ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
19 октября 2023

Головино, прощай!
Ко мне едет ревизор. Окна, пол и потолок помыты, котелки начищены, оба этажа и компостная яма озонированы, дорожки посыпаны песком, в волосы воткнут цветок. Мама помешана на чистоте и ненавидит животных. Мы с котом – животные, от нас в мире происходит хаос и другие неприятные вещи. Ладно, ждём-с.
- Ну вы и забрались, - говорит мама, - презрительно щурясь, - поближе-то ничего не было?
- Было, только нам не по карману.
- Мужа надо было лучше выбирать.
- Я старая, меня мальчики не любят, - я наглею на глазах, - мать далеко, учиться не у кого.
- Ты давай, не хами, иди сумку разбирай! – неизменная мамина курица обречена на бульон и немедленное поедание, - холодильника у нас нет.
- И как вы живёте в этой жопе?
- Живём, как в жопе.

Кот предусмотрительно залез на второй этаж и занялся вылизыванием того, что кажется ему ценнее общения со спятившими тётками. Мама озирает окрестности и видит парник. У неё руки просто чешутся привести его к огуречному знаменателю.
Я с трудом уговариваю её пройтись вдоль озера во имя её драгоценного здоровья, пока курица стоит на маленьком огне.

Бывает ли мама довольна моим поведением? Для меня это загадка. Проще было Перельману доказать теорию Пуанкаре, чем мне определить наперёд, в какой момент произойдёт вспышка в мозгу этой чудной женщины, и из её рта польётся поток сознания, который пригвоздит меня к земле позором и нехорошими словами.

Вот, к примеру: мама устроилась внизу, - у нас там стоит кровать с пружинным матрацем, доставшаяся от прежних хозяев, - а мы с котом наверху. Так рано мы не ложимся, света на втором этаже нет, книгу почитать невозможно. У меня кнопочная нокиа, и, прежде чем начать играть в тетрис, я спрашиваю у мамы, не будет ли ей мешать электронное пиканье телефона.

- Что ты, я ничего не услышу! Могла бы не спрашивать.
Минут десять я нажимаю на кнопки, игра, конечно, тупая, но я успокаиваю нервы, порубленные мамой в лапшу, и вдруг снизу слышится:
- У тебя вообще совесть есть? Ты дашь мне поспать, или я сейчас же соберусь и уеду домой! Наградил Бог чадом, никакого уважения к старшим!

Эта может и пешком двинуться, ей решимости не занимать. Кстати, весьма похвальное качество, если его приложить в нужный момент к правильному месту.
Я затаиваюсь, обняв кота, пока скандал не разросся до всех четырёх соток, и стараюсь уснуть. Утром мама свежа, как роза, она отменно выспалась, глаз у неё горит, она по-хозяйски гремит на кухне инвентарём. Я не люблю блины, но мама ничего слышать не хочет, она уже испекла их целую стопку, и я просто обязана всё съесть.

- Мамочка, ты не будешь возражать, если я схожу в лес? Ты можешь пойти со мной, если захочешь!
- А посуду кто помоет?
- Я вымою и пойду.
- А мне что делать? Здесь даже поговорить не с кем! Не с котом же мне разговаривать!
- Пойдём, я тебя с Ниной Сергеевной познакомлю.
- Сдалась мне твоя Нина Сергеевна! Ладно, иди, раз уж тебе невтерпёж.

Я беру корзину и с облегчением скрываюсь из маминых глаз. Лес здесь недалеко. Дачи возникли как раз на рыжиковом месте, деревенские в обиде на дачников. Озеро искусственное, оно расположено выше кооперативного посёлка, в нём есть специальная сливная труба, дабы оно не переливалось через край.

По средам и выходным в местный водопровод закачивают воду для орошения огородов. Деятельность кооператоров воистину титаническая. Чего здесь только не выращивают! А я ничего не сажаю, лишь хожу за грибами. Правда, мне какое-то время пришлось выслеживать местного сторожа на предмет подходов к лесу, так как местность вокруг болотистая, но вскоре я сама научилась находить тропинки через заросли осоки и камыша.

Корзина у меня знаменитая. В бытность на кошачьем поприще, я познакомилась с мастером Иваном Ивановичем. Дедок этот обладал недюжинной силой и огромными ручищами, такими подковы гнут. Он выдёргивал из земли корни сосен, размачивал, раздваивал их, и плёл из полученного материала великолепные корзины, а так же, домики для кошек, продавая их за сущие копейки. Я пожалела деда и стала его раскручивать. Труд тяжёлый, а дохода пшик, - все торгуются, Иван уступает. Мы разговорились, он пожаловался, дескать, еле сводит концы с концами.

Альтруизм - моё второе имя. Вот и стала я к своим котятам прикладывать дедовы домики. Первый раз он глазам своим не поверил, что у него не копейки в руках звенят, а доллары шуршат, но вскоре пообвыкся и однажды послал меня подальше, когда я попросила сделать двухэтажный домик для покупателя из заграницы. У него назревал другой клиент, гораздо ближе территориально, который-таки обманул Ивана с деньгами.
Ну, вестимо, дедок опять сунулся ко мне, однако поезд ушёл. Я таких вещей не люблю. Ладно бы ещё, я на Иване зарабатывала, так нет, мне чужих денег не надо, хоть кошатники и называли меня дурой. Пожалеть и навариться – глаголы с разными смысломи.

