ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
15 мая в 16:24

К женатому мужчине

Мучилась Лариса – пойти на свидание или остаться дома? Муж дремал на диване, укрывшись махровым халатом.

Лариса смотрела на него и думала, что растеряла любовь. Где? И сама не знала. Как будто что-то важное, дорогое выпало из кармана.

Наметившийся животик, вечно сонные небольшие глазки, тусклый голос, скучающее лицо. Это уже не муж.

На свидание звал женатый мужчина. Не мужчина, а орел, иначе не назовешь. Он вчера уговаривал прийти к детскому магазину и так сжал ее руку, что Лариса вскрикнула.

Идти или не идти? Она понимала, что если решится, то это все. Рвать придется со старой жизнью.

До свидания еще два часа – есть время подумать.

Муж проснулся, но глаза не открыл. Лежал и думал, что все надоело. Сын вырос, и родители ему не нужны. Заняться решительно нечем: работа и домашний диван. Жена живет в своем мире, и муж не раз замечал, как она увлеченно о чем-то думает. Уйди она навсегда, вряд ли расстроится. Может, даже вздохнет с облегчением, потому что отпадет необходимость притворяться.

Лариса, убирая посуду в шкаф, представила лицо того мужчины: белые зубы, высокий лоб, черные кудри, черные усы. Красавец! А тут безвольный сонный муж, на которого смотреть не хочется.

Тот смелый и энергичный. Если сегодня потребует уйти из семьи – уйдет, не колеблясь. И страшно не будет.

Убрала последнюю тарелку: «Пойду! Надену голубое платье, которое мне идет, и уйду». И страстно захотелось, чтобы тот мужчина с силой сжал ее руку – до боли!

А муж, как мешок, набитый соломой.

Подошла к зеркалу и испугалась своих горящих глаз. Открыла шкаф, достала голубое платье.

Муж внимательно посмотрел и зевнул. Если бы он знал, куда жена собирается. Да, мешок с соломой, который ничего не чувствует. И захотелось сказать что-нибудь обидное, чтобы потревожить животное спокойствие.

«Пойду, обязательно пойду. Мне ничего не страшно. Если он скажет остаться – останусь. А завтра порвать со старой жизнью – хватит».

Голубое платье гладить не надо – так хорошо. Еще обувь достать – к платью. Рука приятно заныла – вспомнила боль, когда сильная мужская рука – сжала.

Греховные мысли, но стыдно не было. Напротив, душа ждала страсти, когда оглядываться не надо. С головой – в омут.

Пришел сын. Его качнуло в сторону. Выпил? Но запаха нет. Лицо бледное-бледное, глаза полузакрыты, наткнулся на стул – не заметил. Отца и мать не увидел.

Из последних сил до комнаты, и мать увидела, что он с трудом открыл легкую дверь.

Швырнула голубое платье на пол - - прыжком к сыну. Отец отбросил в сторону халат, быстро встал.

Сын упал на диван. Мать подошла: «Что случилось? Не пугай? Что, Гена»?

Не поднимая головы, уткнувшись лицом в подушку, прохрипел: «Отстаньте от меня, жить не хочу».

Мать на колени встала, обняла сына, прижалась к нему. Он как будто поежился – резким движением освободился: «Уйдите, все уйдите».

Отец растерянно топтался, не знал, что сказать, что сделать.

Оба, повинуясь древнему инстинкту, повалились на колени около дивана, отец взял руку сына, мать гладила плечо: «Мы с тобой, с тобой мы. Ничего не бойся. Тебе уже не больно, с тобой мы, Гена, родной наш».

Ребенок – единственный, дорогой безмерно, рядом с которым меркнет все.

Не надо уходить, лучше тут на коленях стоять, держать его руку и нежно по плечу гладить.

Отец опомнился, встал и ушел, в другой комнате смотрел в окно, а сердце колотилось.

Лариса вышла: «Та девка бросила его». Не девушка, а девка – так вырвалось: «Гена сказал, что она от него беременна. Ушла, уехала куда-то к родителям. Боже мой! А мы с тобой ничего не знали»!

Отец к сыну пришел: «Гена, поедем на машине к ней. Где ее родители живут, ты знаешь»?

Гена лег на спину: «Она сказала, что меня ненавидит. Чтобы я не появлялся».

Отец ласково и одновременно твердо сказал, что все женщины так говорят. Но это не значит, что они так считают: «Она ждет тебя, пойми. Если не поедем, то все испортим».

Мать заглянула: «Я тоже с вами поеду. Я все-таки женщина, если надо будет – смягчу. Мы без звонка поедем – так лучше».

Тихо в квартире – Гена спит. Муж спит. Лариса на кухне: «Благодарю, Господи, что удержал».

Не согрешила, не ушла.

Долг есть – сын.

А о себе раньше надо было думать.

Мешок с соломой или не с соломой, орел чужой мужик или ворон – значения не имеет.

Дети – на первом месте. Иначе жить зачем?

Автор Георгий Жаркой