ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
24 января в 16:43

Лыжный праздник был объявлен неожиданно. Девиз: «В здоровом советском теле – здоровый советский дух». Была надежда, что будет как со спартакиадой «Папа, мама и я – спортивная семья». Приехала комиссия, похвалила организацию и уехала. Все разошлись. Но сегодня приехавший секретарь общего сектора спросил, где можно будет переночевать. С собой привез корреспондента из местного подразделения «Правды». Дело плохо — понял Кульков.
Ночью конспиративно был собран актив. Председатель Кульков сказал так: старт у сельсовета, финиш — там же. Хоть рожайте, а сто человек из деревни на лыжи поставьте. Не будет лыж — не будет финансирования на мост. Продолжите до грибов вплавь добираться. Попытка подменить людей детьми получила отпор. У тех, оказывается, свои соревнования.
Деревня после новогодних праздников едва стояла на ногах. Вывели всех ходячих, даже конюха Водопьянова. Он не разобрался. Собирая обочины и ругаясь с собаками, явился с четырьмя георгиевскими крестами на тулупе. Ему сказали: суть в другом. И эта суть ему сейчас очень не понравится. Он попытался скрыться, но долго разворачивался. Через пять минут нашел себя на охотничьих лыжах.
Картина общего старта не имела никакого отношения к спорту. Огромное количество воющих баб в цветастых платках и снулые мужики напоминали цыганские похороны. Колхозники стояли бесформенной толпой на лыжах и слушали речь секретаря общего сектора из Облисполкома. Солнечные зайчики от начищенных зубной пастой крестов Водопьянова резали ему глаза. Секретарь морщился и сбивался с мысли. Вдохновляя, он повестнул историю про лыжника Веденина на Олимпиаде в Саппоро. Суть в следующем. На Олимпиаде пошел снег, пришлось менять смазку на лыжах. Все поменяли, но советский лыжник Веденин сказал японцам на чистом японском: «дахусним». Что означает: «нет таких преград, которые не преодолеет советский человек» — и побежал на старой. Было трудно, но он преодолел.
— Люди говорят, он вообще сказал: да в рот я…
— Разговорчики на старте! — перебил конюха Водопьянова Кульков.
Пар изо рта Водопьянова валил как из предбанника. Председатель Кульков дышал в сторону, противоположную от секретаря.
— Ой, люди до-обрые, что же сейчас бу-удет! — завыла старуха Горохова, держа палки вверх ногами.
— Дахусним, — сказал конюх Водопьянов. — Лишь бы не было войны.
Лыжи были свезены ночью с соседних деревень. Главбуху Концевой достались снегоступы на лыковом ходу. Агроному Дыбенко - пластиковые. Они разъезжались во все стороны. Дыбенко чувствовал себя неустойчиво даже в состоянии неподвижности. Он предполагал неизбежность внезапного шпагата и фиксировал ноги руками. Он ждал старта с дурным предчувствием.
— И вот сейчас, объявляя старт... — стал заканчивать секретарь.
Завклуба Скотников с признаками алкогольного опьянения и ружьем в руках приблизился и произвел стартовый выстрел из двух стволов. Сидящий на изгороди и с любопытством наблюдающий за происходящим петух в одно мгновение превратился в перья. Остатки унесло в глубину заснеженного огорода. Поднявшись, петух со страшным криком бросился в курятник, сверкая обнаженными ягодицами.
Толпа совершила стартовый рывок. На трибуне выпили чаю. Секретарь расспросил председателя, как дела со строительством кочегарки. Допив, корреспондент спустился и подошел к лидирующей группе.
— Свежий морозец румянит щеки лыжникам, — задорно сообщил он в микрофон висящего на поясе магнитофона. — Их счастливые лица говорят — побольше бы таких праздников спорта! Резво взяв старт, колхозники тут же скрылись за горизонтом. Давайте догоним одного из них… Представьтесь, пожалуйста.
— А чего тут представляться, — сказал скотник Писяев, вынимая руками лыжу из сугроба. — Как начал скотничать в десять лет, так и продолжаю.
— А вот расскажите, как вам удается совмещать это дело со спортом высоких достижений?
— А чего тут рассказывать, — сказал пастух Писяев, переставляя руками лыжу дальше. — Бывалоча овца на выпасе убредет, так пока поймаешь эту ****…
— Ой, люди до-обрые! — заголосила старуха Горохова, погружая палки в снег на всю длину. — Умира-аю!..