Иванова корзина лёгкая, красивая и, можно сказать, вечная. Объём у неё литров пять-шесть, больше просто не дотащить. Я хожу в лес каждый день, соседи удивляются, когда видят корзину, доверху наполненную белыми и красноголовиками, а у меня есть один секрет: подхожу к опушке, здороваюсь, кланяюсь, мол, угости меня, лес-батюшка, он и угощает. И по выходе я ему спасибо говорю с таким же низким поклоном.
Однажды я заплутала. Солнце скрылось за тучами, я вроде бы направление запомнила, но закружил меня леший, ещё и дождик пошёл, кажется мне, что тропинка знакомая, - ручей с бобровой плотинкой тот же, а вышла я на кабанью лёжку. Запах звериный так и шибанул в нос. Думаю, сейчас дикие свиньи заметят, останутся от меня только сапоги резиновые, да Иванова корзинка, по ним меня и опознают. Начала молиться Николаю угоднику, он меня и вывел к знакомой красной сосне в обхват.

Правда, продиралась я к ней через молодой березняк, еле протиснулась, вымокла до нитки, зато белых грибов набрала даже в капюшон. Оказалось, что блуждала я по лесу около шести часов кряду.
Пришла домой, одежда с меня плюхнулась мокрым пластом. Кто-то в дверь стучит, кричу, - не могу открыть, раздетая. Слышу голос Нины Сергеевны, что в народе волнение, все соседи меня потеряли. Принесла она мне малинового варенья и под дверь поставила.

Всё равно не люблю в лесу компанию и голосовые переклички. Лес тишину уважает, в нём только птичьим голосам место. Но в наше время люди забыли, что лес – это живой организм, они свою линию гнут. Чего только я в чаще не находила: и холодильники, и телевизоры, и мусор строительный, и даже один ржавый запорожец. Вот скажите мне, мозги у двуногих есть? Что-то сильно сомневаюсь. Случись что, катаклизм или вовсе всеобщее одичание, куда народ побежит кормиться и одеваться? В лес, разумеется, а его нет. Убит и похоронен.
Вот и с озером не всё гладко. В своих блужданиях я обнаружила огромную яму на берегу, полную хозяйственных отходов и старой мебели. Мне объяснили, что каждый год заказывают экскаватор, который роет яму, а потом по заполнении её засыпает, и никому в голову не приходит, что с талыми водами и дождём вся дрянь и химоза, закопанные в землю, попадают в озеро, где производители этой самой дряни купаются, откуда они свой лучок-чесночок поливают, и почему у их детей аллергия почти поголовно. Я пробовала говорить, да что толку.

Свои мозги никому не вставишь, народ не привык считаться с природой, он её недаром окрестил «окружающей средой». Так удобнее, совесть не мучает. Раз природа молчит, значит, так ей и надо, неодушевлённая она. Только долго она молчать не станет, такое у меня мнение.

Иду я, стало быть, мысли всякие думаю, а на душе тревога, как там мой котик золотой, ныкается, поди, по углам, от моей доброй маменьки. Нет, голову она ему рубить не станет, если только полотенцем погоняет… Набрала я полную корзину грибов, лесу поклонилась, иду через осоку и чувствую, как сзади кто-то крадётся. Обернулась, никого не видно, только трава шевелится, как если бы крупный зверь полз по-пластунски, осока под солнцем переливается серебром, а подозрительная зелёная полоса выдаёт движение.

Жуть какая! Даже по приезде мамочки мне так страшно не было. Я перекрестилась, осоку перекрестила и говорю: «Сгинь, нечистая сила!» И всё пропало. Страх ушёл. Это я так опрометчиво решила. Но страх мой ждал меня впереди.
Я подошла к дому и ахнула. Сколько меня не было, пару часов от силы? Мама стояла посреди участка, опираясь на лопату, позаимствованную у Нины Сергеевны, перед ней лежала вскопанная земля. Пропахано было не меньше сотки.
- Смотри, лентяйка, пока ты гуляешь, твоя мать в поте лица старается! – мамин голос сродни трубному гласу архангела Гавриила. – Тебе должно быть стыдно хотя бы перед соседями!

Я чуть не выронила тяжёлую корзину.
- Мамочка, зачем ты это сделала?
- Посадишь здесь клубнику!
- Какую клубнику! Я её практически не ем!
- Варенье сваришь и мне привезёшь! – мама вызверилась не на шутку. – Я что, напрасно старалась?
- Хорошо, хорошо, - чуть не плачу от досады. Оно мне надо? Господи, на всё Твоя воля, но клубника… Я могу купить пару кэгэ от смерти, и всё, мне достаточно. Это свекровь способна стоять над клубникой кверху задом хоть всю оставшуюся жизнь, а я в этой позе устаю и затекаю до состояния мраморного надгробия. Но ничего не поделаешь, положение обязывает.

После маминого отъезда в доме и на участке как будто Мамай прошёл, всё вверх дном. Вынимаю цветок из волос и занимаюсь консервацией грибов. На мои соленья много желающих, ни одно застолье без них не обходится. К осени скапливается восемьдесят литров баночек и бочоночков с холодной груздёвой засолкой. И… сто тридцать сортовых клубничных усов посажено мною в мамину пахоту. Я с ужасом смотрю на это великолепие. От воды у меня распухают ноги.

А следующей весной мы продаём нашу дачу, так как свёкор болен, жизнь диктует свои условия, я могу выдохнуть и похоронить мамину мечту в дебрях кооперативных участков. Пусть уже эти усы поливает счастливая семья, которой достались наши недостроенная терраса и недочищенная скважина с лягушками.
И, о, компостная яма, прости и прощай навеки!
Я буду помнить тебя и видеть в своих восторженных снах!
Блог Жизнь как есть