ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
15 марта в 22:09

БЛУДНИЦА

– Ты гля, какая цаца! – присвистнул откровенно подвыпивший мужик, заступив ей дорогу. – Красотка, ты далеко? Пойдем со мной!
Она шарахнулась в сторону и прижалась к стене, напряженная и готовая драться, если потребуется, но на деле мечтавшая сбежать.
– Да оставь ее, – выпивоху за плечо тронул друг, ничуть не трезвее, но, видимо, разумнее. – Она ж боится.
– Бои-ится? – угрозы в голосе мужчины прибавилось. – Так мы ей щаз объясним, кто не надо… Я, между прочим, мужик ласковый, у меня таких…
Он протянул к ней руку, но, не удержав равновесия, пошатнулся. Воспользовавшись моментом, она бросилась вдоль стены мимо обоих незнакомцев. Пальцы пьяного успели только скользнуть по ее спине, после чего вслед понеслась сочная ругань.
– Да и х@ен с тобой! – завершил свою тираду мужик. – Кому ты нужна!
Она вжала голову в плечи и только прибавила ходу. Последние слова задели сильнее чужих рук. Интересно, она еще нужна Игорю? После сегодняшней-то выходки?

Последние полчаса она усиленно убеждала себя, что ничего страшного не сделала. Но шестое чувство не дремало: она понимала, что дома, если не выгонят, разыграется нешуточная трагедия. Она ушла внезапно даже для себя самой, не говоря уж о нем. И точно знала, что тот не спит до сих пор, несмотря на то, что стрелки часов давно перевалили за двенадцать. Не спит и ждет ее с этой безумной гулянки, полной безграничной свободы и страсти, которую она не испытывала с ним за все годы совместной жизни.
Да, эту ночь нельзя назвать платонической. У нее и сейчас сладко ныло внизу живота при одном только воспоминании о любовнике. Но Игорь…
Как смотреть в глаза тому, кто не смыкает их из-за тебя? Как лечь с ним в одну кровать, теперь, после того, что было? Она чувствовала себя грязной и счастливой одновременно. Это пугало. Этой ночью пугало многое – от новизны ощущений до пьяных и опасных людей, пытающихся ее задержать или хотя бы потрогать. Она почти пожалела, что решила вернуться домой так поздно. Возможно, после того, что сделано, стоило бы не возвращаться вовсе.

Ранне-весенние ночи безжалостны к поздним путешественникам. От асфальта поднимался холод, пробирающий до кончика носа. В такую погоду сдались даже те, кто предпочитал выпивку сну – улицы опустели, и теперь по ним гулял только ветер.
Черный здоровый кот прищурился, глядя на нее с мусорного бака. Она машинально пожелала ему хорошей ночи, но он, конечно же, не ответил. Глянул брезгливо и отвернулся, вылизываясь.
“Даже он меня презирает”, – мрачно подумала она. – “Да, в конце концов, в чем я виновата?!”
Мысль показалась симпатичной и стоящей более пристального внимания. В самом-то деле, чем она плоха? Она не клялась Игорю в вечной любви, она ему даже не жена. Да, она не приносит в дом ни деньги, ни еду – все это с самого начала их совместного житья было на нем, и он никогда не возмущался. Он кормит и обеспечивает их маленький дуэт, но и она не наглеет, не требует деликатесов или изысканных развлечений, как некоторые…

Да, ушла в ночь к любовнику. Но разве она обещала, что будет только с Игорем? Разве нельзя хотя бы один вечер провести иначе? Конечно, она не рассчитывала, что так задержится. Но какая разница, во сколько она вернется? Ведь главное – чтобы вернулась. Игорь не может не понять. И он никогда не выгонит ее, прекрасно зная, что идти ей некуда.
Надо просто быть сегодня с ним поласковей. Простит.
Воодушевленная этими мыслями, старательно затмевающими стыд, она ускорилась. Уже пошла знакомая даже по запаху улица. В двухэтажном доме на пару десятков квартир светилось только одно окно, от вида которого сжалось сердце. В окне стоял тот, кого она узнала бы даже с закрытыми глазами.
Она несмело позвала его вдруг севшим голосом. Он услышал и с криком бросился вглубь квартиры, к двери, в подъезд, наружу. Добежал до нее и рухнул на крошево мартовского снега, сгребая ее в руки.
– Ты дуреха, дуреха, дуреха! – выпалил он, вновь и вновь гладя ее по голове. – Я чуть с ума не сошел! Я решетки на окна поставлю, слышишь?! Дурная твоя голова!

Серебристо-серая красавица раскатисто мурчала на весь двор, сощурив хитрые блудливые глаза.

Рино Рэй