ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
18 марта 2024

Записка имела самый безобидный вид. В ней по всем джентльменским законам должна была обнаружиться чернильная рожа и дружеское пояснение: «Сидоров — козёл!». Так что Сидоров, не заподозрив худого, мгновенно развернул послание… и остолбенел.

Внутри крупным красивым почерком было написано: «СИДОРОВ, Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!».
В округлости почерка Сидорову почудилось издевательство. Кто же ему такое написал?

Прищурившись, он оглядел класс. Автор записки должен был непременно обнаружить себя. Но главные враги Сидорова на сей раз почему-то не ухмылялись злорадно. (Вот так они обычно ухмылялись. Но на сей раз — нет.) Зато Сидоров сразу заметил, что на него не мигая глядит Воробьева. Не просто так глядит, а со значением!

Сомнений не было: записку писала она. Но тогда выходит, что Воробьева его любит?! И тут мысль Сидорова зашла в тупик и забилась беспомощно, как муха в стакане. Что значит любит, и что такое любовь? Какие последствия это повлечет, и как теперь Сидорову быть?

«Будем рассуждать логически, — рассуждал Сидоров логически. — Что, к примеру, люблю я? Груши! Люблю — значит, всегда хочу съесть…» В этот момент Воробьева снова обернулась к нему. Почему-то вспомнилось, как в буфете Воробьева жадно догрызала костлявую куриную ногу…

«Нужно взять себя в руки, — взял себя в руки Сидоров. (Руки оказались грязными. Но Сидоров игнорировал мелочи). Я люблю не только груши, но и родителей. Мама печет сладкие пирожки. Папа часто носит меня на шее. А я их за это люблю…» Тут Воробьева снова обернулась, и Сидоров с тоской подумал, что придется ему теперь день-деньской печь для нее сладкие пирожки и носить ее в школу на шее, чтобы оправдать такую внезапную и безумную любовь. Он пригляделся и обнаружил, что Воробьева — не худенькая и носить ее будет, пожалуй, нелегко.

«Еще не все потеряно, — не сдавался Сидоров. — Я также люблю нашу собаку. Особенно когда дрессирую ее или вывожу гулять…» Тут Сидорову стало душно при одной мысли о том, что Воробьева может заставить его прыгать за каждым пирожком, а потом выведет на прогулку, крепко держа за поводок и не давая уклоняться ни вправо, ни влево…

«…Люблю кошку Мурку, особенно когда дуешь ей прямо в ухо — в отчаянии соображал Сидоров, — нет, это не то… мух люблю ловить и сажать в стакан… но это уж слишком… люблю игрушки, которые можно сломать и посмотреть, что внутри…»
От последней мысли Сидорову стало нехорошо. Спасение было только в одном. Он торопливо вырвал листок из тетрадки, сжал решительно губы и твердым почерком вывел грозные слова:

«ВОРОБЬЁВА, Я ТЕБЯ ТОЖЕ ЛЮБЛЮ».
Пусть ей тоже станет страшно!

Татьяна Петросян