ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
16 июня 2024

"Отец произносил нашу фамилию - БАльмонт, я стал произносить из-за каприза одной женщины - БальмОнт. Правильно, думаю, первое".
Скорее всего, Константин Дмитриевич под "одной женщиной" имел ввиду свою вторую жену - Екатерину Андрееву, пожелавшую, чтобы фамилия ее мужа звучала на французский манер, с ударением на конечном слоге.
Так в истории русской литературы поэт навсегда остался БальмОнтом, будучи зарифмованным с таким ударением в многочисленных стихотворных текстах современников.
15 июня 1867 года родился Константин Бальмонт «Паганини русского стиха»
В начале XX века имя этого поэта-символиста знала вся читающая Москва.
Константин Бальмонт был кумиром целого поколения.
Толпы восторженных почитательниц, которых называли «бальмонтистками», буквально по пятам следовали за Константином Дмитриевичем. Они создавали поэтические кружки его имени, переписывали в тетрадки его стихотворения…
В 1902 году он уехал за границу и жил преимущественно в Париже, совершая поездки в Англию, Бельгию, Германию, Швейцарию и Испанию. В январе 1905 года он отправился (из Москвы) в Мексику и Калифорнию. Его очерки о Мексике, наряду с выполненными им вольными переложениями индейских мифов и преданий, составили впоследствии книгу "Змеиные цветы" (1910).
Когда в 1913 году Бальмонт после долгого пребывания за границей вернулся в Россию, на Брестском вокзале его встречала масса народа: родственники, друзья, почитатели, газетные репортеры, фотографы и, конечно, писатели — Брюсов, Балтрушайтис, Борис Зайцев…
В кафе Бродячая собака» на встречу с Бальмонтом пришло немыслимое количество народу. Оказавшаяся на том вечере писательница Тэффи вспоминала:
«Его приезд был настоящей сенсацией. Как все радовались! — „Приехал! Приехал! — ликовала Анна Ахматова. — Я видела его и ему читала свои стихи, и он сказал, что до сих пор признавал только двух поэтесс: Сафо и Мирру Лохвицкую. Теперь он узнал третью — меня, Анну Ахматову“.
Его ждали, готовились к встрече, и он приехал. Он вошел, высоко подняв лоб, словно нес златой венец славы.
Шея его была обвернута черным, каким-то лермонтовским галстуком, какого никто не носит. Рысьи глаза, длинные, рыжеватые волосы. За ним его верная тень, его Елена, существо маленькое, худенькое, темноликое, живущее только крепким чаем и любовью к поэту.
Его встретили, его окружили, его усадили, ему читали стихи. Сейчас образовался истерический круг почитательниц — «жен-мироносиц».
— Хотите, я сейчас брошусь из окна? Хотите? Только скажите, и я сейчас же брошусь, - повторяла молниеносно влюбившаяся в него дама.
Обезумев от любви к поэту, она забыла, что кафе находится в подвале и из окна никак нельзя выброситься».
Он поселился в Москве, в респектабельном арбатском Большом Толстовском переулке, еще в 1901 году.
Появление такой колоритной фигуры, как Бальмонт, не осталось незамеченным для коренных арбатцев.
Андрей Белый отмечает:
"Бальмонт, появясь, запорхал по Арбату". На всю Москву он прославился своими чудачествами, хождением в пальто и шляпе по лунной дорожке на море, лазанием на деревья для чтения своих "лепестковых стихов".

В мае 1920-го Бальмонт получил от властей разрешение на временный выезд за границу, однако покинул Советскую Россию навсегда, категорически не приняв Октябрьскую революцию.
Выезд ему устроил верный друг, поэт Юргис Балтрушайтис, бывший литовским посланником в Советской России, и тем самым спас его.
Бальмонт в то время нищенствовал и голодал в Москве, на себе таскал дровишки из разобранного забора и, по мнению знавших его людей, непременно надерзил бы какой-нибудь «особе» со всеми вытекающими отсюда последствиями.
В результате коллеги-невозвращенцы обвиняли его в том, что он «нарушил церемониал бегства: вместо того, чтобы бежать из Москвы тайно, странником пробираться через леса и долины Финляндии, на границе случайно пасть от пули пьяного красноармейца или финна, — он четыре месяца упорно добивался разрешения на выезд с семьёй, получил его и прибыл в Париж неподстреленным».
Поэт оправдывался: «Поверьте, мы покинули Россию, чтоб иметь возможность в Европе попытаться хоть что-нибудь крикнуть о Погибающей Матери, крикнуть в глухой слух очерствевших и безучастных, которые заняты лишь собой…».
В эмиграции Константин Дмитриевич жил среди книг - Библия, летописи Нестора, труды по астрономии, Пушкин, Гете... Его переводы Шелли, Байрона, Бодлера, Руставели до сих пор считаются классическими. Он работал на пределе сил. И, как результат, - депрессия, перешедшая в душевную болезнь.
75-летний поэт Константин Бальмонт скончался 24 декабря 1942 года в приюте «Русский дом» близ Парижа.
На похоронах Бальмонта не было ни поэтов, ни поклонников.
Мне кажется, что я не покидал России
И что не может быть в России перемен.
И голуби в ней есть. И мудрые есть змии.
И множество волков. И ряд тюремных стен.

Грязь «Ревизора» в ней. Весь гоголевский ужас.
И Глеб Успенский жив. И всюду есть Щедрин.
Порой сверкнет пожар, внезапно обнаружась,
И снова пал к земле земли убогий сын…

Там за окном стоят. Подайте. Погорели.
У вас нежданный гость. То – голубой мундир.
Учтивый человек. Любезный в самом деле.
Из ваших дневников себе устроил пир.

И на сто верст идут неправда, тяжба, споры,
На тысячу – пошла обида и беда.
Жужжат напрасные, как мухи, разговоры.
И кровь течет. И слезы – как вода.

Литературный Клуб