ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
12 декабря в 13:00

Если у вас нет жены

Петров уже пять лет, как не любил женщин.
А раньше он их, конечно же, любил, и даже успел побывать в роли мужа. Целых два года он носил гордое звание "муж", а потом узнал, что у жены появился другой претендент на эту роль, и тихо без скандалов развёлся. Но с той поры - как отрезало. Петров понял, что женский пол для него теперь не существует, И даже, когда молоденькие сотрудницы, из организации где он работал, строили ему красивые глазки, он немедленно делал кислое лицо и скорее отводил глаза в сторону.
Сегодня Петров спешил на совещание. Шёл пешком, потому что из своего офиса до министерства, где должно было состояться это совещание, нужно было пройти всего несколько кварталов. Пока шёл, обдумывал доклад, с которым он должен будет выступить.
Подойдя к перекрёстку, он, весь в думах, начал переходить по зебре на другую сторону.

Но неожиданно раздался ужасающий визг тормозов. В то же мгновение Петров почувствовал страшный удар в левую ногу, затем нелепо взлетел в воздух, и упал обратно на тротуар.

Хорошо, что в детстве он занимался борьбой, и умел падать правильно. Но боль в ноге была ужасной.

А из автомобиля, который его сбил, выскочил водитель, и со всех ног метнулся к нему. Когда водитель подбежал вплотную, Петров понял, что это женщина.

Боль в ноге тут же сменила отчаянная злость. У Петрова даже кисти рук зашевелились, будто он сейчас готовился душить эту женщину.

А она, бледная от страха, чуть не плача забормотала:

- Ой... Мужчина... Вам больно, да?.. Я вас сильно, да?..

- Отойди от меня! - заорал он на нее, пытаясь криком заглушить свою боль. - Не подходи ко мне близко!

- Но как же так?.. - ещё больше испугалась она. - Вам же, наверное, срочно нужно в больницу? А мне, наверное, нужно вызвать инспекторов? Да? Вы не знаете, что мне сейчас делать? Я за рулем всего второй день!

- У, слепая курица... - стонал Петров. - Тебе только-только права дали, а ты уже под их лишение попала. Садись быстрей в машину, и дуй отсюда, пока не поздно...

- Как - дуть? - вытаращила она глаза.

- Так… На четырёх колёсах... И не бойся, я на тебя стучать не буду...

- А вдруг я вам что-нибудь сломала? – Видно было, что она очень сильно переживает. - Давайте, я вас в больницу отвезу.

- Какая больница? - Он застонал ещё сильнее, от боли и обиды сразу. - У меня через пятнадцать минут совещание в министерстве. Очень важное. Я сейчас встану, и пойду...

- Ну, давайте, я хоть вам помогу подняться... - предложила она трясущимися губами.

- Я тебе говорю, не трогай меня! - зарычал он на неё. - И уезжай скорей... А то сейчас кто-нибудь точно вызовет инспекторов... И хана тебе наступит.

- А вам - не наступит?

- А чего мне будет?... – Он, скрипя зубами, стал медленно подниматься на ноги. - Ничего мне не будет... Это, наверное, простой ушиб... А ушибы... Они проходят сами собой...

Женщина убедилась, что он стоит на ногах, и неуверенно стала пятиться к своей машине.

Петров сделал один шаг, и тут же вскрикнул от боли, понимая, что идти он, точно, никуда уже не сможет.

- Нет! - закричала она. - Я вас бросить не могу! Я вас, всё-таки, отвезу в больницу. - Она села в машину, подрулила так, чтобы задняя дверь оказалась наравне с ним, опять выскочила, и стала усаживать его на заднее сиденье.

Петров понял, что упираться глупо, и подчинился.

Уже оказавшись внутри её автомобиля, он с трудом достал из кармана мобильный телефон, и стал набирать номер телефона своего шефа.

- Василич, я это... - бормотал он, кое-как преодолевая головокружение. - Я - того... Я сегодня на совещание не попадаю…

- Что? - раздался в трубке голос ошарашенного начальника. - Ты чего, пьяный, что ли? Что у тебя с голосом, Петров?

- Я упал, Василич. Дорогу переходил, и... - Он посмотрел на затылок девушки, которая везла его в больницу, и начал врать. – Поскользнулся я. Упал, и, кажется, ногу сломал.

