ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
вчера в 06:57

СОЛЯНКА РЫБНАЯ…

Дядя Петя и участковый Гениталенко с рыбалки на Турунчуке умотали часов в девять утра, едва проснувшись. Это потому, что, опять-таки, проснувшись, они обнаружили снасти неразобранными, макуху погрызенной – видать пользовались, когда закуска вышла. И то сказать на три бутылки водки три помидорки, бутерброд с колбасой и огурец мичуринский – кривой и толстый.
- Не успеем! – торопил Гениталенко товарища. – Расхватают!
Это он насчет Привоза информировал. Не одни же они с Петей на рыбалку от жен намыливаются. Дядя Петя проникся и купил тут же на берегу у какого-то чудака, всерьез настропалившего крючки, здоровенного сазана. А Гениталенко не повезло. Пока они из Беляевки на Привоз добрались, пока в винарку «забежали» похмелиться, рыбу-то порасхватали. Нет, можно было осетра, конечно, купить или, там, камбалу, но где такие деньжищи взять? Ограничился, сдуру, старшина тремя копчеными селедками. Лучше бы он это не делал! Лучше бы заявил жене Дусе, что сазана они вдвоем с дядей Петей поймали. Сразу на два крючка. А тут сполна нарвался…
- Это ты на самолов или на удочку готовых селедок поймал? – Дуся скандалит. Она, вообще, как Гениталенке дочку родила, так в куски оборзела…
А тетя Рива при ситуации такой уже и на дядю Петю нехорошо смотрит…
На счастье Герцен мимо шел. Услышал начало скандала и вмешался. Посмотрел на селедку, потыкал сазана и молвил:
- О, молодцы ребята, это то о чем мы говорили!
- О чем это вы говорили? – тетя Рива возникает, но не шибко. Герцен – компания благополучная. Плохого за ним не наблюдалось…
- Как о чем? – Герцен вскидывается. А потом, вроде, как вспомнил. – Ах, да, это ж секрет!
А дядя Петя и Гениталенко сообразили, головами кивают. Причем, укоризненно. Мол, хотели сюрприз сотворить, а вы, брат Герцен, проболтались…
- Какой еще секрет? – жены и полдвора заинтересовались…
Пришлось Герцену «сознаваться»:
- Хотели рыбную солянку сотворить!
- А бывает? – надеется мадам Берсон. Когда речь о жратве, она всегда неподалеку...
- А как же! – не то врет, не то правду говорит Герцен. А потом и сообразил: раз мясная солянка имеется, почему рыбной не быть!
- Тогда другое дело, - люди постановили. – Раз солянка, значит вкусно. А раз вкусно, тогда хорошо!
Но тут Дуся Гениталенко возмутилась:
- Ничего себе! Нам рыбу ловить, ночь не спать, нам еще и готовить!
- Знаем, как ты приготовишь! – урезонивает тетя Маруся. – Как-нибудь без тебя справимся! Правда, Герцен?
- Трудно сказать… - Герцен мнется. – Расходы, время…
- Ну, это решим! – командует тетя Маруся. – Диктуй!
А Герцен видит, не отвертеться. И давай барабанить:
- Картошку, лук, огурцы соленые, помидоры, морковку, перец, соль, маслины без косточек, крабовые палочки… - короче, много надиктовал. Рублей на пять, а то и шесть... И народ засомневался. Иди, мол, знай, как эта солянка получится, а расходы нешуточные.
- Я себе в новых носках отказываю, - страдает Межбижер, - а тут…
- Про носки мог бы не говорить! – морщится тетя Аня…
Скинулись, короче. Что-то на хозяйстве было, что-то докупать пришлось. И на Герцена смотрят. Давай, мол, трудись.
Понял Герцен, никуда не деться. Но помощников требует. Дали ему помощников – тетю Аню и тетю Симу. Во радости! Но пришлось приступать…
Герцен взялся огурцы крошить на маленькие кубики. Тетя Аня копченую селедку, нет, две, почистила и тоже мелко порезала. А тетя Сима за сазана взялась. Почистила, помыла. Хвост, голову, плавники срезала, потом за тушку взялась. Мясо отдельно, хребет отдельно. Ну и мясо на кусочки покромсала. С нее станется.
И все тихо так, без скандала. Сразу видно – трудящие люди…
А народ, пока, у ворот заседает. Семечки предварительно кушают и видами на солянку меняются…
- Ой, имеет чуять мое сердце, что сидеть нам голодными без обеда! – Межбижер жалуется. Он свои сорок пять копеек – цену носков! – отжилил и теперь, вроде, в праве...
- Молчи, кардиолог недоделанный! – сочувствует тетя Рива. И откуда она все слова знает?
С мадам Берсон взяли рубль тридцать. Как с трех Межбижеров по объему. Поэтому у нее претензий втрое больше. Так что, и она разоряется насчет голода и убытка. В общем, как всегда…
А и.о. поваров, пока, огурцы водой залили, довели до кипения и на медленном огне тихонько варят. Зато в кастрюлю большую рыбью голову, хвост, плавники и хребет положили и отваривают. Рыбий бульон им, видите ли, нужен. Лавровый лист туда кидают, перец горошком, травки… Луковицу, конечно. Бульон быстро варится. Огурцы тоже.
Бульон процедили, жидкость оставили, остальное выкинули. И в бульон картошку кубиками и морковку кружками загрузили. Варят…
А огурцы и часть жидкости от них в казан, туда же помидоры, раздев от шкурки и почекрыжив, кинули. Снабдили чуточкой перца и тушиться разрешили…
Спорится дело…
Это у них в кухне спорится. А у ворот спорят. Люто уже. Мадам Берсон себя «нищасной» называет и деньги «взад» требует. Дуся Гениталенко забыла уже, что муж не за копченой селедкой, а на рыбалку ездил. Сидит да людям жалится, что если селедку порезать да с лучком, да маслом постным… А если еще и картошку отварить…
Тут и тетя Рива о покойном сазане, как о родном убиваться стала...
Тем временем в бульон ломти сазана загрузили, а минут десять погодя и ломти селедки. И как главное зажарку. Перемешали все, добавили маслинки, немножко лимонной кислоты и много зелени мелко порезанной. Думаете все? Аня да Сима тоже так думали. А Герцен взял и еще порезанные мелко крабовые палочки добавил. И сообщил:
- Таки все!
И вовремя. Ибо народ дошел до предела. И ворвался в квартиру. И… Стол накрыт, посреди кастрюля полная паром исходит. А запах… Нет, вам не понять. А чтоб понять, надо присутствовать. А толку присутствовать, если все уже съели? Еще сварить? Ну, это надо тете Риве и Дусе в ноги падать, чтоб мужей рыбачить отпустили. Есть желающие?
/Александр Бирштейн/