ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
вчера в 07:00

МАЭСТРО СИЛЬВАН И ТЕАТР СУДЕБ

«Его бокал всегда полон, ибо человечество не устаёт лить в него своё безумие.»
- Пророчество Слепого АстрологаВ месте, которого не было ни на одной карте – ни Земли, ни Изнанки, – но которое соприкасалось со всеми ими, в просторном кабинете, где антикварная мебель из эбенового дерева соседствовала с голографическими дисплеями, показывающими не биржевые сводки, а сложные узоры эмоциональных потоков человечества, сидел он. Маэстро Сильван.

Он не был ни человеком, ни демоном, ни духом в привычном понимании. Он был… старше. Древнее. Возможно, он когда-то и был человеком, давным-давно, в эпоху пышных балов и тайных дуэлей, но та жизнь стёрлась из его памяти, как акварель под дождём. Осталась лишь суть – наблюдатель, эстет, и непревзойдённый манипулятор. Кукловод.

В высоком бокале из венецианского стекла в его тонких, холёных пальцах плескалась тёмно-рубиновая жидкость – не вино, но нечто похожее, дистиллят чистых эмоций, собранных им во время недавнего политического скандала в одной из стран Южной Америки, который он сам же и спровоцировал лёгким движением невидимой нити. Он сделал глоток, прикрыв глаза с лёгкой улыбкой. Гнев обманутого мужа, страх разоблачённого министра, злорадство оппозиции, разочарование избирателей – сложный букет, терпкий, с долгим послевкусием. Неплохо, но ему доводилось пробовать и более изысканные «напитки».

Его кабинет был его святилищем и его инструментом. Огромное панорамное окно выходило не на улицу – оно показывало живую, постоянно меняющуюся картину мира, но не физического, а эмоционального. Миллиарды тончайших нитей – золотых (радость, любовь), серебряных (надежда, печаль), серых (скука, апатия), красных (гнев, страсть), чёрных (ужас, отчаяние) – сплетались в невероятный, бесконечный гобелен человеческих судеб. Маэстро Сильван видел этот гобелен целиком, видел его узоры, его узлы, его напряжённые и слабые места. И он мог… прикасаться к нему.

Он не рвал нити грубо, как некоторые примитивные сущности Изнанки. Нет, он был Маэстро. Он действовал тоньше. Лёгкое касание к одной ниточке – и случайная встреча двух людей становилась началом бурного романа или смертельной вражды. Небольшое изменение натяжения другой нити – и перспективный проект внезапно рушился, а безнадёжный – получал второе дыхание. Он мог усилить страх толпы, чтобы привести к власти тирана, или разжечь искру надежды, чтобы вдохновить на революцию. Он не творил события из ничего – он лишь слегка подправлял вероятности, соединял нужных людей в нужном месте, нашептывал идеи на ухо тем, кто был готов слушать, а затем… наблюдал.

Наблюдал за драмой. За комедией. За трагедией. За фарсом. Человеческая жизнь была для него бесконечным театром, а он – одновременно и режиссёром, и единственным зрителем, понимающим истинный замысел (или его отсутствие). А эмоции, выплёскивающиеся актёрами этой пьесы в моменты наивысшего накала – будь то любовь, ненависть, горе или восторг – были для него энергией. Пищей. Тем, что поддерживало его существование вне времени и пространства, тем, что позволяло ему продолжать свою игру.

Он не считал себя злом. Разве дирижёр – зло для оркестра? Разве художник – зло для красок? Он просто создавал свои полотна, свои симфонии из материала, который предоставляла ему Вселенная – из человеческих судеб и страстей. Хаос и порядок, свет и тьма – для него это были лишь краски на палитре, ноты в партитуре. Гармония была скучна. Истинная красота – в диссонансе, в конфликте, в напряжении, в катарсисе.

Сейчас на его «сцене» разыгрывалась особенно интересная пьеса. Один из древнейших узлов на планете притягивал его внимание, место, где нити прошлого, настоящего и будущего сплетались особенно туго.

Маэстро Сильван лениво провёл пальцем по сенсорной панели, и один из голографических дисплеев показал ему энергетические следы нескольких заинтересованных сторон. Он видел Собирателя Отражений – грубую, неэстетичную силу, чистую энтропию, чьи действия генерировали огромные волны страха и отчаяния, которыми Маэстро не брезговал. Третью Силу – суетливых, смешных в своей самоуверенности приматов с технологиями. Артиста, чьи действия добавляли элемент непредсказуемости. Бюрократа, чья медлительность и приверженность правилам создавали интересные задержки.

Маэстро чуть склонил голову, прислушиваясь к нитям, идущим из одного из ключевых мест его текущего спектакля. Определённые силы вступили в игру. Хорошо. Проверка на прочность. А что же остальные? Одна из сил стягивала ресурсы, готовясь к прямолинейному вмешательству. Слишком предсказуемо. Нужно добавить интриги.

Маэстро Сильван легко коснулся одной из вибрирующих нитей на своей голографической карте – нити, связанной с одним из высокопоставленных чиновников, давно и тайно завербованного Маэстро через его слабость. Лёгкий импульс. Намёк. Сомнение в текущих планах. Информация о «альтернативной» необходимости, требующей перераспределения ресурсов. Маленькая искра интриги, внутренней борьбы. Это должно было немного замедлить прямое вмешательство, дать больше времени для… развития текущего представления.

Маэстро улыбнулся, отпивая ещё глоток своего эмоционального нектара. Он не принимал ничью сторону. Он был просто зрителем, наслаждающимся спектаклем. И немного – дирижёром, который лёгким движением палочки менял темп и тональность пьесы, делая её ещё более захватывающей. Его театр судеб продолжал свою работу.

Автор Игорь Максименко