ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
15 января в 07:51

10 января 1825 года некий цензор, имя которого история не сохранила, одобрил издание первой главы поэмы «Евгений Онегин». Спустя месяц, отпечатанная в типографии Департамента народного просвещения, она поступила в продажу. Событие это приятно удивило Пушкина — он писал «Онегина», даже не надеясь увидеть свое детище в печати. Еще в ноябре 1823 года Пушкин писал Вяземскому: «Я теперь пишу не роман, а роман в стихах — дьявольская разница. В роде Дон-Жуана — о печати и думать нечего; пишу спустя рукава. Цензура наша так своенравна, что с нею невозможно и размерить круга своего действия — лучше об ней не думать — а если брать, так брать, не то, что и когтей марать». Но вышло однако иначе.
Работа над «энциклопедией русской жизни» (так назвал роман Виссарион Белинский) продолжалась семь лет. Даже дольше - «7 лет 4 месяца 17 дней», как подсчитал сам Александр Сергеевич. Знакомство современников Пушкина с героями и сюжетом романа длилось все эти годы: читатели с нетерпением ждали выхода каждой новой главы. Газета «Московский вестник» сообщала: «И женщины, и девушки, и литераторы, и светские люди, встретясь, начинают друг друга спрашивать: читали ли вы «Онегина», как вам нравятся новые песни, какова Таня, какова Ольга, каков Ленский...».
Для Пушкина публикация отдельными главами была коммерчески выгоднее издания сразу всего романа одной книгой. Издатель Петр Плетнев сам писал поэту: «Ничто так легко не дает денег, как „Онегин“, выходящий по частям, но регулярно через 2 или 3 месяца».
Однажды брат Пушкина - Лев - получил от Александра тревожное письмо, в котором поэт сообщал об утрате пятой главы «Евгения Онегина», при обстоятельствах, ставящих его в неловкое положение. Проживая в Москве, он проиграл ее в карты – Александр Сергеевич был заядлый игрок и даже состоял у московской полиции на особом контроле, как известный банкомет. Играл он, главным образом, в штосс, и сев как-то за игру с чиновником Александром Загряжским, проиграл ему все деньги. Охваченный азартом, поэт пожелал отыграться, поставив на кон рукопись пятой главы. Ставка была принята: помимо художественных достоинств, рукопись имела и реальную стоимость – издатель платил Пушкину 25 рублей ассигнациями за строку. Пушкин снова проиграл – рукопись перешла к Загряжскому. Тогда Александр Сергеевич поставил на кон ящик с дуэльными пистолетами. На этот раз удача улыбнулась ему: он отыграл «Онегина», свой денежный проигрыш да еще тысячи на полторы «пощипал» оппонента. После Пушкин выехал в Петербург, и дорогой рукопись пятой главы потерял. Ужас был в том, что поэт уничтожил ее черновики, а по памяти восстановить текст не мог. Спас его Лев Сергеевич, обладавший феноменальной памятью. Иногда он любил произвести впечатление в обществе: прочитав на глазах у всех страницу незнакомого текста, он тут же повторял прочитанное наизусть без единой ошибки. Пятую главу «Онегина» он и сам читал, и слышал ее в исполнении брата – этого было достаточно. Лев Сергеевич восстановил текст по памяти, записал его на трех листках бумаги и переслал Александру. По прошествии многих лет Загряжский, узнав детали этой истории от Льва Сергеевича, рассказал все журналисту Николаю Кичееву, а тот в мартовском выпуске журнала «Русская старина» за 1874 год опубликовал заметку «Судьба пятой главы «Евгения Онегина». В общем, пятая глава вошла в роман такой, какой ее запомнил Лев Пушкин.
Историю этого романа можно изучать бесконечно. Взять хотя бы название, которое так легко врезалось читателю в память. Все потому, что имя Евгений было в ту пору очень редким, кроме того, оно означает «благородный». Фамилия — Онегин — вроде бы, простая, но она тоже очень литературная (от реки Онега, так же как Ленский - от реки Лена). С первых строк грамотный читатель улавливал ассоциацию с басней Крылова «Осел был самых честных правил». И всякий понимал, что перед ним новый способ выстраивания стихотворной речи, который потом будет назван «онегинской строфой».
Мы почитаем всех нулями,
А единицами — себя.

Блог Интересности