ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
17 апреля в 14:59

Однажды Наташа рассказала трагикомичную историю про черепашонка Федю, который упал с балкона 9-го этажа, но не только выжил (хотя и побился сильно), а еще и обернулся красной девицей. Конечно, рассказ был написан по мотивам реальных событий. Федя – наша черепашка. И все описанное с ним действительно случилось. Но было далеко не так весело. Прошло время и сейчас я уже могу спокойно об этом рассказать.

Федю хватились далеко не сразу. Домашние каждый занимались своими делами. А черепашки (у нас их две) и правда часто пропадали под шкафами и батареями, так что пропажу Федину обнаружили лишь поздно вечером, когда уже стемнело. Все как в рассказе, вышли на балкон, увидели отодвинутую гантель и все стало ясно. 9-ый этаж как бы…Ночью в темноте бегали с фонариком от телефона, искали Федю и нашли далеко не сразу.

На черной земле, в высокой траве он лежал с безжизненно повисшей почерневшей головой, по нему бегали муравьи, ползала улитка, в трещинах панциря запеклась кровь. Он часов 10 пролежал так. Совсем один. Его сто раз могли утащить кошки, заклевать вороны, порвать собаки. Или еще кто. Он провел под балконом почти целый световой день, умирая в полном одиночестве.

Сознавать это было невыносимо. Без слез, конечно, не обошлось. Я завернула Федю в полотенце и понесла домой. Чтобы утром похоронить, как полагается.

В моих руках его с разбитым панцирем тельце расползалось в разные стороны. Как кисель. Пришли домой. Я положила сверток с Федей на пол на кухне. Проверила – мертвый черепашонок, безжизненно упавшая шея. В груди больно, невозможно. Думаю, надо отмыть от земли и муравьев, которые не прекращали бегать по его разорванной плоти.

Поднесла под струю воды, обмыла. Потом еще взяла святой воды, когда-то принесенной из храма недалеко от дома, на праздник, и окропила его. Взяла новую чистую ткань и довольно туго перевязала. Слезы – ручьем! В голове вопрос: «Как же так получилось?» И отнесли сверток с Федей на тот самый балкон, с которого он свалился.

С утра мне надо было ехать в онкодиспансер. Муж подумал, что стоит предать Федю земле, не дожидаясь моего возвращения. Чтобы лишний раз не травмировать. Но выяснилось, что его и закопать-то нечем! Вот буквально нечем. Они с сыном побежали в магазин за лопатой. Купили единственную, какую нашли. Очень дорогую. Сыну было дико тяжело. Натуральный траур. Вообще в доме повсюду разлилась абсолютная, беспросветная тоска, заполнила собой каждый уголок.
Вернулись домой с лопатой, и сын сказал, что нет, без мамы хоронить Федю нельзя. Надо ее дождаться. Уговоры не помогли. Ну, окей, дождались. Они уже стояли в прихожей с лопатой, одетые для улицы. А я пошла на балкон за Федей. Думаю, надо проверить еще разок. Легонько стукнула пальцем по панцирю. Боже! Чую – а под пальцами, в тряпке, еле заметное движение. Я не поверила ни глазам, ни пальцам. Подумала это игры разума от горя. Еще раз постучала… Да! Шевелится. Ору в прихожую во весь голос: «ЖИВОО-ОО-О-Й!!!!» А ведь он ночь целую провел на холодном августовском балконе, завернутый в свой белый саван.

После этого тоска сменилась суматохой и паникой. Все бегали, дико нервничали и не знали, за что взяться. Выбежали с Федей на улицу, стали истерически названивать в ветеринарные. Во все подряд. Так оказалось, как назло, что черепахами почти никто не занимается. Это особая и очень узкая специализация – герпетолог. Были совершены, не побоюсь этого слова, десятки звонков за полчаса. Хрен! В большинстве клиник говорили: «Черепахами не занимаемся». В считанных герпетологи были, но либо в отпуске, либо сами болели, либо только что уволились. Закон подлости! Мы даже в зоопарк позвонили, но и там не помогли.

Отчаявшись, мы с сыном убежали опять домой, пытаться склеивать Федин панцирь кустарно. Перетянули его бинтами. А муж внизу все звонил. Наконец – о, чудо! – нашлась клиника. И когда живой человек на том конце провода стал говорить: «Да, привозите. Да, посмотрим. Да, прямо сейчас…» мы не поверили. Раз 10 переспросили. Ну, окей. Схватили Федю в обувную коробку и повезли.
Продолжение. Начало

Врач сначала был полон пессимизма, потому что черепаха выглядела ужасно. Но после УЗИ приободрился. Сказал, что вроде кости целы, а панцирь можно металлическими стяжками собрать. А дальше – только надеяться и ждать.

Без слез и в клинике не обошлось. Было чувство, что мы все Федю крупно подвели. Но и надежда появилась. Это были невероятные минуты. Страшные и прекрасные. Федю собирали целый день, потом мы его привезли домой, и я выхаживала его целый месяц. Антибиотики колола. И болеутоляющие. Капельницы ставила в паховую область. Федя вообще не шевелился и выглядел, как труп. Но при уколах пытался все же лапку убирать. Он и так был весь поломан, а тут дополнительная пытка… А куда деваться? Лечиться надо, спасаться, Феденька, родной!

Потом целый месяц сидел на одном месте, практически не шевелясь. Как памятник. И ничего не ел и не пил. Каждый день клали перед ним свежий листик салата. Но он его не трогал, хотя ему прямо под нос совали. А когда в первый раз отщипнул… примерно через месяц после падения… это был великий праздник для всей семьи. Великий!

В общем Федя оклемался. Но одна лапка у него теперь плохо работает и на один глаз окривел. Но, блин, черепашонок пережил падение с 9-го этажа, заражение личинками мух. Его чудом не похоронили. Еще живого. Как Гоголя.

Но спасли. Бог спас.

Через все эти переживания, боль и чувство вины перед маленьким созданием, которое однажды почти случайно к нам попало, я в те дни рисовала «Ветку на возрождение Феди». Никогда и никому ее не отдам. В ней зашиты все мольбы и надежды на спасение нашего черепашонка.

Да, чуть не забыла. Врач и правда нас удивил, когда сказал, что Федя – это девочка.

Гонзаговна