- Как это? На чем ты мог поскользнуться? - начал ругаться начальник. - На арбузной корке? Ты зачем мне врешь? Ты ещё скажи, что когда ты падал, сказал "черт побери"! Может тебе, сейчас бриллианты в гипс прячут?

- Ну, правда, Василич! Ну, не до шуток мне сейчас… Мне так плохо...

- Ты где находишься? - уже не строго спросил начальник.

- В машине. Меня одна сердобольная женщина в больницу везет.

- В какую больницу?

- Я ещё не знаю. Но как приеду, я сообщу. Вы за мной туда какую-нибудь служебную машину пришлите. Меня, скорее всего, в гипс закатают.

- И кто вместо тебя на совещании сидеть будет? - с тоской спросил начальник.

- Откуда я знаю? Но я - точно, не успею. Даже если в гипсе.

- Черт побери... - пробормотал начальник, и отключил связь.

Через несколько минут автомобиль девушки остановился, и Петров, сдерживая стоны, стал вылезать из машины. Он чувствовал, как потяжелела его левая нога, и совсем отказывалась слушаться.

Кое-как допрыгав на одной ноге до крыльца больницы, он приказал женщине, которая всё это время поддерживала его хрупкими руками:

- Всё! Идите уже от меня! Дальше я сам!

- Ну, уж нет, - осмелев, воскликнула женщина. - Пока я не узнаю ваш диагноз, я вас не оставлю.

- Что значит - не оставите?

- А то и значит! В этой больнице, между прочим, травматологом работает моя мама! Понятно вам? Я вас специально к ней привезла.

- И что? – не понял Петров.

- Я за вас слово ей замолю, и она вас быстро на ноги поставит! Это я вам гарантирую!

Но гарантировала она зря. Травматолог, очень красивая пожилая женщина, рассматривая рентгеновский снимок, так морщилась, что её дочь, которая всё это время сидела рядом с Петровым, в страхе спросила:

- Что у него, мама? Очень плохо, да?

- Уж, да, милая моя... - вздохнула та. - Двойной перелом со смещением... Хорошо, что не открытый... А я ведь тебе говорила, что рано тебе садиться за руль...

- Ну, мама! – как маленький ребёнок воскликнула дочь. - Мне уже тридцать два года.

- Тебе тридцать два года, а мужчине теперь хромать месяца три.

- Сколько? - ужаснулся Петров.

- Но мы попробуем отремонтировать вас быстрее, - мило улыбнулась ему травматолог. - Да, Наташенька?

- Что значит - мы? - хором спросили Петров с молодой женщиной.

- Мы, то есть врачи. Сейчас мы наложим вам гипс, и дочка отвезет вас к вашей жене.

- Нет! - строго ответил Петров. – Ваша дочка меня больше никуда не повезёт! Во-первых, никакой жены у меня нет, а во-вторых, я уже позвонил, и за мной скоро пришлют с работы машину.

Травматолог, почему-то, засмеялась, и радостно потерла руками.

- Прекрасно! Если у вас нет жены, придётся мне лично взять над вами шефство.

- Зачем это? - испугался Петров.

- А затем, что моя дочь Наташа вас чуть не убила, а вы, вместо того, чтобы писать на неё заявление, пытаетесь её спасти от правосудия. Значит, она вам понравилась.

- Что? – возмущённо воскликнул пострадавший. - Мне? Понравилась? Да вы с ума сошли!

- Мама, ну что ты такое говоришь?! - недовольно всплеснула руками молодая женщина.

- Всё, хватит болтать! – Травматолог засмеялась ещё громче. - Пора гипсовать нашему больному драгоценную ногу, пока он на ней от нас не удрал.

Машину за Петровым с работы, естественно, прислать забыли, и Наташе, действительно пришлось опять работать извозчиком.

А вечером она вдруг заявилась к нему домой опять, но уже вместе со своей мамой. Потому что та решила собственноручно накормить инвалида - спасителя своей дочери. Ведь одноногому холостяку стоять у плиты очень сложно.

Через неделю Петров уже с нетерпением ждал, когда Наташа придёт опять. Но уже одна, и без мамы.

Анисимов