ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
3 декабря 2023

ПРОСТАКИ ПУТЕШЕСТВУЮТ
«Только о двух вещах мы будем жалеть на смертном одре – что мало любили и мало путешествовали» - написал как-то человек, родившийся 30 ноября 1835-го года на американском континенте. Автор, которого мы по-прежнему открываем и перечитываем, (и так часто с улыбкой) зовут Марк Твен. И чего - чего, а путешествий с приключениями на долю Сэмюэля Клеманса (его настоящее имя) выпало изрядно…
Одно из них, полугодовое, вылилось в знаменитую книгу «Простаки за границей», которая и открыла молодому журналисту путь в большую литературу. Он совершил его в Старый Свет и на Восток как корреспондент двух американских газет в компании туристов-соотечественников на пароходе «Квакер-Сити». Летом 1867-го судно из Сан-Франциско пристало к крымским берегам. Вот как описал Марк Твен увиденное в главе «ПЕЧАЛЬНЫЙ СЕВАСТОПОЛЬ»:
«Помпея сохранилась куда лучше Севастополя. В какую сторону ни глянь, всюду развалины, одни только развалины! Разрушенные дома, обвалившиеся стены, груды обломков — полное разорение. Будто чудовищное землетрясение всей своей мощью обрушилось на этот клочок суши. Долгих полтора года война бушевала здесь и оставила город в таких развалинах, печальнее которых не видано под солнцем. Ни один дом не остался невредимым, ни в одном нельзя жить. Трудно представить себе более ужасное, более полное разрушение».
И еще одно крымское впечатление запечатлел Марк Твен в своих путевых заметках, а затем в книге – визит в летнюю резиденцию царской семьи в Ливадию. Приглашение, поступившее от самого российского императора, повергло в настоящий шок! Ведь среди весьма состоятельных туристов не было ни одного голубых кровей, никто знать не ведал, как следует держаться, чтобы не ударить лицом в грязь. Объяснения потребовали от консула США, прибывавшего специально на борт «Квакера». И тут выяснилось, что он сам не разу не присутствовал на дворцовых приемах. Однако, случалось, беседовал с людьми, принятыми при русском дворе, и кое-какие советы все же дал…
После его инструктажа, как с юмором повествует автор «Простаков…», «никто не усомнился, что сумеет поклониться, не наступив на фалды фрака и не сломав себе шею, - короче говоря, мы уверовали, что сумеем разыграть все номера этого представления – кроме особой улыбки. Консул также сказал, что нам следует составить небольшой адрес его величеству. Итак, пяти джентльменам было поручено подготовить сей документ, а остальные с бледными улыбками бродили по кораблю – репетировали. Весь следующий день у всех у нас был такой вид, словно мы на похоронах, где все огорчены чьей-то смертью, но рады, что это уже позади; где все улыбаются – и, однако, убиты горем».
С большим интересом читаешь и сегодня описание этого визита, сделанное писателем на нескольких страницах, чрезвычайно подробно, вплоть до описания внешности Александра Второго и членов его семьи, одежды, в которую они были облачены, принимая гостей с американского парохода. А уж как занимали эти описания, только представить, первых читателей этих заметок!
Приведу несколько цитат:
«Каждый поклон его величество сопровождал радушными словами. В них чувствовался характер, русский характер: сама любезность, и притом неподдельная. Француз любезен, но зачастую это лишь официальная любезность. Любезность русского идет от сердца, это чувствуется и в словах и в тоне, - поэтому веришь, что она искренна».
« Император поблагодарил нас за адрес и сказал, что ему очень приятно познакомиться с нами, особенно потому, что Россию и Соединенные Штаты связывают узы дружбы. Императрица произнесла, что в России любят американцев, и она надеется, что в Америке тоже любят русских. Вот и все речи, и я рекомендую их как образец краткости и простоты всем начальникам полиции, когда они награждают полисменов золотыми часами».
«Царская фамилия несомненно считала, что, принимая нас, она может выказать отношение к народу Америки куда лучше, чем если бы осыпала любезностями целый взвод полномочных послов. И мы так и поняли их приветливость, поняли, что она адресована не лично нам. Но не скрою, каждый из нас был исполнен гордости оттого, что его принимают как представителя нации».
Однако, на эти отрадные впечатления нежданно-негаданно «посягнули»... И автор «Простаков…» не был бы «тем самым» Марком Твеном, если бы не описал весьма своеобразное продолжение аудиенции у российского императора.
«Третий помощник кока, задрапированный в скатерть, держа в руках скипетр, до странности похожий на скалку, взгромоздился на якорную лебедку. Камергеры, князья и адмиралы, перемазанные смолой, окружили его, вырядившись со всем шиком, какой только может быть достигнут при помощи лоскутов брезента и обрывков старых парусов. Соорудив на скорую руку некое подобие кринолинов и фраков, свободные от вахты матросы превратились в малопривлекательных красавиц и неуклюжих паломников, с важностью поднялись по трапу и, низко кланяясь, стали расплываться в таких немыслимых, в таких замысловатых улыбках, которые свели бы в гроб любого монарха. Потом перемазанный с головы до ног палубный матрос, изображавший консула, вытащил какой-то грязный клочок бумаги и принялся по складам читать :
«Его императорскому величеству:
Мы – горсточка частных граждан Америки, путешествующих единственно ради собственного удовольствия, скромно, как и приличествует людям, не занимающим никакого официального положения и потому ничто не оправдывает нашего появления перед лицом вашего величества…»
ИМПЕРАТОР. Так за каким чертом вы сюда пожаловали? А ну вас с вашим адресом. Прочтите его полиции. Адью! Я счастлив… Я весьма рад… Вы мне надоели. Адью, адью… Убирайтесь! Первый царский казначей пусть проверит, все ли серебряные ложки целы.
Вот так забавлялась команда судна не один день…Когда вахта заканчивалась, все начиналось по новой, причем, спектакль обрастал все более «впечатляющими» выдумками и остротами. В конце концов Марк Твен, услыша, что какой-нибудь матрос объявляет себя горсточкой частных граждан Америки, «от души желал ему свалиться за борт, чтоб в его горсточке стало хоть одним гражданином меньше».

Блог Все как всегда