ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
2 октября в 16:47

О ТОМ, ЧТО НИЧЕГО НЕ ДАЕТСЯ ДАРОМ

У Елены Борисовны работа и карьера для ума, квартира с видом на озеро и новенькая хонда для тела, племянник Ванька и кот Феофан для сердца.

Племянник достался от упорхнувшей за новозеландским счастьем старшей сестры.
Непостижимым образом из прыщавого задохлика вылупился невозможный красавец. Рост, плечи, волосы пшеничные, брови соболиные, глаза зелёные и т. д. плюс полу-улыбочка уголком рта не оставляли девицам ни единого шанса на спасение.
Поступать в институт отказался наотрез, отслужил, устроился водителем в торговую фирму, сдал на крутую категорию и ушёл в дальнобойщики.
За пять лет дальнобойной жизни бойко заговорил на немецком, французском и итальянском, так что ныне и Европа усыпана осколками разбитых Ванькой сердец.

Кота подобрали у подъезда.
Мрачный мизантроп Феофан никакой благодарности за спасение, холение и лелеяние проявлять не собирался.
Анатомически он относился к семейству Felidae, но ежели понаблюдать за Феофаном и припомнить повадки гребнистых крокодилов, то становится очевидной его принадлежность к роду Crocodylus.
Но не выгонять же.

Ванька мечтает выдать замуж тётушку и не жениться самому.
Ма танте, говорит Ванька, я в разъездах, от полосатой скотины любви не дождёшься, жить одной неправильно, тебя пора пристроить.
Отстань, говорит тётушка, я уже пристраивалась, не впечатлило, и не надо больше главных механиков, милицейских полковников и бельгийских галантерейщиков, что за странное желание сбагрить меня первому встречному, сам пристраивайся.
Ма танте, говорит Ванька, если рукастые механики, мужественные полковники и богатые галантерейщики — первые встречные, то не знаю, что и думать, а мне в кабалу рановато, Лизонька, Паола, Эрика, Дана, Мадлен, Светик, Габи ещё, надо же, чуть Габи не забыл — я на распутье, ма танте.
На распутстве ты, бабник хренов! говорит Елена Борисовна.

Елена Борисовна мечтает, чтоб Ванька женился на приличной девушке из хорошей семьи, чтоб Феофан поласковел, а больше ничего и не надо, у неё всё есть, кто обжёгся на молоке, тот и от воды откажется, спасибо, пробовали, обойдёмся.

Феофан тоже мечтает.
Чтоб эти двуногие не приставали со своими глупостями, хочется им пузо почесать — пусть своё чешут, когти и зубы, знаете ли, не казённые, на всех не напасёшься.

Ванька возвращается из рейса, сутки отсыпается, приходит на обед к тётушке и застаёт её в слезах.
Всё, говорит Елена Борисовна, так жить нельзя, мне сорок один год, у меня в подчинении полсотни сотрудников, а я в рабстве у этого мерзавца, мало того, что углы метит, так вот, глянь, до кости прокусил, всё, завтра в ветклинику, кастрируем, может, подобреет.
Ванька внутренне содрогается и говорит, ну, не знаю, я бы точно не подобрел.
Но с тётушкой не поспоришь.

Осетриной горячего копчения удаётся заманить Феофана в переноску, подозрительно легко и без крови.
Однако чувствуется — что-то назревает.
В холле Ванька неосторожно открывает дверцу переноски, и следующие пять минут объясняют несведущим принцип движения электрона вокруг атомного ядра: в каждый момент времени электрон не в какой-то определённой точке, а везде, он как бы размазан по всей сфере.
Феофан может дать фору любому, даже самому шустрому электрону.
Короче говоря, через пять минут имеем получившего по морде лапой обалдевшего добермана, сброшенный со стола монитор, поцарапанного владельца морской свинки, опрокинутый горшок с фикусом Бенджамина, орущего нечеловеческим голосом серого попугая, а также Феофана, взлетевшего на узкий оконный карниз и оттуда шипящего рассерженной коброй.

Из кабинета выскакивает бородатый доктор, видит учинённый разгром и строго спрашивает, чьё животное.
Совесть не позволяет Елене Борисовне откреститься от паразита.
Доктор хмыкает и говорит Феофану, испугался, котик? не бойся, иди сюда, давай, ко мне.
И эта сволочь спрыгивает к доктору и обиженно мявкает, жалуясь на непонимание и несправедливость.
Хороший котик, хороший, умница, говорит доктор, у вас на двенадцать назначено? Катюша, подержите красавчика, и отдаёт подлюку светленькой медсестре.
Феофан кротко сидит на руках у сестрички и благостно мурчит.
Ваня, нас можно поздравить, мы взрастили иудушку, говорит потрясённая Елена Борисовна.

Потом Феофана возвращают, в урезанном варианте, доктор смотрит на Елену Борисовну и говорит, Катюша расскажет вам о дальнейших действиях, а я, с вашего позволения, позвоню вечером, убедиться, что всё в порядке, да, прошу прощения, забыл представиться — Олег Павлович.
И действительно звонит.

Проходит год.
Елена Борисовна с Олегом Павловичем готовят субботний ужин.
Ждут Ваньку с Катюшей.
Феофан сидит на подоконнике, наблюдает за происходящим и размышляет о том, почему счастье одних непременно оплачивается невосполнимыми потерями других.
Замечает вынимаемую из холодильника осетрину горячего копчения, думает, ну ладно, пусть сегодня погладят, так и быть, по одному разу.
Поворачивается к окну, рассматривает своё отражение в тёмном стекле, вздыхает и приступает к умыванию своей невыразимой красоты.

© Наталья Волнистая