ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
24 октября 2024

Год 1980... Париж, маленькое кафе в Латинском квартале. Официант, ставя на стол очередную чашечку кофе, пытается сделать вид, что ему безразлично, кто сидит за столиком, и в то же время внимательно рассмотреть лицо потрясающе красивой женщины, которое, несмотря на прикрывающую его вуаль, кажется ему очень знакомым. Наконец, устав ломать голову, перебирая имена знакомых женщин, официант обращается к хозяину:
- Кто та мадам? Нет, не та, что около окна. Мадам Лябель я и так знаю. А вот имени дамы с вуалью, убей, не могу вспомнить...
- Ты что, совсем одичал? - довольно улыбается хозяин. - В кино тогда после работы сходи, что ли. Не узнать мадам Денев! Только - цыц! Никто не должен знать, что она завтракает в нашем кафе. Сама просила. Хотя было бы, конечно, здорово дать в "Фигаро" объявление - "Любимое кафе любимой женщины".

Денев действительно любила это маленькое кафе. И не только за вкусный кофе, который она наряду с сигаретами позволяла себе в неограниченных количествах. Катрин отпила остывший кофе и, поставив чашку на стол, поднялась. Черные очки, шляпка, вуаль - кажется, она сможет спокойно перейти улицу.

В расположенном через два дома кафе Денев уже ждали журналисты.

- Мадам Денев, - начали репортеры, как только актриса присела за столик и заказала кофе. - Только что вы снялись в потрясающем фильме Франсуа Трюффо "Последнее метро". В каждой своей работе вы такая разная, такая не похожая на себя. Кто вы, мадам Денев?

- Я? Ну, для начала - мадемуазель. А еще… Эгоистка. И мой эгоизм заключается в том, что я делаю то, что мне нравится. И делаю это с интересными мне людьми. Если бы я создавала одни и те же вещи, это быстро бы мне наскучило. Поэтому главное для меня - не останавливаться на достигнутом.

- Позвольте мне, мадемуазель Денев, не согласиться с моим коллегой, заявившим, что вы во всех фильмах разная и не похожая на себя. На мой взгляд, в каждой роли есть одна вещь, которая следует за вами из фильма в фильм. Это ваша красота!

- Благодарю вас за комплимент. А знаете, - неожиданно ей вдруг захотелось поговорить, - очень долго меня считали не то чтобы робкой, а просто-напросто недалекой. Представьте хорошенькую девушку, которая ничего не в состоянии сказать - очень быстро за ней закрепляется соответствующая этикетка. Я не любила игр. Рано сама научилась читать. Больше всего любила патетичных героинь Эмилии Бронте и вздрагивала от женщин Франсуа Мориака…

- А мемуары Роже Вадима вам не попадались? Нет? Тогда позвольте, я зачту вам всего одно предложение - о вашей работе в "Пороке и добродетели". "Она была девственницей, - это месье Вадим пишет, не я, - но даже если бы и не была, то выглядела бы как девственница. А это очень сексуально".

- Вы, кажется, собирались прочесть только одно предложение. Ну да ладно. И что вы хотите услышать от меня?

- Ваше отношение к мемуарам?

- Воспоминания Роже, судя по всему, несколько пространнее того, что вы только что зачитали. А значит, мои комментарии последуют позднее. И не на встрече с журналистами, а в суде. А теперь, господа, - всего доброго. Я так и думала, что больше всего вас будет интересовать моя последняя работа...

Culture Connection