ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
27 октября 2024

«Одесский Паганини »

Ося был упрямым, как и все мальчишки в Одессе, но удача всегда ему сопутствовала.
Когда родственники сказали ему в десять лет:
— Ты, наверное, Ося, мечтаешь стать знаменитым скрипачом, как твой дедушка, Ефим Наумович?
Ося ответил, как истинный одессит:
— А почему бы и нет?
—Только давайте договоримся: вы мне скрипку купите, но слушать меня не будете! — прищурился он, как бы заранее предупреждая о возможных «музыкальных провалах».
Ефим Наумович, услышав ответ внука, погладил его по голове и сказал:
— Ну ты и артист!
—Да если бы Паганини так начинал, он бы с голоду умер! —Ты ж понимаешь, что скрипка — это душа, её не только слушать надо а еще , и чувствовать!
— Чувствовать? — переспросил Ося с привычной одесской иронией.
— Дедушка, так я её уже чувствую!
Особенно когда соседи через стенку в такт по батарее стучат.
—Вы же мне с родственниками обещали, что я буду всех «музыкой радовать», а получается, шо весь двор шугаю.
Но дедушка был настроен решительно.
Каждое утро в выходные начиналось одинаково: Ося с невинным видом пытался проскользнуть мимо комнаты, где его ждал дедушка со скрипкой, будто на посту.
А бабушка, Сима Марковна, с усмешкой наблюдала за их утренними «сражениями» из своей любимой кухни.
Каждый житель Приморского района города Одессы знал, что если в восемь утра из дома номер 42 на улице Преображенской доносятся странные звуки, похожие на крики морской чайки, — это «лабает»наш Ося Притцкер. Его бедная скрипка звенела, как искорёженный металл, извиваясь, как кошка. Казалось, что эта музыка звучала во всех известных и неизвестных тональностях, кроме единственно нужной. И это безобразие длилось почти два часа. Все соседи были готовы убить Осю в выходной день, слушая эту музыкальную чушь.

К вечеру ближе к 16 часам наступала вторая серия занятий, и звуки скрипки разносились уже практически до самой Соборной площади.
Так по Одессе и поползли слухи, что практически все дворовые коты с улицы Преображенской, 42 начали мигрировать в поисках мёртвой тишины.
Однажды, после особенно долгого «концерта» и очередного недовольного взгляда дедушки, Ося решился на отчаянный шаг
— на преступление века.
Он был уже не в силах терпеть свои «творческие муки», это было выше его сил.
Как английский шпион, он скрытно подобрался к футляру, где хранилась дедушки скрипка, медленно открыл его и выдавил внутрь скрипки весь тюбик эпоксидной смолы, которую заранее купил в хозяйственном магазине. Тихо и быстро вернул скрипку на место. Разливая вязкую смолу через шприц, он представлял, как все его «музыкальные» занятия навсегда останутся в прошлом.

На следующее утро дедушка как ни в чем не бывало долго пытался «разбудить» скрипку, менял струны, что-то бормотал про заводской брак.
Когда он окончательно понял, что звук ушёл навсегда, как последняя электричка, Сима Марковна усмехнулась и пробормотала себе под нос:
— Ну шо Фима, я же тебе говорила:
—Ося не станет «Одесским Паганини » Он типичный одесский мальчик, но с другими талантами и наклонностями.
Дедушка, с недоумением осматривая скрипку, сердито ответил:
— Сима, ты бы хоть поддержала в трудную минуту.
—Тут целая трагедия, а ты смеёшься!
—Ты понимаешь, что мир потерял, может быть, будущего Паганини?
—Он мог бы быть гением, а ты его насмешками воспитываешь!
Сима Марковна фыркнула и, указывая на Осю, произнесла:
— Гением? Да ты послушай, как он играет!
—Весь двор бедный от его «музыки» стонет.
—Даже полуглухая Берта Михайловна выражала мне своё недовольство по поводу игры нашего Оси на скрипке! —Я тебе так скажу, Фима : если его талант — мучить людей, то он, конечно, гений. —На Потёмкинской лестнице до сих пор вспоминают, как твой внук устроил «концерт» в честь дня рождения соседки Розочки.
—Когда он решил исполнить на ступенях лестницы «Happy Birthday to You», она от волнения так перепугалась, что выронила праздничный торт на пол!
Ося стоял неподалёку и слыша речи бабушки, тихонько улыбался . Ему явно нравилось слушать, как бабушка умело переигрывала ситуацию, защищая его от такого рьяного почитателя скрипичного искусства, как её супруг.
— Ах, Сима, ты ничего не понимаешь, — пытался стоять на своём Ефим Наумович.
— Мы должны развивать в детях талант, а не их лень.
—Вот посмотри на Осю — талант в чистом виде!
—Только в нём надо пробудить это чувство, чтоб он сам понял, какая музыкальная сила в нём дремлет!
— Сила? — переспросила Сима, усмехаясь.
— Да он эту силу уже давно разбудил, только не ту, шо ты ожидал!
—Вчера на собрании двора соседи решили, шо если ещё раз услышат скрипку в выходные, они пойдут писать жалобу на нас.
В этот момент Ося зашёл в комнату и присел возле обеденного стола. Дедушка, покачивая головой, снова повернулся к нему:
— Ну а шо ты сам скажешь, Ося?
—Хочешь посвятить свою жизнь искусству игры на скрипке или она тебе жить мешает?
Ося, собирая всю свою смелость, тихо, но уверенно ответил:
— Дедушка, я, наверное, не хочу быть скрипачом.
—Может, я попробую что-то другое? Баскетбол?
—Как мой папа когда-то играл за «БИПу» в 90-х.
Сима Марковна, всплеснув руками, подхватила идею:
— Баскетбол!
—Шо ж ты раньше не сказал, Ося!
—Представляю, как весь двор будет болеть за нашего баскетболиста, а не прятаться, когда слышит твои безумные гаммы.
Ефим Наумович, тяжело вздохнув, оглядел комнату, прощаясь с мечтой о «Одесском Паганини», и с лёгкой горечью сказал:
— Ну шо ж, если баскетбол — так баскетбол.
—Но знай, Ося, шо я всегда буду помнить, как ты пытался покорить одесситов своей игрой на скрипке.

© писатель Виталий Ивченко.