ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
вчера в 09:46

ОЛЕГ БОРИСОВ

Актер родился 8 ноября 1929 года.
Олег Борисов - противоположность тому образу актера, который сложился в народе и который по большей части справедлив. В жизни от него было ощущение почти тени. Возможно в тот период, который застал я , он уже неважно себя чувствовал, не знаю . Не думаю, что в этом дело. Он не то, что не актерствовал, а вообще ничего яркого из себя не представлял. Казался совсем скромным. Излишне даже.
Тихий, все в полголоса. Но это до выхода на сцену. На сцене , на фоне наших мастеров, пишу без иронии, он смотрелся, как Месси на фоне сборной России. Хотя в спектакле с ним играли великолепные Плотников, Крынкин, Чурсина, Кутепов и многие другие прекрасные артисты.
Борисов, выходя на сцену, вдруг вырастал, и, казалось, он выше всех ростом. На самом деле он был невысок, что в обычных случаях считалось фатальным недостатком на сцене театра армии. В частности, Л.Е. Хейфец сказал мне: "Понимаешь, все хорошо, но с пятого ряда непонятно , какого ты пола".
А Борисов вдруг занимал все пространство. Всё зеркало сцены, самое большое в Европе. И глаз от него было не отвести. Как есть: живой Император Павел Первый. Я, кстати, с тех пор, когда звучит имя бедного императора Павла, пытаюсь выгнать из воображения образ Борисова и не могу.
На сцене ЦАТСА нужно было несколько форсировать голос. Чтобы преодолевать не лучшую акустику и большие пространства. И говорить как бы веером, охватывая весь зрительный зал . А после, уже в следующую эпоху, артисты играли событие ногами. Я, смотря на это из зала, всегда хихикал. Что-то случилось, и все персонажи делают два шага вперёд. Что-то опять произошло - два шага назад. Их как бы притягивало к событию и откидывало назад. Так вот, Борисов не форсировал ничего. И никуда не бегал. Помню, тот же Хейфец на мой вопрос несколько раздражённо ответил : «Просто он глубоко понимает, что происходит и что делает».
Просто понимания было достаточно.
Наверное, одна из лучших театральных сцен, которые я видел, была Борисов - Крынкин. Павел - Пален. В профиль к залу. Глаза в глаза.
Но это все и так видели. И много кто может рассказать лучше меня.
А я видел кое-что ещё . В спектакле Павел Первый, по Мережковскому , была одна сцена, в которой Борисов участвовал только за кулисами. Это сцена убийства Павла. Она происходила как бы в тумане. За тюлем. Только в звуке.
Борисов отходил чуть дальше к заднику, а чуть ближе к авансцене становились заговорщики.
И вот я однажды (на самом деле много раз), спрятался совсем рядом с Борисовым во время сцены смерти Павла.
И это оказалось так страшно, что до сих пор у меня это действо перевешивает все остальные впечатления от спектакля. (Наверное, поэтому хитрый Л. Е. Хейфец скрыл происходящее "туманом").
Борисов работал, а точнее умирал, один. Но я,инкогнито стоящий в клубах тюля шагах в двадцати, наблюдал за тем, как он разыгрывает этот страшный спектакль постепенной гибели.
"Помогите! Помогите! - Кричал император на моих глазах , задыхаясь - Ради Бога! Ради Бога! Помолиться!". И хрипел. И умирал.
К этой реплике я уже молча ронял слезы , прячась в своем тюлевом убежище. Не могу себе даже представить, какого уровня погружения и концентрации требовала эта сцена. Да и глупо было бы рассуждать.
Помню, что меня обижало, когда кто-то назвал спектакль : «Павел Первый и остальные». Обижало отчасти потому, что это было правдой.
Кстати , Олег Иванович-таки меня заметил. И, хоть выходил он после сцены убий/ства с лицом серого оттенка, однажды мне улыбнулся, мол "я заметил " и не стал ругаться. Это дало повод попросить автограф. Он опять улыбнулся и на найденной мной афише спектакля коротко написал . Павел l. И расписался.

Блог Экран