёл до двери. Открываю - Володя:
- Что с вами? Вы что, один, и никого нет?
Я говорю:
- Да, Володь, ничего страшного. Я просто заболел.
- Как? Что вы!
Он довёл меня до постели:
- Надо же что-то предпринимать. Вы только дверь не захлопывайте… - и исчез...

И он въехал в американское посольство сходу, на своем "Мерседесе". Там милиция:
"А-а-а!" - а он уже проскочил! Пошёл к советнику знакомому своему и сказал, что очень плохо с Любимовым, дайте сильнейший антибиотик, у него страшная температура. И они дали какой-то антибиотик. И обратно он тоже выбрался на скорости сквозь кордон милиционеров. Потом, конечно, был жуткий скандал - ещё бы! Он мне привёз антибиотик, и через два дня я встал, хотя мог бы загнуться. Володя меня спас...

Я думаю, что сейчас он бы остался тем, кем был тогда. Он сам это сказал:
"Пусть впереди большие перемены - я это никогда не полюблю!".
То есть как всякий порядочный человек, занимающийся искусством, он бы продолжал смотреть на то, что творится с людьми, а не восхвалять действия властей, какими бы те себя ни выставляли...

Юрий Любимов.