ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
21 марта 2024

ВЕСНА

По глазам фельдшера Любы, Андрей понял – дело жизни и смерти. Люба ввалилась в приёмный покой с февральского мороза с огромным свёртком в руках: в красное ватное одеяло была завёрнута двухлетняя девочка, уже без сознания.
- Я не выслушала первый раз Андрей! Не услышала! Пневмония, Андрей! Я не услышала сразу, - Люба задыхалась, тяжело выталкивала из себя слова. Следом вбежали растерянные испуганные родители.
- На рентген! Живо! - рявкнул он, посторонним оставаться в приёмном покое!
«Какие ж они посторонние», думал он после, разглядывая снимки. Ребёнка стабилизировали, но картина была неутешительная. С левой стороны плевральная полость была практически полностью заполнена жидкостью, скорее всего гноем. Лёгкого почти не видно. А значит, времени совсем мало…
Андрей сам принял решение уехать из Ленинграда. Несчастная любовь и завышенные ожидания отца -профессора: хотелось спрятаться, забыть прежнюю жизнь.
Здесь, на полуострове, он поступил под начало местного врача – Владимира Леонидовича. Люди Севера были очень терпеливы и обращались за помощью только в крайнем случае, но работы всё равно было много. Часто Андрею приходилось выполнять обязанности не только хирурга.
Холод, темнота, нескончаемый поток пациентов: Андрей приходил домой, ел незатейливый ужин, выпивал стопку водки и без сил падал на кровать. Никаких тебе любовных терзаний и высокоморальных наставлений.
С детьми Андрей не работал. Боялся. Слишком хрупкие.

Девочка дышала очень тяжело, температура не падала. Было понятно, при таком объёме поражения антибиотики вряд ли помогут, необходима пункция – прокол грудной клетки.
Как назло Владимир Леонидович на два дня улетел на большую землю.
Андрей, я не могу сейчас вернуться! Как вы не понимаете? Шторм. Ветер двадцать метров в секунду! Самолёты не поднимают в воздух. Вам придётся решать самому, в трубке всё хрипело, голос то и дело пропадал.
Владимир Леонидович, ребёнок очень мал, я не смогу. Я никогда подобного не делал. Возможно, стоит ещё последить за динамикой? Может, перетерпим, обойдёмся антибиотиками?
- Послушайте! Судя по тому, что вы сказали, счёт идёт на минуты! – обычно сдержанный начальник, орал в трубку, пытаясь перекричать расстояние и бушующий ветер.
Анализы крови пришли совсем плохие: мало того воспаление, так ещё и очень низкий гемоглобин, а значит, вероятность сильного кровотечения. Надежда, что девочка выживет, таяла.
«Либо её убьёт болезнь, либо я», с горечью подумал Андрей.
Разговор с родителями прошёл быстро. Что могут сказать люди в такой ситуации? «Делайте, что хотите, только спасите её».
Андрей зашёл в операционную. Внутри похолодело – нельзя. Нельзя поддаваться эмоциям. Он ведь всё знает, надо просто учесть масштаб.
Врач смотрел на ребёнка, сканировал взглядом, представлял, как расположены органы, кости, сосуды. Главное, не попасть в межрёберную артерию – потеря крови может сыграть решающую роль.
Медсестра легонько похлопала его по плечу. Всё готово.
Только, когда игла будто провалилась в пустоту, Андрей выдохнул: он дошёл до плевральной полости. Заменив иглу, он проделал путь ещё раз, жидкость, которая мешала дыханию, потекла по резиновой трубке.

- Идите домой, - устало сказал молодой врач матери, от вас сейчас ничего не зависит. В реанимацию я вас не пущу. Остаётся только ждать.
- Я не уйду отсюда без дочери, - голос женщины дрогнул.

Три недели девочка балансировала на грани. Дренаж не вытаскивали, пошёл второй курс антибиотиков. И без того кроха, теперь выглядела маленькой мумией – обтянутые кожей кости.
Владимир Леонидович только вздыхал. Мать, как и обещала, не выходила на улицу. Днём помогала медсёстрам, ночью спала на раскладушке в коридоре. В часы посещений приходил муж, приносил еду. Они не обнимались, не плакали, просто смотрели друг на друга. Спокойные, серые, опустошённые: как будто застряли в настоящей минуте, в которой нет ни горя, ни радости.
Андрей не мог оставаться безучастным. Возможно, это умение придёт позже – сделал всё, что мог, работай дальше, не растрачивай ресурс. Пока не получалось. Он снова и снова заходил к маленькой пациентке. Обвитая трубками, она была похожа на жертву чудовища, которое схватило добычу своими щупальцами.
В этот раз Андрей чувствовал, ребёнок его слышит.
Привет, он легонько погладил ладонью до синевы бледный лобик, ну что же ты? Хочешь пропустить такую весну?
Он оглянулся по сторонам, наклонился ближе и тихонько прошептал:
- Ну я тебя очень прошу – живи!
Солнце пригревало. Апрель в этом году обещал быть тёплым. Женщина шла в распахнутом зимнем пальто, сжимая в руках меховую шапку. Она рыдала и смеялась одновременно. Прохожие оборачивались.
«Тепло-то как. Неужели уже весна? Надо взять Катюшке на выписку лёгкий комбинезон. А ботиночек-то и нет, только валенки... Ничего, потом купим, успеем...»

Екатерина Зорина