Её вели две набожные старухи и убедительно склоняли к дохристианской вере. Все трое двигались на лыжах шажками японских гейш.
За толпой скрипящих оснасткой колхозников тянулся широкий след. Такой можно встретить в саванне после миграции гну. В глубине строя звучал витиеватый мат. Не сворачивая, лыжники сдвинули в сторону ржавый скелет комбайна. Профессиональный слух корреспондента уловил в группе сражающихся за победу лыжников стеклянный перезвон. Полный георгиевский кавалер Водопьянов в середине пелетона устроил безответственную пьянку. Люди пили, не снимая лыж.
— Надо было лыжню нарезать, — посетовал Кульков, с тоской глядя на исход в зимний период.
Рядом с ним стоял завклуба Скотников. Не открывая глаз, тот сочувственно вздохнул.
За последние полчаса толпа очистила двести метров заснеженного поля и вдруг свернула к магазину.
- Куда это они? – встревожился секретарь.
Не открывая глаз, завклуба Скотников поднял ружье и выстрелил. С секретаря общего сектора сорвало шапку. Он стоял как изваяние со взглядом хаски и боялся пошевелиться. Его беззащитные волосы рвал ветер.
- Прекратите стрелять куда попало, Скотников! - рассердился председатель Кульков. - Взяли моду стрелять куда попало!
Шапку долго искали. Когда принесли, выяснилось, что номенклатурная норковая ушанка поражена пригоршней дроби на волка. Секратарь сунул в неё руку. Пальцы вылезли наружу. Он надел её на голову.
- Водопьянов вам из лисы сделает, - пообещал председатель Кульков, закрывая в истоме глаза и хватая себя рукой за грудь. – Как он бьет лис, ах, как он бьет лис, это песня, как он бьет лис…
После выстрела колхоз снова стал на маршрут и приблизился к лесу.
- Ой, люди до-обрые! – закричала старуха Горохова. – Силушек моих больше не-ет!..
- Она уйдет отсюда когда-нибудь или нет?! – рассвирепел секретарь. Из отверстий в его шапке торчали пучки седых волос.
- Отвратительные погодные условия, - сообщил завклуба Скотников, не открывая глаз. – Гонку следовало перенести.
Колхоз, пройдя еще двести метров, зашел в рощу. Послышался треск кустарника и стон падающих деревьев. На целине остался только агроном. Он по одной переставлял ноги на пластиковых лыжах руками и был сосредоточен. Он делал все возможное, чтобы остаться единым целым. Позади него боролись за победу только старуха Горохова и две староверки.
- Что это с товарищем? – спросил секретарь Кулькова.
- Это агроном Дыбенко площади замеряет, - объяснил председатель. – Мы здесь весной люцерной всё засеем.
По целине из леса бежал, громко хлопая лыжами по снегу, фельдшер. Доха расправляла на нем крылья. Издали он напоминал Чапаева, только без лошади. Иногда применял палки. Добежав до трибуны, перевел дух.
- У нас смена лидера. У главбуха Концевой девочка.
- Ей же шестьдесят? - напомнил председатель.
- Тебя бы на снегоступы... - пробормотал Скотников с закрытыми глазами.
Секретарь отошёл от него подальше.
Отправили подводу. Кобыла игриво ржала, бежала легко, сани летели непринужденно. Весь снег был сдвинут в лес.
- Ой, лю-юди! У меня в сундуке все чистое пригото-овлено!.. Сестру из города не зовите, она сучка така-а-ая!..
- Уведите женщину домой, - потребовал секретарь. – У меня давление поднимается. Снимите с них это! Что это?
- Доски, - крикнул снизу зоотехник Фрик, раскрыв секрет плохого скольжения у отстающей группы. – Двадцатьпятки.
- Вот где они, - кусая губу, произнес председатель. – Три куба… Мне коровник зашить нечем, а они лыжи из них делают. Это просто какая-то невероятная тяга людей к спорту, да? – он повернулся к секретарю.
Тот ощущал дискомфорт от неуместной вентиляции.
Лыжники вернулись в колхоз к дойке. Как заметил корреспондент в своей заметке: «их лица светились от приятной усталости».

Вячеслав Денисов